Юрий Кобаладзе - Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Прошел час или два, но больше ничего не происходило. Бельгийцы печально разобрали свои «льюисы», и мы пошли спать. Все следующее утро Гай висел на телефоне и от души веселился, распространяя новости. Оказывается, дежурный офицер доложил своему начальнику, а тот связался с Военным министерством. Восточный военный округ был поднят на ноги, и на рассвете его бронечасти заняли позиции по боевому расписанию. Гай высказал ряд предположений, во что все это обошлось, и целый день прыгал и скакал. Следует заметить, что цифру «ноль» назвал ему накануне вечером я, цифра же «восемьдесят» исходила, по-видимому, от самого Гая. Мы оба ошиблись. Сбросили всего один парашют. К нему была прикреплена мина, и он безобидно повис на дереве.

Быстро летели летние дни, а каких-либо четких директив из Лондона не поступало. Капитан 3-го ранга все больше мрачнел и стал еще более неразговорчивым и замкнутым. Сначала я думал, что его беспокоит экзема. Но потом до меня стали доходить слухи о переменах, о которых официально нам так и не объявили. А произошло вот что. Сектор «Д» выделили из СИС и реорганизовали, передав в ведение министра по вопросам экономической войны доктора Дальтона. Гранд ушел, его место занял Фрэнк Нельсон, бизнесмен, лишенный чувства юмора, чьи способности мне так и не представилось возможности оценить. После посещения Брикендонбери Колином Габбинсом [24] В 1939 году был помощником начальника Разведывательного управления Военного министерства. и группой свежевыбритых офицеров, которые лаяли друг на друга и на нас, Питерс впал в глубокую депрессию. Его возмутило то, что ему ничего не сказали про реорганизацию. И мы не удивились, когда однажды утром, вызвав Гая и меня, он сообщил нам, что провел весь прошлый вечер за составлением рапорта об отставке. Он говорил это с печалью в голосе, как бы сознавая свое поражение и проявленное к нему невнимание. Затем вдруг заговорил увереннее, и впервые за многие дни на его лице появилась улыбка. Он был явно счастлив вернуться к своим суденышкам после короткого крещения политическим огнем.

Отставку Питерса приняли без осложнений. Мы начали равнодушно расформировывать наше заведение. Как мы это делали, лишь смутно сохранилось в моей памяти. Должно быть, мы заткнули наших слушателей куда-то для использования в будущем. Позже я узнал, что кроме Вернера по меньшей мере еще двое из них погибли. Одного милого радиста-норвежца немцы поймали и расстреляли сразу же после его возвращения в Норвегию. Другого, лучшего слушателя из бельгийской группы, сбросили на парашюте в Бельгии. Но парашют зацепился за шасси самолета, и на огромной скорости бельгиец потерял сознание и задохнулся. С испанцами же мне предстояло снова встретиться.

Томми Харрис покинул нас, глубоко возмущенный. Вскоре он нашел свое настоящее место и стал ценным сотрудником в МИ-5. Мы с Гаем прибыли в новый центр Управления специальных операций на Бейкер-стрит, 64 — позже он стал известен (или печально известен, в зависимости от точки зрения) просто как Бейкер-стрит. Из кабинета в кабинет переставляли мебель. Всякий раз, как мы заходили в здание, в нем ломали или воздвигали перегородки. Служащие магазина «Маркс энд Спенсер», находившегося под нами, наблюдали эту возню и дивились. В связи с новыми задачами появилось много новых лиц. Людей набирали среди банкиров, юристов и крупных бизнесменов. Угнетающе ощущалось отсутствие прежних коллег. Нельсон провел чистку весьма тщательно. Ему охотно помогли некоторые старшие сотрудники СИС, особенно Клод Дэнси и Дэвид Бойл, о которых мы еще услышим. Они были полны решимости «изжить» не только Гранда, но и всех его ближайших соратников.

Чистка подошла вплотную и ко мне, но на мне и прекратилась. Однажды вечером Гай зашел ко мне выпить и был необычно молчалив. В конце концов выяснилось, что он пал «жертвой бюрократической интриги», я понял, что его уволили. Естественно было предположить, что мои собственные дни, а может, и часы тоже сочтены, и Гай, очевидно, считал, что я стану его товарищем по несчастью. Но в следующий месяц и еще в следующий я по-прежнему получал конверты с жалованьем, в которых лежало 5 фунтов. Управление специальных операций, видимо, во мне нуждалось, а возможно, я был слишком незначительной фигурой, чтобы почтить меня увольнением. А Гай не унывал. Он вскоре нашел желанное убежище в Министерстве информации, что дало ему широкое поле для контактов, и он даже начал с презрением поговаривать о моей затянувшейся связи с «выгребной ямой» [25] Начальные буквы английского выражения «slop and offal», означающего «выгребная яма», совпадают с начальными буквами английского названия УСО — Special Operations. .

Провал нашего первого учебного заведения подействовал на меня угнетающе, но это принесло мне известную выгоду, поскольку я вернулся в Лондон, где почувствовал себя, по крайней мере, ближе к коридорам власти и источникам важных решений. Практически же непосредственной пользы от этого мне было мало. У меня не оказалось никаких конкретных обязанностей, и потому я не мог претендовать на рабочее место. Я слонялся по учреждению на Бейкер-стрит, стараясь запомнить новые лица и сколько-нибудь связно представить себе организационную структуру УСО, что было в то время самой трудной задачей. Все казались очень занятыми, даже если только передвигали мебель. В обстановке столь бурной деятельности меня тяготило безделье. Это напоминало мне прием с коктейлем, где все друг друга знают, но тебя не знает никто.

Фактически же я был свидетелем — сколь это ни казалось неправдоподобным — родовых мук будущей внушительной организации. И если я описал первые дни ее существования так, как воспринимал все это тогда, в несколько легкомысленном стиле, то, по-видимому, такой стиль объясним. В период между войнами разведывательная служба пользовалась мифическим престижем, однако этот миф не имел реального основания. К такому заявлению многие могут отнестись с недоверием, тем более что на этот счет не опубликовано никаких материалов. Но ведь столь же маловероятен известный случай, когда британский флот, тоже пользовавшийся престижем, будучи послан в Александрию, чтобы отпугнуть Муссолини от Абиссинии, оказался не в состоянии что-либо сделать, потому что не имел снарядов! А правда состояла в том, что при самодовольных и безразличных правительствах Секретная служба, как и вооруженные силы Англии, потихоньку увядала. Помимо того что служба была посажена в финансовом отношении на голодный паек, мало внимания уделялось комплектованию и организации. Если в армии задавали тон офицеры, которые через 20 с лишним лет после сражения при Камбре [26] В сражении при Камбре 20–30 ноября 1917 г. впервые в истории в массовом количестве были применены танки. все еще считали конницу главной ударной силой, то в Секретной службе (лишь потому, что ее начальником был адмирал) оказалось полно людей, просто-напросто не нужных флоту. Нельзя особенно осуждать за это адмирала Синклера [27] Начальник разведки ВМС до 1921 года. Начальник СИС с 1936 года и до своей смерти в ноябре 1939 года. , так как, вынужденный рассчитывать только на свои весьма скромные ресурсы, он, естественно, подбирал подчиненных из тех кругов, которые лучше знал.