Захар Прилепин - Есенин: Обещая встречу впереди

Это было немыслимо, но вот случилось.

Айседора была ирландка по происхождению и американка по гражданству. Она считала себя феминисткой и принципиально не выходила замуж, живя с теми, с кем считала нужным, — в пуританской, заметим, Америке.

Росла без отца, в юности начиталась женских романов и, по собственному признанию, «решила раз и навсегда, что буду бороться против брака, за освобождение женщины, за право каждой женщины иметь ребенка или нескольких детей, когда ей этого захочется».

Главное — Айседора была великая танцовщица.

Разработала свою уникальную хореографическую манеру, используя движения, зафиксированные в античной скульптуре. Уверяя, что подражать в танце надо более всего природе: движению веток, крыльев, теней, — потому что там таится идеальная гармония.

Была убеждена, что танцующие люди преображаются изнутри. Она была истинным, мирового уровня новатором танцевального искусства.

Выступать начала в американских ночных клубах — в 1895-м, восемнадцатилетней. В год рождения Есенина.

Сразу обрела отчасти скандальную, но уверенную популярность.

Создавала свои собственные танцевальные номера в сопровождении классической музыки: танцевала под полное исполнение Пятой симфонии Бетховена, Шестой «Патетической» Чайковского, под циклы сочинений Шопена, а теперь ещё и под «Интернационал». Есенин более всего полюбит танец женщины и апаша, где женщину в финале задушат. Это ему было понятно и близко.

В начале XX столетия Дункан уже имела международную известность.

Впервые с концертами в Санкт-Петербург приезжала в 1905 году: выступала триумфально. Матильда Кшесинская прибежала с ней знакомиться. Её представляли великим князьям. Она надерзила генералу Трепову, сказав: «Я люблю полонезы — музыку революции!» Её обольщали, и она обольщалась.

(Есенин тогда ещё жил в Константинове и ловил раков в Оке.)

Потом ещё несколько раз посещала Россию: ей тут понравилось, и её тут смогли оценить.

Она любила мужчин. У неё было много мужчин. По крайней мере по меркам тех времён.

Но своих мужчин она никогда не оставляла — сама признавалась, что была верна любимым до тех пор, пока они были верны ей.

Всякий раз инициатором расставания была не она.

Но она сама выбирала таких мужчин.

До Есенина, при том что он уникален и неповторим, у неё не раз бывали романы — всякий раз с персонажами, в психическом смысле ему подобными: с беззаботными художниками, не имевшими в студии даже кровати; с экзальтированными миллионерами, с прекрасными богемными юношами, со склонными к авантюризму литераторами, даже с Д’Аннунцио.

Другие ей не подходили — либо она им.

Тем же способом, что и Есенина, Айседора ещё до революции пыталась соблазнить великого режиссёра Станиславского: взяла и неожиданно поцеловала его в губы. В ту минуту они были наедине.

Станиславский вернул поцелуй, но тут же, отстранив её, сказал:

— А что мы будем делать с ребёнком?

Айседора удивилась:

— С каким ребёнком?

— С нашим ребёнком, — серьёзно ответил Станиславский. — Я никогда не позволю моему ребёнку расти без отца. А быть с ним в силу того, что я женат, я не смогу.

Айседора захохотала.

Потом предприняла ещё несколько попыток, но Станиславский был неумолим.

В конце концов Айседора рассказала об этом жене Станиславского.

Та, не удивившись, ответила:

— Да. Он очень серьёзно относится к жизни.

Со Станиславским она не угадала — это был не её тип.

Но вообще Айседоре нравились русские.

Она была по-настоящему свободна и готова ко многому. Как эти русские.

Она была доброй, своеобразной, по-артистически несколько склонной к патетике, но очень чувственной и богато одарённой женщиной.

Гадалки, хироманты, астрологи и медиумы сопровождали её всю жизнь.

Айседора бесконечно пыталась понять, куда делось её счастье и когда оно вернётся.

Большевики пригласили её в Россию — строить вместе с ними новый мир: «Русское правительство единственное, которое может понять Вас. Приезжайте к нам. Мы создадим Вашу школу».

На её приезде настоял лично Ленин.

Айседора ответила: «Я приеду в Россию и стану обучать ваших детей при единственном условии, что вы предоставите мне студию и всё, что необходимо для работы».

Ей всё гарантировали.

В её планы входило создать такую школу, где танец был бы способом воспитания детей как представителей небывалого нового мира.

«Только Россия может быть родиной не купленного золотом искусства», — сказала Айседора.

Крупные деятели белой эмиграции пытались её отговорить. Бывший глава белого правительства на Севере Николай Васильевич Чайковский сначала пугал Айседору, что её саму и её приёмную дочь Ирму изнасилуют сразу же после перехода советской границы (Айседора вскинула бровь), а потом, исчерпав аргументы, просто встал на колени: не надо!

Увы, Николай Васильевич, надо!

Перед отъездом из Лондона в Москву зашла к гадалке.

Та ей:

— Вы едете в далёкое путешествие. Там выйдете замуж.

— Я всегда была против брака. Никогда не выйду замуж.

В автобиографии Дункан писала:

«Я дала обет на всю жизнь, что никогда не опущусь до этого унизительного состояния. Я всегда хранила его, даже когда он стоил мне отчуждения моей матери и превратного понимания всего света.

Одной из наилучших мер Советского правительства была отмена брака. Там двое людей расписываются в книге, а под подписью напечатано: „Эта подпись не возлагает никакой ответственности ни на одну из сторон и может быть аннулирована по желанию каждой из них“. Такой брак является единственным соглашением, на которое может пойти всякая свободолюбивая женщина, и единственной формой брака, под которой я когда-либо поставила бы свою подпись».

Ей было 43 года.

«…По пути в Россию, — вспоминала Айседора, — я чувствовала то, что должна испытывать душа, уходящая после смерти в другой мир… Я видела, что идеальное государство, каким оно представлялось Платону, Карлу Марксу и Ленину, чудом осуществилось на земле. Со всем жаром существа, разочаровавшегося в попытках претворить в жизнь в Европе свои художественные видения, я готовилась вступить в идеальное государство коммунизма…»

Она приехала 24 июля 1921 года, на три дня раньше, чем её ожидали, — так не терпелось попасть в идеальную страну.

Айседора была уверена, что в Советской России уже отменили деньги, поэтому попыталась отблагодарить извозчика устно. «Спасибо, товарищ!» — сказала она специально выученную фразу. Извозчик хотел оплаты. Советских денег у Айседоры, естественно, ещё не было.

Айседору поселили в отеле «Савой», который был наполовину разрушен. Ночью обнаружилось, что в номере, кроме неё, живут клопы и крысы.