Рональд Рейган - Жизнь по-американски

В глубине души я должен был признать, что за время разлуки мы действительно отдалились друг от друга. Но внутри меня уже зародилось ощущение, что рано или поздно все обязательно успокоится, сгладится. Спустя некоторое время боль действительно утихла, и я признал, что Нел и Б. Дж. Фрейзер в очередной раз оказались правы.

Каждый, кто жил когда-либо в Центральной Айове, знает, что зимы там могут длиться бесконечно и незаметно переходят в лето, почти не оставляя времени для весны. С тех пор как я начал комментировать игры "Чикаго кэбз", я разработал план, позволяющий мне как-то скрасить эти бесконечные зимние сезоны, и предложил сопровождать команду к месту ее ежегодных летних сборов в Калифорнии. Руководству "Дабл-ю-эйч-оу" я заявил, что, если мне оплатят расходы, я готов пожертвовать — ради дела — своим летним отпуском и отправиться в Калифорнию. Результат же в несколько раз превзойдет все траты: узнав команду "изнутри", в предстоящем сезоне я смогу успешно использовать свои знания на благо делу.

Назвать этот план столь уж альтруистским с моей стороны — значило бы покривить душой. Бейсбольный комментатор никогда не уходит в отпуск летом, мое же предложение (одобренное, кстати, студией) обеспечивало мне оплаченные каникулы под калифорнийским солнцем, а заодно и давало возможность слегка подзаработать, рассылая в местные газеты статьи о буднях команды. Поскольку я комментировал еще и игры "Чикаго уайт сокс", я мог наведаться и в их летний лагерь в Пасадене, в нескольких милях от Лос-Анджелеса.

"Чикаго кэбз" покровительствовало семейство короля жевательной резинки Ригли, и на летние сборы команда отправлялась на Каталину, скалистый остров у побережья Южной Каролины, тоже являющийся собственностью семьи.

Мои ежегодные поездки в Южную Каролину начались в 1935 году. Мне, знавшему назубок все ковбойские фильмы и вестерны, а также тайно лелеявшему мечту стать актером, Южная Каролина казалась дразняще близкой к Голливуду. Каждую неделю поезда, прибывающие к вокзалу "Юнион" в Лос-Анджелесе, привозили туда сотни молодых людей со всех концов страны, обуреваемых той же мечтой, что и я, однако приблизиться дальше студийных ворот к ее осуществлению им не удавалось.

В 1937 году, за несколько недель до моего отъезда в Калифорнию, произошло событие, казалось бы, слегка приблизившее "фабрику грез" к Де-Мойну.

Наша радиостанция по субботам вела программу популярной музыки в стиле "фолк", гвоздем которой была группа музыкантов под названием "Оклахома аутлос". Джин Отри слышал об этой группе и подписал с ними контракт на участие в одном из его музыкальных фильмов о ковбоях. В те годы студии искали возможности расширить свою аудиторию, а "Оклахома аутлос" на Среднем Западе имела своих поклонников, и немало.

В апреле, когда я, как обычно, приехал в Лос-Анджелес, чтобы провести десять дней с командой бейсболистов и собрать о них материал, над Южной Калифорнией бушевала буря, столь яростная, что, казалось, перекрыла все пути в этом районе. Улицы были залиты водой, ветер валил огромные пальмы, словно колосья пшеницы, а небо до горизонта затянули низкие, мрачные тучи.

Я решил улизнуть от спортсменов и троллейбусом добрался до студии "Рипаблик", чтобы повидаться с друзьями-музыкантами, выступавшими здесь в новой для них роли актеров кино. Вечером я намеревался вернуться в Каталину, но сильный шторм на всем протяжении Каталинского пролива вернул все суда в порт, а отель на острове, в котором остановились спортсмены, оказался отрезанным от городка на полуострове Авалон грязевыми оползнями.

Мне пришлось заночевать в отеле "Билтмор" в центре Лос-Анджелеса. Обычно здесь останавливались бейсболисты "Чикаго кэбз", когда встречались в показательных играх с командой "Лос-Анджелес эйнджелс". Вечером я спустился в "Билтмор-баул" — ночной клуб на первом этаже отеля, чтобы повидаться со своей знакомой из Айовы Джой Ходжес.

Джой, певица, одно время работала на студии "Дабл-ю-эйч-оу". В Лос-Анджелес она переехала несколько лет назад в надежде пробиться в мир кино. И действительно, ей удалось привлечь к себе внимание и получить несколько крохотных ролей, выступая вечерами с оркестром в ресторане "Билтмор". Я послал ей за кулисы записку, и в перерыве между выступлениями она подсела за мой столик пообедать.

Джой, хорошенькая, темноволосая, отличалась прелестным характером, не испорченным еще шоу-бизнесом. Я с нетерпением ждал встречи с очаровательной девушкой и в тот же вечер решил пригласить ее послушать вместе последние сообщения из Де-Мойна. Однако голова моя была забита впечатлениями от студии "Рипаблик". Актеры, камеры, прожектора и декорации лишь подогрели мое желание влиться в это сообщество. Глаза мои горели, и я не мог не поделиться с Джой своим сокровенным желанием стать актером.

"Сними-ка очки, — внезапно попросила она. И потом добавила, как бы перефразируя Дороти Паркер: — Студии боятся, что актер в очках не привлечет внимания зрителей".

В общем, если я действительно мечтаю о кино, первым делом следует избавиться от очков, уверенно заявила девушка. Оказалось, что Джой знает агента, который мог бы оценить мои данные и честно ответить, стоит ли мне тратить на это время.

На следующий день ровно в десять часов утра я сидел за широким столом напротив смутного, неясных очертаний, телесного цвета пятна. Пятном оказался Билл Миклджон, перед которым я изо всех сил старался изобразить "звездные данные " (неважно, что бы это могло означать).

Я последовал совету Джой и на встречу с Миклджоном очки не надел; в результате я едва различал человека, разговор с которым был едва ли не самым важным для меня в тот момент.

Беспомощно-близорукий, с бешено колотящимся сердцем, я тем не менее старался убедить его в своей многоопытности и готовности вступить в царство звезд.

Разыграв эту подачу, я все же решился спросить у Миклджона, как он считает, стоит ли мне попытать счастья у дверей Голливуда. Миклджон молча подтянул к себе телефон и набрал номер Макса Арноу, ассистента режиссера, занимающегося подбором кадров для студии "Уорнер бразерс". "Макс, — сказал он, — у меня есть на примете еще один Роберт Тейлор. Сидит у меня в офисе". "Роберт Тейлор задуман Господом в единственном экземпляре", — раскатисто и достаточно громко, чтобы я мог уловить сарказм, пророкотал в трубку Арноу. Тейлор в то время был звездой Голливуда, исполнителем главных мужских ролей в кино. Однако взглянуть на меня Арноу согласился.

Последовавшая за этим встреча с Арноу была молниеносной и очень походила на сцену на рынке, когда покупатель приценивается к куску говядины.

Интересно, как могла бы сложиться моя жизнь, не понравься Максу Арноу мой голос при нашей первой встрече? Вместе с Биллом Миклджоном они кружили вокруг меня, словно пара колибри, оценивая вслух мои плечи, рост, внешность, как если бы меня вообще не было в комнате.