Юрий Кобаладзе - Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Вскоре во внешнем дворе гостиницы «Сент-Эрмин», вблизи станции метро «Сент-Джеймс-парк», у меня состоялась встреча с госпожой Марджори Мэкси. Это была очень приятная пожилая дама (почти такого же возраста, как я сейчас). Я понятия не имел — да и до сих пор не имею, — какое положение она занимала в государственной системе. Но госпожа Мэкси говорила авторитетно и, очевидно, имела право, по крайней мере, рекомендовать меня на «интересную» работу. В начале нашей беседы она затронула вопрос о возможности политической работы против немцев в Европе. В течение десяти лет я серьезно интересовался международной политикой, объездил Европу от Португалии до Греции, у меня уже сложились более или менее зрелые представления о подрывной деятельности нацистского режима, поэтому я был достаточно хорошо подготовлен для беседы с госпожой Мэкси на эту тему. Кстати, в тот период в Англии лишь очень немногие серьезно задумывались над этим вопросом, так что и представления самой госпожи Мэкси немногим отличались от моих.

Я выдержал первый экзамен. Госпожа Мэкси попросила меня встретиться с ней еще раз на том же самом месте через несколько дней. На вторую встречу она явилась в сопровождении Гая Берджесса, которого я хорошо знал. Мне опять устроили испытание. Вдохновленный присутствием Гая, я старался показать себя в выгодном свете и нахально сыпал именами, как будто давал интервью. Мои собеседники время от времени обменивались взглядами. Гай важно и одобрительно кивал. Оказалось, что я попусту тратил время, поскольку решение уже было принято. При прощании госпожа Мэкси сказала, что в случае моего согласия я должен порвать связи с «Таймс» и прибыть в распоряжение Гая Берджесса на Кэкстон-стрит, в том же квартале, что и гостиница «Сент-Эрмин».

«Таймс» не доставила мне хлопот. Дикин надулся, повздыхал немного, но он не мог предложить мне ничего интересного. Итак, я без фанфар покинул Принтинг-Хаус-сквер. Мне казалось, меня ждала новая секретная и важная карьера. Я решил, что мой долг — воспользоваться опытом единственного знакомого мне сотрудника Секретной службы. Поэтому я весь уик-энд пил с Гаем Берджессом. В следующий понедельник я официально доложил ему о прибытии на службу. У нас обоих побаливала голова.

Учреждение, с которым я связал себя, называлось Сикрет интеллидженс сервис (СИС), или Секретная разведывательная служба. Оно широко известно также под названием МИ-6, хотя непосвященная публика называет его просто Секретной службой. Я удивился, с какой легкостью меня приняли на службу. Позже выяснилось, что единственным запросом о моем прошлом была обычная проверка в МИ-5 (контрразведке), где проверили мою фамилию по учетным данным и дали лаконичное заключение: «Ничего компрометирующего не имеется». Теперь каждый новый скандал со шпионами в Англии порождает поток рассуждений о «позитивной проверке» [16] Подробное исследование всех материалов, относящихся к прошлому проверяемого и связанных с ним лиц. . Но тотда, в счастливом Эдеме, о «позитивной проверке» и не слышали. В первые недели мне даже казалось, что я, может, вовсе и не туда попал [17] На эту мысль навел меня коллега из Москвы. Мои первые сообщения заставили его серьезно подумать, что я попал в какую-то другую организацию. , что где-то есть другая служба, скрытая в тени, действительно секретная и действительно могущественная, способная на такие закулисные махинации, которые оправдывают вечную подозрительность, например французов. Скоро, однако, стало ясно, что такой организации не существует. С иллюзиями было покончено, но их утрата не причинила мне боли.

Гай первым делом повел меня в предназначавшийся мне кабинет. Это была маленькая комната со столом, креслом и телефоном. Раздраженно фыркнув, Гай вышел в коридор и вскоре вернулся с пачкой бумаги, которую положил на стол. Удовлетворенный тем, что я теперь полностью вооружен для выполнения моих обязанностей, он сообщил, что мое жалованье будет таким же, как и у него, — 600 фунтов стерлингов в год. Деньги выплачиваются наличными ежемесячно, и никаких притязаний со стороны налогового управления. Нечего совать нос в каждый секретный шиллинг! Фактически же за секретностью сетки заработной платы скрывалось основательное неравенство. Каждый контакт между начальником и подчиненным теоретически являлся частным и секретным делом. И если начальник мог получить работника А дешевле, чем Б, то, каковы бы ни были их достоинства, начальник поступил бы глупо, не взяв на работу А. Однако меня вполне устраивали предложенные условия, и вскоре меня представили некоторым моим будущим коллегам. Поскольку они не играют существенной роли в моем рассказе, я не буду ставить их в затруднительное положение и упоминать их имена.

Подразделение СИС, куда я попал, было известно под названием сектор «Д» (диверсии). Я никогда не видел его устава, если таковой вообще существовал. Из разговоров с коллегами я понял, что задача сектора — содействовать поражению противника путем организации активного сопротивления и путем уничтожения невоенными средствами источников его мощи. Начальником сектора был полковник Лоуренс Гранд [18] Отдел «Д» под руководством Гранда был создан в марте 1938 года. , меня представили ему через несколько дней после зачисления в штат. Именно таким — высоким и худым — я представлял себе человека, который с целью вербовки подошел бы ко мне в Германии или Испании. Только он был отнюдь не тупицей. Он свободно и быстро ориентировался во всех вопросах, входивших в круг его поразительных обязанностей, и никогда не пасовал, даже если задание казалось ему чрезмерно тяжелым или диким.

В то время много внимания уделяли идее взрыва Железных ворот на Дунае с целью прекратить поставку немцам румынской нефти. Мне довелось видеть Железные ворота, поэтому меня поражало то хладнокровие, с каким мои коллеги говорили о взрыве этих ворот, словно собирались разрушить шлюзовые ворота на Риджентс-кэнэл. Такая акция никак не соответствовала скудным ресурсам сектора «Д» в 1940 году. И когда эту попытку все же предприняли, югославская полиция сразу раскрыла и предотвратила ее в самом зародыше, поставив английское правительство в неловкое положение. Таким же несоответствием между целями и средствами отличались предложения нарушить снабжение немцев нефтью путем «вывода из строя бакинских нефтяных промыслов». Впоследствии мне довелось увидеть бакинские нефтяные промыслы, и меня нимало забавляла мысль о том, как бы англичане приступили к выполнению такого задания, допустим, начав действовать с базы в Каире. Даже в 1940 году я счел бы такие разговоры плодом воображения, если бы лично не присутствовал на пресс-конференции в Аррасе, которую созвал генерал Паунелл, бывший в то время начальником штаба у лорда Горта. Генерал Паунелл тогда заявил, что, учитывая укрепленность линии Зигфрида, лучшие перспективы может открыть удар через Кавказ [19] Речь идет о планах нападения на Советский Союз, которые вынашивали в то время правящие круги Великобритании под лицемерным предлогом нанесения удара по Германии с востока. . В случае успеха такой удар взломает «слабую восточную систему обороны Германии» и откроет путь англо-французскому наступлению.