Борис Семов - Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп)

Так было с занятиями на полигоне, находящемся за городом, сами занятия восторга не вызывали, а поход туда и обратно по городу был приятной прогулкой.

По городу идем строем, глаз радует архитектура зданий, совсем другое — окраина. На окраине узрели настоящие трущобы.

Одна семья живет в салоне от автобуса, на крыше труба, из нее идет дым, на окнах цветы и занавески, крылечко из ящика. Рядом жилье вообще неизвестно из чего сделано: стены из ящиков, окна круглые, как иллюминаторы и т.д. Таких построек целая улица.

На дороге играют дети. Одежда на них латаная, но на удивление чистая. Как и все домики, вся улица тоже чистенькая.

Питание у нас неплохое, но стандартное. Всегда чуть-чуть не хватает, хочется чего-нибудь вкусненького добавить. Старшина нас понимает, пока идем по городу, разрешает откомандировать одного-двух «фуражиров» за «деликатесами».

Удивляет обилие продуктов, товаров в магазинах, и необычное соотношение цен. В свободной продаже хлеб, молоко, масло, мясные продукты. Почему-то газировка дороже молока.

Собираем денег, отдаем нашим «фуражирам». Они покупают хлеб в виде белых батонов — в казарме только черный хлеб, дополняет это коровье масло, оно здесь очень вкусное, молоко и конфеты.

Рижане на улице смотрят на нас вроде дружелюбно. А что внутри у них — тайна. Однажды наша колонна поравнялась с женщиной, идущей по тротуару и ведущей за руку девочку. Девочка и говорит: мама, мама «моталки» идут. Мама испугалась, что-то сердито сказала девочке и поспешила свернуть в ближайший переулок.

Шли обычно с песней, запевала у нас с хорошим слухом, голосистый, знает массу песен самого разного содержания.

Выяснилось, что идти строем, в ногу, хорошо не только под марш, но и под фокстрот. Эту нашу «самодеятельность» не пресекали, командирам она даже нравилась.

Латыши народ музыкальный. Этим наверное объясняются улыбки, которыми прохожие провожали поющую колонну.

Занятия по связи проводятся в классе и на полигоне. В классе изучаем технику. Основная наша техника — аппарат Морзе. Это электромагнитный телеграфный аппарат для приема и передачи сигналов кодом (азбукой) Морзе, применяется с 1844 года.

Аппарат Морзе — простейший телеграфный аппарат. Он состоит из передатчика, приемника и вспомогательных приборов.

Принимаемые сигналы записываются на узкую бумажную ленту в виде точек и тире. Передача сигналов производится телеграфным ключом. Каждой букве или знаку в коде Морзе соответствует определенная комбинация точек и тире. Скорость передач достигает 125–130 знаков в минуту, расчетная скорость 450–500 слов в час.

Осваиваем технику и работу на ней. Без особого труда расшифровывается запись на ленте. Значительно сложнее оказалась работа на ключе.

Продолжительность нажатия на ключ при передаче тире должна быть в 2–3 раза больше, чем при передаче точки; нужно выдерживать определенный интервал между знаками Морзе, в передаваемой букве, между буквами и словами в тексте. Длительность знаков и интервал должны быть постоянными.

Работая на ключе, сначала считаешь точки и тире, постепенно отрабатывается навык, теперь комбинации точек и тире для каждой буквы запоминаются и воспринимаются автоматически.

Вот уже освоили передачу со скоростью 20–30 знаков в минуту. Появляется соблазн работать с большей скоростью. Беда, если поддаться этому соблазну, происходит так называемый «срыв» руки. Тренировку нужно начинать снова, почти с нуля. К счастью, от соблазна удалось воздержаться, в конце учебы овладел скоростью передачи 100 знаков в минуту.

На полигоне практически осваиваем прокладку воздушной проводной линии телефонно-телеграфной связи.

Занятие это потогонное. Взвод должен за час проложить двухпроводную воздушную линию связи длиной 4 км. Для этого нужно разметить трассу, наметить места установки столбов, подготовить и установить 20 столбов, следовательно, отрыть 20 ям глубиной 1 метр, двадцать сантиметров, столбы отесать, снарядить каждый двумя крюками, закрепить на них изоляторы, размотать 8 км провода, по четыре с каждой стороны столбов, подвесить и закрепить провода; кроме этого нужно установить две сложных опоры (анкерную и угловую). Эти опоры необходимы для укрепления линии.

Это обычная монтерская работа, только все делается бегом.

Есть у нас и отличия, мы — армейские связисты, учимся лазать на столбы без когтей, или с одним когтем; нужно уметь быстро разрушить линию, как с повреждением столбов, так и без повреждений столбов, чтобы их можно было использовать повторно.

У меня проявился талант к установке сложных опор. Меня заставляют этим заниматься. Труд этот тоже не легкий, но все ж приятней, чем рытье ям.

В обычных условиях для пешехода скорость 4 км в час вполне приличная. Нам же за час нужно не только пройти 4 км, но и проделать серьезную работу.

Учились мы прокладывать и так называемую «шестовку». Это однопроводная воздушная линия, с проводом, телефонным кабелем, закрепляющим на специальных шестах. Для установки шестов в земле специальным ломом делаются ямки. Вторым проводом в этой линии служит земля.

Однажды ночью, во время самого сладкого сна, будит крик дневального: подъем, тревога. Как обычно, быстро собираемся, бежим на плац.

Про себя ругаемся, предыдущая учебная тревога была совсем недавно, несколько дней назад. По нашей солдатской прикидке следующую тревогу можно было ждать через одну-две недели.

Построились. Чувствуем: происходит что-то необычное. Не объявляют, что тревога учебная. Вот и команда — радиороте и первому батальону остаться, остальным — отбой, разойдись. Бегом бежим обратно в казарму, досыпать.

Утром вышли на плац, радиорота и первый батальон отсутствуют. Подумалось — ну влипли ребята, гоняют их сейчас вовсю.

Действительно, на заднем дворе развернуты большие, автомобильные радиостанции. Ребята работают всерьез. К вечеру возвратился первый батальон.

Выяснилось — тревога была не учебная, настоящая. Диверсанты взорвали несколько километров проводной линии связи Рига—Москва. Других каналов связи тогда не было.

С ликвидацией аварии полк успешно справился. Связь восстановили быстро.

Сегодня занятия в классе. Вдруг подают команду «газы».

В установленное время успеваем надеть противогазы, сидим довольные, проверку все прошли успешно, ждем отбой.

Напрасно размечтались; открылась дверь, вошел химик и накадил хлорпикринам. Теперь занятия в противогазах до обеда.

Газа напустили и в классах, и в казарме.

Такую форму занятий придумали из-за нас же. Многие ухитрялись облегчить себе жизнь путем некоторых ухищрений, подкладывали что-нибудь в клапан и т.п.