Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Мои стычки с конгрессом в 1982 и 1983 годах не шли ни в какое сравнение с битвой, разыгравшейся позднее. Сражение Белого дома с Капитолием по вопросу о Центральной Америке так и не закончилось до конца моего пребывания на посту президента.

Мне до сих пор непонятны мотивы, которые побуждали некоторых конгрессменов оказывать столь яростное сопротивление планам помощи правительству Сальвадора. Даже если они руководствовались самыми благими намерениями, в конечном итоге играли на руку Москве. Соединенные Штаты начали поставки вооружения и боеприпасов в Сальвадор для борьбы против партизан-марксистов еще при Джимми Картере. Придя в Белый дом, я решил продолжать эти поставки. Нельзя отрицать, что в Сальвадоре, в том числе в правительственных службах безопасности, были крайне правые элементы, попиравшие закон и совершавшие жестокие преступления против человечности. Иногда их жертвами становились невинные люди. Но марксистские повстанцы в своих попытках захватить власть в стране не останавливались ни перед чем, убивая крестьян, сжигая и присваивая их урожай, взрывая плотины и разрушая линии электропередач. Не сумев завоевать симпатии народа, они лишали его продовольствия, воды, электричества и самой возможности зарабатывать на жизнь. Под нашим давлением сальвадорское правительство встало на путь демократических перемен. Оно провело реформу и назначило свободные выборы. Мы требовали, чтобы из вооруженных сил Сальвадора были изгнаны правые экстремисты. К середине 80-х годов было сформировано первое демократическое правительство во главе с президентом Хосе Наполеоном Дуарте.

По моему убеждению, положение в Центральной Америке оказалось столь серьезным, что у нас просто не было выбора. Даже из соображений простой справедливости мы были обязаны помочь народу этого региона бороться с кровожадными повстанцами, вознамерившимися отнять у него свободу.

Я редко выхожу из себя, но однажды все же не сдержался. Это было во время совещания в Овальном кабинете, когда Тип О’Нил в очередной раз разглагольствовал о недопустимости наших действий в Центральной Америке. В порыве гнева я сказал ему: "Сандинисты открыто заявили, что идут по пути коммунизма и намерены оказывать содействие марксистским революциям во всех странах Центральной Америки… они убивают и пытают людей! Какого черта вы от меня хотите — чтобы я сидел сложа руки и никак им не препятствовал?"

За восемь лет президентства я многократно высказывал свое разочарование — а порой и досаду — по поводу нежелания американского народа и конгресса принимать всерьез угрозу, исходящую из Центральной Америки. Белый дом регулярно получал результаты опросов общественного мнения, из которых мы узнавали, что американцы думают о политике правительства. Я часто говорил о проблемах Центральной Америки по телевидению, выступал перед совместными заседаниями обеих палат конгресса, а также на различных собраниях и встречах и каждый раз надеялся, что американцы меня поддержат и вынудят конгресс прислушаться к их мнению, как это было с пакетом экономических реформ.

Но результаты опросов показывали, что американцы в своей массе были совершенно равнодушны к событиям в Центральной Америке; более того, многие даже не знали, где находятся Никарагуа и Сальвадор. А таких, кто разделял мои опасения относительно проникновения коммунистов в Западное полушарие, было слишком мало, чтобы оказать серьезное давление на конгресс.

Это безразличие, по моему мнению, в значительной мере было следствием поствьетнамского синдрома. Страна прониклась настроениями изоляционизма. Такого я не наблюдал с времен "великой депрессии". Кроме того, сандинисты и сальвадорские повстанцы умело манипулировали прессой и общественным мнением. Нанятая ими фирма развернула продуманную пропагандистскую кампанию, изображая их чуть ли не последователями Авраама Линкольна и Джорджа Вашингтона. Ничего более лицемерного нельзя было себе представить: никем не избранное деспотическое правительство Никарагуа ханжески обвиняло нас в подрывной деятельности, тогда как само с помощью винтовок и минометов вело подрывную деятельность против законно избранных правительств в соседних странах Центральной Америки.

Эта кампания дезинформации имела успех отчасти еще и потому, что многие репортеры в своих сообщениях о событиях в Центральной Америке отказывались от того здравого журналистского скептицизма, с которым они подходили к другим темам международной жизни. Видимо, привыкнув за время войны во Вьетнаме изображать дядюшку Сэма в роли злодея, журналисты не желали рисовать "контрас" в положительном свете хотя бы потому, что на их стороне было правительство Соединенных Штатов. А может быть, им представлялось, что трогательные картинки "бедненьких сандинистов" и сальвадорских повстанцев, отважно сражающихся с "северным Голиафом", больше могут рассчитывать на успех у читающей публики.

Как-то раз нам сообщили, что советское судно, которое только что прошло через Панамский канал и двигалось к северу вдоль западного побережья Центральной Америки, везет груз оружия для Никарагуа. Я обнародовал это сообщение: ведь сандинисты с пеной у рта утверждали, что не получают советского оружия. После моего выступления сандинисты принялись клясться, что судно везет лишь сельскохозяйственные машины, и заявили, что приглашают представителей мировой прессы присутствовать при его разгрузке, — пусть убедятся, что я их. оклеветал. Я немного испугался: похоже, они собирались сгрузить оружие на полпути.

Что ж, когда судно встало под разгрузку, в порт действительно были приглашены представители прессы — кубинской прессы. Разумеется, они сообщили то, что от них требовалось: судно привезло сельскохозяйственные машины. И некоторые американские газеты перепечатали их сообщение в доказательство того, что я сел в калошу.

На самом деле это судно привезло в Никарагуа вооружение для вертолетов.

Поступали и другие сообщения, подтверждавшие, что Никарагуа, как и Куба, превратилась в штаб экспорта революции во все страны Латинской Америки, и пресса имела доступ к этим сообщениям. Например, в апреле 1983 года из Ливии в Никарагуа вылетел самолет якобы с грузом медикаментов. Наша разведка установила, что самолет везет совсем другой груз, и сообщила об этом бразильским властям. Когда самолет приземлился в Бразилии для дозаправки горючим, на нем произвели обыск. Его груз состоял из оружия и взрывчатки, предназначенных сандинистам, вожди которых неустанно твердили, что ниоткуда не получают оружия, — и на эти утверждения ссылались наши газеты. Самолет был арестован бразильскими властями, и оружие не попало в Никарагуа.