Юрий Кобаладзе - Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Писать о сэре Сэмюэле приятные вещи трудно, но истина обязывает меня признать, что в данном случае он справился с поручением великолепно. Посол одел ответственных работников своего аппарата в парадную форму и повез их в полном составе к главе испанского государства. Что и кому сказал тогда Франко, пока неизвестно, но результаты превзошли все ожидания. В последующие два-три дня Мадрид и Берлин обменивались паническими радиограммами. При этом немцы срочно приняли всякого рода бесполезные чрезвычайные меры. Мы даже получили сообщение (к которому не отнеслись серьезно), что в германском посольстве в Мадриде чрезмерно задымили трубы. Окончательная победа пришла в форме категорического приказа из Берлина в Мадрид: «Операцию «Бод-ден» полностью прекратить». Мы же по-прежнему продолжали перехватывать и расшифровывать радиограммы, а это означало, что проведенная операция не скомпрометировала наш главный источник.

Ободренные успехом в Испании, мы начали аналогичную акцию против немцев в Португалии, но достигли незначительных результатов. В Испании у нас была совершенно определенная задача, ведь генерал Франко сам объявил себя союзником нашего врага. За редким исключением, его старшие чиновники горячо симпатизировали странам «оси». Поэтому мы могли быть уверены, что, где бы ни был нанесен удар, мы причиним ущерб нашим врагам. Министерство иностранных дел меньше обычного проявляло сдержанность и не опасалось погладить Франко против шерсти, если для этого были веские основания; что же касается разведки, то у СИС в Испании было так мало друзей, что не приходилось бояться репрессий против них со стороны противника.

В Португалии политическая обстановка сложилась иначе. Она была туманной и очень запутанной. Правда, доктор Салазар сочувствовал странам «оси». Но он был гораздо осторожнее своего коллеги, диктатора Испании, и придерживался более нейтральной позиции. Опасаясь нарушить политику равновесия Салазара, наше Министерство иностранных дел воздерживалось от решительных действий: ведь Салазар мог спрыгнуть с забора и легко мог приземлиться не на той стороне. А у разведчиков имелись свои, более узкие соображения. Мы знали, что несколько высших португальских чиновников получают деньги как от немцев, так и от СИС. Было трудно определить, на кого они больше работали, если вообще кто-нибудь извлекал пользу из этого запутанного положения. Но я совсем не хотел, чтобы эти чиновники пришли к нам с требованием возместить «левый» заработок, который они могли потерять в случае изгнания их немецких казначеев.

Все это обусловило как содержание протеста Министерства иностранных дел, так и форму его представления. Не было визита старших чиновников посольства в полной парадной форме к хитрому доктору. Вместо этого английский посол сэр Рональд Кэмпбелл поднял вопрос в уютном кабинете португальского министра иностранных дел Сампайо, который проявил немалую дипломатическую находчивость в своих ответах. Да, конечно, говорил он, это очень нехорошо, что немцы злоупотребляют нейтралитетом португальцев, как написано в протесте. Но уверены ли вы в своих источниках? Он сам сталкивается с большими трудностями при оценке сообщений разведки. И вообще, все это — дело чрезвычайно щекотливое и сложное. Например, он слышал, что другие государства тоже недалеко ушли от немцев в своей незаконной деятельности на португальской территории. Если португальское правительство примет какие-то меры против немцев, германское правительство может настаивать на подобных мерах и против других государств. Настойчивость в вопросах такого рода поставила бы португальцев перед ужасной дилеммой. Он, Сампайо, разумеется, незамедлительно передаст протест сэра Рональда доктору Салазару, но, со своей стороны, сомневается, что доктор примет меры, о которых мы просим, без тщательного изучения этой многосторонней проблемы. Выразив таким искусным образом свое предупреждение, Сампайо закончил его перлом дипломатической логики. «Зачем, — вздохнул он, — воюющие державы занимаются шпионажем? Если бы они сосредоточивали все усилия на контршпионаже, никто не стал бы возражать».

Хотя руководитель английской контрразведывательной организации в Лиссабоне был исключительно способным и тонким человеком, многие из наших португальских дел заканчивались вот так же ничем. Было, например, одно достойное сожаления дело Стилуэлла, английского коммерсанта, прожившего много лет в Португалии. Его имя привлекло внимание СИС в тот период, когда о деятельности немецкой разведки в Португалии мы знали еще очень мало. Поэтому склонны были считать агентов немецкой разведки, которых нам удавалось установить, более важными, чем они потом оказывались на самом деле. Среди них был некий Вельтцин — немецкий торговец, который казался нам довольно крупной фшурой. С большим трудом нам удалось выкрасть из конторы Вельтцина карточку, которая предположительно исходила из его картотеки.

Мы решили, что попали в точку. Записи на карточке прямо указывали на то, что Стилуэлл в последнее время регулярно получал деньги от Вельтцина. Однако задачу нельзя было считать решенной. Карточка не могла служить доказательством: она ведь могла оказаться поддельной. Некоторые из нас сомневались в том, что Первая же карточка из картотеки Вельтцина оказалась тем, что нужно. Годом или двумя позже, когда у СИС накопилось больше опыта, мы бы не спешили принимать решение. Но в то время на счету у нас было еще мало шпионов и мы жаждали получить их побольше. К тому же этот таинственный Вельтцин так нас заинтриговал, что сектор V готов был пойти на риск, лишь бы узнать о нем побольше. Соответственно Стилуэллу было предложено вернуться в Англию. По прибытии его арестовали и на следующее утро вызвали на допрос. На допросе он держался с достоинством и выражал свое возмущение. Вид пресловутой карточки на него не подействовал: Стилуэлл вел себя как ни в чем не повинный человек. Его освободили, никак не запятнав, со стыдливыми извинениями. Нам так и не удалось раскрыть секрет карточки Стилуэлла. Тогда был организован налет на контору Вельтцина, чтобы похитить всю его картотеку. Однако Вельтцин не дал застать себя врасплох, и налет потерпел такое же фиаско, как и арест ни в чем не повинного Стилуэлла. Вскоре увеличившийся поток серьезной разведывательной информации показал, что Вельтцин был не ключевой фигурой, а просто пешкой.

Прежде чем расстаться с Португалией, я должен рассказать об одном мастерском допросе. Некая дама прибыла в Англию из Португалии, где, как нам стало известно, она была знакома с несколькими немцами, в том числе и с офицерами немецкой разведки. При личном обыске и досмотре ее багажа обнаружили маленький дневник, где записи были сделаны загадочными сокращениями. Следователь потребовал объяснить каждую запись, но дама оказалась исключительно сообразительной и довольно правдоподобно отрицала, что эти записи имеют отношение к ее немецким знакомым. Разгоряченный следователь от отчаяния попытался нанести последний удар: «Позвольте обратить ваше внимание, миссис… на запись от такого-то числа. Она гласит: “Провела весь день, сидя на своей fanny” [42] Игра слов fanny — зад; Fanny — женское имя. ». И после многозначительной паузы добавил: «Кто эта Фэнни? В каком смысле она была ваша? И почему вы сидели на ней?» Под напором такой беспросветной глупости дама «раскололась» и призналась во всем. Признания свидетельствовали, что ее отношения с немцами в Эсториле были действительно интимными, но никоим образом не наносили ущерба военным действиям Англии.