Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

В самом конце августа 1983 г. советским истребителем был сбит над территорией СССР гражданский пассажирский самолет южнокорейской авиакомпании KAL с 269 пассажирами (в т. ч. более 60 американцев) на борту, и администрация Рейгана не преминула воспользоваться этой трагедией — рейгановская характеристика "империи зла" обрела оправдание. Акция командования советской противовоздушной обороны, названная Рейганом варварским актом, продемонстрировала американцам обоснованность того, что Рейган говорил о СССР. "Советский Союз против всего мира", "Советская паранойя", "Окровавленные руки Москвы", "Умышленное убийство" — кричали заголовки американских газет в те дни. Американцы жгли Государственные флаги СССР перед зданием ООН, били витрины в магазинах, торгующих советскими товарами, требовали самых жестких правительственных санкций против Советского Союза, советских граждан и советских организаций на территории США. Волна антисоветизма оказалась весьма кстати, поскольку она, как писала газета "Нью-Йорк таймс", "сняла оппозицию к политике администрации в Центральной Америке" и "содействовала размещению нового американского ядерного оружия в Западной Германии, Англии и Италии". Газета "Чикаго трибюн" откровенно признала, что "сбитый самолет оказался политическим подарком и пропагандистским благом для Рейгана" 66. Можно лишь догадываться, что имел в виду "один из президентских советников", заявивший, что трагедия с южнокорейским самолетом "кое-что облегчит для нас" 67.

Позднее, ближе к концу 1983 г. и в начале 1984 г., те же газеты уже признавали, что, "по словам специалистов в области разведки США, они просмотрели всю имеющуюся информацию и не нашли никаких признаков того, что персонал советской противовоздушной обороны знал, что это гражданский самолет" ("Нью-Йорк таймс", 7 октября 1983 г.); что "весь ход событий, начиная с того момента, когда Советы начали следить за полетом KAL-007… и вплоть до того момента, когда самолет был сбит, скрупулезно записывался на пленку и тут же анализировался американской разведкой" ("Вашингтон пост мэгэзин", 8 января 1984 г.). Но "эти откровения бесследно исчезали в национальном самосознании, как будто они никогда не публиковались. Все без исключения детали правительственной версии, сообщенной общественности, оказались позднее неверными" 68. В марте 1984 г. родственники погибших пассажиров авиалайнера возбудили судебный иск против авиакомпании KAL (которая, как выяснилось, уже давно использовалась спецслужбами для сбора разведывательной информации о советских оборонных объектах в районе Камчатки) и против правительства США, обвинив их в сокрытии от южнокорейского экипажа имевшихся у них данных об угрожающей лайнеру опасности.

При всем том, что действия командования советской противовоздушной обороны нельзя было назвать безупречными и что, прежде чем отдавать приказ о применении оружия, им не были исчерпаны менее решительные меры пресечения полета самолета-нарушителя, а также признавая, что политическое руководство СССР в духе того времени неоправданно долго уклонялось от хотя бы частичного признания вины в превышении мер обороны и выражения соболезнования семьям погибших, заявления и действия Рейгана и руководящих деятелей его администрации в связи с трагедией над Камчаткой были сознательно провокационными. Можно высказать предположение, что напряженность вокруг этого трагического случая нагнеталась президентом и отдельными членами администрации преднамеренно ввиду предстоявшего через несколько дней приезда министра иностранных дел СССР А. А. Громыко на сессию Генеральной Ассамблеи ООН и наметившейся его встречи с Рейганом для обсуждения насущных международных вопросов. Оставляя в стороне личные взгляды Рейгана на "империю зла" и его неизменную и до этого случая готовность выступить с осуждением "безнравственного коммунизма", не вызывало сомнения, что нагнетанию напряженности в немалой степени способствовали и те лица в окружении президента и политические силы страны, которые были решительно настроены не допустить позитивных сдвигов в советско-американских отношениях и продвижения вперед в переговорах о разоружении. Именно этими силами при отсутствии возражений со стороны Белого дома была спровоцирована активная кампания в печати США с критикой излишней мягкости занятой администрацией и президентом позиции. Рейгана сравнивали с Невилем Чемберленом, называли "плаксивым болтуном", "обманщиком"; в газетах его изображали дамочкой, ударяющей медведя (русского медведя!) ридикюлем по носу. Опросы общественного мнения показывали, что две трети опрошенных американцев считали, что Рейган недостаточно жестко реагирует на совершенное Советским Союзом преступление. Газета "Нью-Йорк пост", принадлежащая газетному магнату Р. Мэрдоку, известному своими крайне правыми взглядами, открыто призывала: "Единственный способ ответить на злодейство в отношении авиарейса 007 — задать Москве взбучку в Центральной Америке". Гренада была не за горами, но и до того дня, когда 82-я воздушно-десантная дивизия США высадилась на крошечном карибском острове, международная напряженность продолжала неуклонно расти.

Несмотря на полное отсутствие информации, но судя по некоторым признакам осенью 1983 г., можно было понять, что в руководстве Советского Союза намечался очередной кризис: практически отошел от активного руководства страной серьезно болевший Ю. В. Андропов. И хотя ответственные и важные официальные заявления еще публиковались от его имени, глава государства и партии активного участия в формулировании и реализации внешней и внутренней политики страны принимать уже не мог. В этих условиях вряд ли можно было ожидать каких-либо изменений в стратегической линии или хотя бы даже в тональности советской внешней политики. Состоявшаяся в сентябре в Мадриде встреча А. А. Громыко с государственным секретарем Дж. Шульцем лишь подтвердила продолжающееся отсутствие готовности обеих сторон к конструктивным шагам по пути нормализации взаимоотношений и смягчения напряженности в мире. По давно сложившейся традиции отсутствие признаков продвижения вперед в жизненно важных областях советско-американских переговоров объяснялось обеими сторонами искусственными препятствиями, создаваемыми противной стороной, ее авантюризмом и милитаризмом. Сыграла свою роль и еще одна давняя традиция, исторически присущая в гораздо большей степени Советскому Союзу, чем Соединенным Штатам, а именно: в периоды политической неопределенности или кризиса во избежание использования этого обстоятельства врагами теснее сплачивать ряды, проявляя еще большую бдительность и решительность в организации отпора посягательствам на государственные интересы и государственную безопасность СССР. 29 сентября 1983 г. в центральной советской печати было опубликовано Заявление Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю.В. Андропова (или, точнее, заявление от его имени), практически отвергавшее любую возможность договориться с США по какому-либо важному вопросу до тех пор, пока у власти в этой стране остается президент Рейган и его администрация: "Если у кого-то и были иллюзии насчет возможности эволюции в лучшую сторону политики теперешней американской администрации, то события последнего времени окончательно их развеяли. Ради достижения своих имперских целей она заходит так далеко, что нельзя не усомниться, существуют ли у Вашингтона какие-то тормоза, чтобы не перейти черту, перед которой должен остановиться любой мыслящий человек". В качестве свидетельства отсутствия желания у США достичь важных договоренностей с Советским Союзом назывались "изощренная провокация с южнокорейским самолетом", "новые горы оружия массового уничтожения — от ракет MX до контейнеров с нервно-паралитическим газом", "залпы корабельных орудий" в Ливане, геноцид в Сальвадоре и, конечно, намерение США приступить к размещению в Западной Европе баллистических ракет "Першинг-2" и крылатых ракет большой дальности. В этом заявлении не было угрозы покинуть переговоры в Женеве, в случае если США приступят к размещению своих ракет в Западной Европе (хотя возможность такого решения Советского Союза никогда не исключалась), и не было еще упоминания ответного размещения советских ракет в Восточной Европе, однако в нем содержалось недвусмысленно сформулированное предупреждение: "На любую попытку сломать сложившийся военностратегический баланс Советский Союз сумеет дать надлежащий ответ, и его слово с делом не разойдется". Внимание зарубежных, и в первую очередь американских, политических деятелей и аналитиков привлекло даже не это предупреждение, а всего лишь одна фраза из этого заявления: "Если у кого-то и были иллюзии… то события последнего времени окончательно их развеяли". Более определенно сказать о перспективах продолжения совместного поиска решения назревших проблем было невозможно. "Ключевым словом в этом предложении было "окончательно". Оно означало, что принято твердое решение и что дебаты окончились", — писали позднее об этом заявлении С. Тэлботт и М. Манделбаум 69.