Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

К началу 1984 г. сменились все главные действующие лица, находившиеся на переднем крае советского направления американской внешней политики, помимо Дж. Шульца и Р. МакФарлейна, ставших главными советниками президента по вопросам, касавшимся отношений с СССР; к формулированию внешнеполитического курса США по отношению к СССР был привлечен Дж. Мэтлок, сменивший активно антисоветски настроенного Ричарда Пайпса. 7 февраля 1984 г. Рейган согласился на вывод американских морских пехотинцев из Ливана, что было расценено в зарубежных политических кругах как свидетельство намерения американского президента сосредоточить все свое внимание на проблемах взаимоотношений с СССР и на проблемах разоружения. К этому времени индекс личной популярности Рейгана (54 %) после трех лет пребывания у власти превзошел показатели других президентов послевоенного периода, кроме Эйзенхауэра. Обращало на себя внимание, однако, то обстоятельство, что столь высокие показатели популярности президента Рейгана отражали скорее позитивное отношение американцев к нему лично как человеку, а не как государственному деятелю. При анализе результатов опросов общественного мнения стало бросаться в глаза беспокойство американцев по поводу непримиримо жесткой антисоветской риторики президента и неспособности администрации наладить деловые рабочие отношения с Советским Союзом.

В этих условиях в рамках конкретных шагов, разработанных президентскими советниками в связи с приближающимися выборами, руководимый Дж. Шульцем государственный департамент при поддержке Дж. Бейкера и М. Дивера, а самое главное, при поддержке Нэнси Рейган запланировал проведение встречи Рейгана с А. А. Громыко. Как пишет Дж. Ньюхаус, "стали просачиваться слухи о том, что г-жа Рейган очень хочет, чтобы ее мужа вспоминали добрым словом за то, что ему удалось уменьшить риск ядерной войны. Лишь в 1984 г. она стала проявлять интерес к его месту в истории, сам же президент не проявлял никакой заинтересованности к тому, какой приговор вынесут ему потомки и какие требования предъявляет к нему история. Что же касается г-жи Рейган, то, однажды увлекшись этой идеей, она твердо решила довести ее до реализации". В подтверждение роли, сыгранной Нэнси Рейган в перемене, происшедшей в тональности рейгановских заявлений об СССР, Дж. Ньюхаус ссылается на слова М. Дивера из его автобиографии "За сценой": "Она лоббировала президента с тем, чтобы он смягчил свою линию в отношении Советского Союза" 81. (В ноябре 1989 г. вышли в свет мемуары Нэнси Рейган "Мой черед", в которых она подтверждает, что ей приходилось сдерживать идеологические перегибы, которые позволял себе ее муж, в частности в отношении Советского Союза. "Нельзя допускать, чтобы две супердержавы не говорили друг с другом. Этого требует здравый смысл", — заявила она в интервью журналу "Ньюсуик".) Говорили, что аналогичный совет давал Рейгану и бывший президент США Никсон, единственный из бывших глав государства, к мнению которого Рейган прислушивался и с которым время от времени неофициально консультировался. Впрочем, наверное, и сам Рейган, а не только его советники понимал, что перспектива восстановления рабочих контактов с СССР с выходом на все больше беспокоившие американцев проблемы современности открывает перед ним единственную возможность говорить о сколько-нибудь конкретной программе второго срока его президентства. Следуя советам "петь свои антисоветские песни несколько более мягким голосом", Рейган стал "смещаться к центру сцены, к серединке, где и выигрываются все выборы, — писал Дж. Рестон. — Он разочаровывает консервативных республиканцев, которые изначально привели его в Белый дом, но набирает брльше голосов в центре и даже слева, чем теряет" 82.

Прошедший огонь, воду и медные трубы всех рейгановских предвыборных кампаний, будь то в Сакраменто или в Вашингтоне, старый и испытанный консультант С. Спенсер, вновь привлеченный "рейгановской командой" к планированию и руководству политической рекламой президента в 1984 г., открыл секретное совещание с двумя другими консультантами, Р. Титером и К. Хачигяном, сообщением о том, что "рейгановская администрация выпустила все свои пули очень рано и весьма успешно в первые два года. Она выполнила все свои планы, все свои приоритеты, все свои программы. У них кончились боеприпасы. И наибольшим потрясением для меня оказалось то, что, как я узнал, у них ни черта не осталось в трубопроводе. У них нет ни одной идеи". Четырехчасовая магнитофонная запись совещания стала достоянием общественного внимания лишь в 1988 г., и, знакомясь с ней сегодня, кое-кто приходит к заключению, что, стань тогда, в июне 1984 г., содержание разговора известным американским избирателям, трудно было бы предсказать исход выборов. Из обмена репликами президентских консультантов становилось ясным, что ни у президента, ни у его ближайших советников не было никакого представления о том, что будет делать администрация в следующие четыре года в случае победы республиканцев на выборах: не только не существовало стратегического стержня в программе будущих действий, но и отсутствовала сама программа. Уж очень беспомощным и неспособным к самостоятельному мышлению выглядел президент в глазах хорошо знавших его людей — в их комментариях отсутствовало искреннее уважение к человеку, из которого они же на протяжении многих лет лепили образ разумного и многоопытного государственного деятеля. "Если бы его ранили в палец ноги, это очень помогло бы его избранию", — неожиданно вырвалось у Спенсера, и, испугавшись своих собственных слов, он поспешно добавил: "Выключите магнитофон. После окончания нашего совещания я эту кассету заберу" 83. (Никто не позавидовал бы Спенсеру, попади эта магнитофонная пленка в руки Нэнси Рейган.) Любопытно, что проникшие годы спустя в печать сведения об этом совещании основывались именно на этой пленке, которую у Спенсера, видимо, не хватило решительности уничтожить (а может, хватило сообразительности не уничтожать).

"Рейгановская команда" не могла позволить себе выпустить президента на предвыборное ристалище с пустыми руками. "Это же общенациональные выборы, не скрывая отчаяния, проговорил Роберт Титер. — Нам необходимо найти, что сказать". "Дело было не только в том, что в рейгановском лагере ощущался кризис новых идей, но и в том, что, согласно опросам общественного мнения, таяла поддержка и большинства старых идей. К 1984 г. по меньшей мере треть избирателей относилась с одобрением лично к Рейгану, но не одобряла проводимую им политику. Людям импонировал статус-кво, но они не хотели подталкивать дальше так называемую "рейгановскую революцию". Истина заключается в том, что за доставляющими удовлетворение мифами и образами не было действительно солидного политического фундамента", — писали американские авторы Джейн Мейер и Дойл Макманус 84Итак, большинство тем избирательной кампании 1980 г. не было годно к употреблению в 1984 г.: тема превосходящей советской военной мощи и связанной с этим необходимости увеличения военных расходов США была исчерпана собственными заявлениями президента о возрожденном военном превосходстве страны и восстановленном месте США в мире как "державы номер один". Тема сокращения непроизводительных расходов на социальные нужды и на нужды "разрастающегося правительства" грозила непредсказуемой реакцией избирателей, уже ощутивших на своем семейном бюджете последствия осуществленных администрацией мер по экономии федеральных средств. Рискованно было педалировать идею налоговой реформы, учитывая, что она была еще в стадии доработки и могла вызвать вопросы, на которые администрация не была еще в состоянии ответить. Не было никаких оснований ждать общественной поддержки и основных направлений внешнеполитического курса администрации прошедшего четырехлетия, будь то в Центральной Америке, на Ближнем Востоке или на переговорах по разоружению. Отвергнув еще ряд возможных ключевых тем предстоящей избирательной кампании, консультанты сошлись на том, что она должна будет строиться (в плане внутриполитическом и социально-экономическом) на сопоставлении достигнутого рейгановской администрацией с плачевными результатами администрации Картера, вице-президентом в которой был нынешний конкурент Рейгана Мондейл. Это позволяло сконцентрировать внимание избирателей на послужном списке прошлых свершений, а не на планах будущих. В плане же внешнеполитическом основной темой избирательной кампании Рейгана должны были стать американо-советские отношения и перспективы договоренности в области контроля над вооружениями и разоружения. Вот еще один отрывок из магнитофонной записи совещания от 30 июня 1984 г.: