Михаил Сарин - Так говорил Егор Гайдар

Главная характеристика современного экономического роста, это резкое повышение темпа роста ВВП на душу населения. Если с 1000 по 1820 годы годовой рост душевого ВВП составлял в мире 0, 2 %, а в Европе 0, 3 %, то за следующее столетие он составил в Европе около 2 % – почти в десять раз выше. Еще больший темп сохранился и в следующем столетии – 2, 4 %. Для того чтобы оценить не относительные показатели, а абсолютную величину душевого ВВП в разных странах и в разное время, используются «международные доллары». Это условная единица, рассчитанная для валюты каждой страны в любое время по паритету покупательной способности и приведенная к долларам США в ценах определенного года. В дальнейшем (если нет оговорки) используются доллары США 1990 года. В этих долларах годовой душевой ВВП в Китае в начале нашей эры составлял 450долларов, а душевой ВВП в мире в 1820 году – 667 долларов. Как видим, мир за две тысячи лет изменился мало. Тем разительнее перемены, начавшиеся после этого. И эти перемены произошли во всех странах – лидерах экономического роста. В первую очередь, это уменьшение доли населения, занятого в сельском хозяйстве. В мире аграрных цивилизаций эта доля всегда составляла не менее 85 %. А к концу ХХ века в большинстве стран Западной Европы она составляла всего 3 – 4 %.

Соответственно росло количество городского населения. Бурно развивалась промышленность, внедрялись изобретения, росла производительность труда. Росло число занятых в промышленности (а в последнее время этот процесс сменился на рост числа занятых в сфере услуг). Изменения в сфере производства сопровождались и серьезными изменениями в социальной жизни. Увеличивалось количество грамотных, росла продолжительность образования. Каждая из стран-лидеров прошла «демографический переход». Вначале численность населения росла за счет сокращения детской смертности и увеличения продолжительности жизни, а затем рост замедлялся за счет сокращения количества рождений. Долгое время анализ современного экономического роста осложнялся его смешением с капитализмом – специфической формой организации производственных и общественных отношений, которая сложилась в Европе в XVI–XVIII вв. Это…набор… институтов, предполагающих определенную, гарантированную законом и традицией частную собственность, широкое распространение производства, ориентированного на рынок, конкуренцию, определенную, не оставляющую власти возможности произвольных решений, налоговую систему [14] – ДВ стр.24 .

Но такой набор, сложившись давно в городах Северной Италии, а затем в Голландии, тем не менее, не привел к быстрому, как в ХIХ веке, росту. Американский экономист У. Ростоу в 1960 году в книге «Стадии экономического роста», которую он снабдил подзаголовком «Некоммунистический манифест», указал, что важнейшей предпосылкой «скачка» экономики является увеличение доли инвестиций в ВВП до 10 %. В аграрных обществах она обычно не превышала 5 %. Последующие исследования подтвердили вывод У. Ростоу. Таким образом, можно сказать, что капиталистические институты проложили дорогу глубоким структурным изменениям в обществе, которые связаны с современным экономическим ростом. [15] – Там же стр.26

Во второй половине ХХ века было проведено множество исследований, анализирующих процесс современного экономического роста в разных странах и в разные периоды. Результаты этих исследований показывают, что определяющей характеристикой экономики каждой страны в конкретное время является величина годового душевого ВВП. Зная эту величину, можно с достаточной долей уверенности предсказать и остальные характеристики страны. Так, страна с душевым ВВП менее 450 долларов, (в ценах 1994 года) – низкодоходная и, скорее всего, еще не вступила на путь современного экономического роста и является аграрным государством. У нее высока доля сельского населения, низкая грамотность, высокая детская смертность и т. д.

С другой стороны, если душевой ВВП в стране выше 4500 долларов (высокодоходная), то эта страна высоко урбанизированная, со здоровым, но медленно растущим коренным населением, высокой грамотностью и высокой долей экспорта промышленных товаров в ВВП. Более того, почти наверняка можно сказать, что в первой стране монархия или авторитарный режим, а во второй – демократия. В промежутке между этими двумя значениями показатели средне доходных стран (так как уровень образования или продолжительность жизни), в целом соответствуют изменению душевого ВВП. Единственное, что трудно предсказать, это какой государственный строй при разных значениях ВВП в этом промежутке. Таким образом, зона средне доходных государств отражает тот уровень, на котором происходит переход от недемократических режимов к демократическим . [16] – АР стр.29

В каждом государстве этот переход происходит по своему, в зависимости от особенностей этого государства. Современный экономический рост и есть процесс перехода государства от состояния «низкодоходности» к состоянию «высокодоходности». Подробнее об этом несколько позже.

Процесс радикальных изменений, начавшийся в странах – лидерах экономического роста, породил потребность в теории, формулирующей законы развития современного общества. [17] – ДВ стр.48 До этого времени бедность была уделом деревни.В городах Европы XV–XVIII веков доля малоимущих составляла 10 – 20 %. Но бедняк в деревне, даже полностью разорившийся, всегда имеет шанс на помощь, ему не грозит голодная смерть. А вот массы бедняков, появившиеся в городах Англии в начале ХIХ века на открывающихся фабриках, при закрытии такой фабрики были обречены на гибель. Хотя и работа на такой фабрике тоже была «не сахар». Годовая продолжительность труда увеличилась с 2, 5 тысяч до 3 тысяч часов, а заработки едва обеспечивали пропитание. Впрочем, среди тогдашних экономистов такое положение считалось нормальным для развития производства. Лишь Т. Мальтус доказывал, что это не следствие системы, а результат естественного закона народонаселения – численность населения растет быстрее производства продуктов питания.

Поэтому, утверждал Мальтус, бедность не зависит от способа распределения, и бедняки должны это понять и не предъявлять претензий к богатым. Получалось, что производственные возможности общества бурно растут, но основная часть населения – рабочие, которые все это производят – нищает. А экономисты твердят, что так и должно быть, и ничего изменить нельзя. В такой обстановке концепция, связывающая логику экономического развития, неотвратимость коренного изменения общественного устройства и сдвигов к улучшению жизни низших классов просто не могла не появиться [18] – ДВ стр.48 .