Юрий Кобаладзе - Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

С чего же начать? Поскольку конец этого рассказа будет касаться главным образом ФБР, я посвящу начало ЦРУ. Когда я прибыл в США, во главе этой организации стоял адмирал Хилленкоттер [54] ЦРУ было создано в 1947 году на основе бывшего Управления стратегических служб и Центральной разведывательной группы. Хилленкоттер возглавлял ЦРУ в 1947–1950 годах. , добродушный моряк, который вскоре уступил место генералу Беделл-Смиту, не оставив заметного следа в истории американской разведки. Больше всего мне приходилось иметь дело с Управлением стратегических операций (УСО) и Управлением координации политики (УКП). Говоря простым языком, УСО занималось сбором разведывательных данных, а УКП — подрывной деятельностью. Имелись также кое-какие дела с Управлением планирования, связанным с именем Дика Хелмса, не так давно сменившего адмирала Рейборна на посту директора ЦРУ и быстро рассорившегося с сенатом: Движущей силой УСО в то время был Джим Энглтон. Он раньше служил в Лондоне и снискал мое уважение тем, что открыто отвергал англоманию, которая портила лицо молодого Управления стратегических операций. Мы обычно обедали с ним раз в неделю в ресторане «У Харви», где он показывал, что безмерное усердие в работе было не единственным его пороком. Это был один из самых тощих людей, каких я когда-либо встречал, и в то же время большой любитель поесть. Счастливчик Джим! После года совместных обедов с Энглтоном я последовал совету знакомой пожилой дамы и перешел на диету, сбросив 12 килограммов за три месяца.

Наши отношения, я уверен, опирались на подлинно дружеское расположение обеих сторон. Но у каждого из нас были свои скрытые мотивы. Энглтон хотел перенести центр тяжести обменов между ЦРУ и СИС на представительство ЦРУ в Лондоне, которое было раз в десять больше, чем мое. Если бы ему это удалось, он сумел бы оказывать максимальное давление на центральный аппарат СИС, в то же время снизив до минимума вторжение СИС в его собственные дела. С точки зрения национальных интересов это было справедливо. Поддерживая со мной близкие отношения, он мог в большей степени держать меня под контролем. Я же, со своей стороны, охотно делал вид, что попался на его удочку. Чем больше было между нами открытого доверия, тем меньше он мог заподозрить тайные действия. Трудно сказать, кто больше выиграл в этой сложной игре, но у меня было одно большое преимущество: я знал, что он делает для ЦРУ, а он знал, что я делаю для СИС, но истинный характер моих интересов ему не был известен.

Хотя наши споры охватывали весь мир, они обычно заканчивались на Франции и Германии (если не начинались с них). Американцы были одержимы страхом перед коммунизмом во Франции, и я был. поражен тем, какое огромное количество материалов из французских газет ежедневно поглощал Энглтон. Позже, когда сам Беделл-Смит категорически отверг предложение англичан поделиться с французами незначительной секретной информацией о русских, мне стала ясно, что интерес Энглтона к Франции не был его личным увлечением. Беделл-Смит заявил мне без обиняков, что не может доверить секретную информацию ни одному французскому чиновнику.

Германия внушала Энглтону меньше опасений. Эта страна интересовала его главным образом как база для операций против Советского Союза и социалистических стран Восточной Европы. ЦРУ, не теряя времени, успело прибрать к рукам возглавляемый генералом Геленом отдел абвера, работавший против СССР. Энглтон, поглощая омаров в ресторане «У Харви», с пеной у рта защищал прошлую и настоящую деятельность организации Гелена.

У нас было много и других споров, связанных с Германией, поскольку и СИС, и ЦРУ имели возможность развертывать свою деятельность на оккупированной территории. Секретные операции всех видов, включая и те, которые были направлены против германских властей, финансировались немцами в виде покрытия оккупационных расходов.

Было у нас немало стычек по поводу различных русских эмигрантских организаций, о чем будет сказано ниже. Шел разговор, например, о Народном трудовом союзе (НТС), который не так давно приобрел печальную славу в связи с делом Джеральда Брука [55] Английский гражданин, осужденный в Москве в 1965 году за шпионскую деятельность в нашей стране. ; об украинских националистах Степана Бандеры — любимца англичан. ЦРУ, как и СИС, лезло из кожи вон, стремясь использовать наиболее перспективные эмигрантские группы в таких же целях, в каких СИС использовала Жордания. Несмотря на то что англичане вели упорные арьергардные бои, пытаясь сохранить свои позиции в тех группах, с которыми они давно сотрудничали, американцы все же постепенно вытесняли их из этой сферы деятельности. Слишком могуществен был доллар. Так, например, хотя для англичан было важно сотрудничество с НТС, СИС была вынуждена по финансовым причинам передать руководство его деятельностью ЦРУ. Это было оформлено официальным соглашением между двумя службами, тем не менее дело англичанина Брука показывает, что СИС не пренебрегала тайными махинациями с НТС за спиной американцев. Такова этика секретной службы!

Помимо Энглтона моим главным связным с УСО был Билл Харви, начальник контрразведывательного сектора. Раньше он работал в ФБР, но Гувер выгнал его за пьянство в служебное время. Козда я в первый раз пригласил его на ужин к себе домой, обнаружилось, что его привычки не изменились. Он заснул за кофе и так просидел, тихо похрапывая, до 12 часов ночи, когда жена увела его домой со словами: «Ну пойдем, папочка, тебе уже пора в постель». Меня могут обвинить в том, что я взял недостойный тон. Согласен. Но, как будет видно ниже, Харви сыграл со мной очень недостойную шутку, а я не люблю оставлять провокации безнаказанными. Признавшись в сильной предубежденности по отношению к Харви, хочу справедливости ради добавить, что он сотрудничал с СИС при сооружении известного Берлинского туннеля [56] Тоннель, построенный в 1955 году в Берлине английской и американской разведками для подслушивания советских линий связи. .

Как я уже сказал, Управление координации политики занималось подрывной работой в мировом масштабе. Начальником управления был Фрэнк Уизнер, человек сравнительно молодой для такой ответственной работы, но начавший уже лысеть и отращивать солидное брюшко. Он любил выражаться высокопарным стилем, что производило неприятное впечатление. Я сопровождал миссию, которая была направлена в Лондон во главе с Уизнером для обсуждения с СИС вопросов, представлявших взаимный интерес. Когда дошло до проблем международного значения, Министерство иностранных дел послало своих представителей для наблюдения за ходом обсуждения. На одной из встреч, на которой от Министерства иностранных дел присутствовал Тони Рамболд, Уизнер стал распространяться на одну из своих излюбленных тем — о необходимости маскировки источников секретных фондов, передаваемых внешне респектабельным организациям, в которых мы были заинтересованы. «Очень важно, — сказал он в своем обычном высокопарном стиле, — обеспечить открытое содействие лиц с известным всем доступом к имеющимся в их распоряжении богатствам». Рамболд начал что-то писать. Я заглянул через его плечо и увидел: «Лица с известным всем доступом к имеющимся в их распоряжении богатством = богатые люди».