Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

Возрождающийся оптимизм нации охлаждали трезвые голоса политических и экономических обозревателей оппозиционной прессы, пытавшихся привлечь внимание эйфористически настроенных американцев к изначально заложенным в программу экономического возрождения страны опасным тенденциям. Федеральный бюджет США на 1984 финансовый год составил 848,5 млрд долл., превысив бюджет предшествующего года на 43,3 млрд долл., или па 5,4 %. 70 % суммы превышения предназначались на увеличение военных расходов, доля которых в общем бюджете страны повысилась с 26,7 % до почти 29 %. На 1985 финансовый год администрация запросила бюджет уже в размере 925,5 млрд долл., причем доля военных расходов в нем повышалась на 13 % по сравнению с бюджетом предшествующего года. И в бюджете 1984 г., и в бюджете 1985 г. предусматривались и проводились в жизнь дальнейшие сокращения расходов на социальное вспомоществование, здравоохранение, образование, хотя вместе с тем нельзя было не признать, что доля федеральных ассигнований по этим статьям бюджета была традиционно (во всяком случае после 30-х годов) высокой и даже в сокращаемых объемах была много выше государственных ассигнований многих развитых стран мира на социальные нужды б2. К февралю 1984 г. стало ясным, что предлагаемый администрацией проект федерального бюджета на 1985 финансовый год будет способствовать дальнейшему увеличению государственного долга страны, который к тому времени составлял 1,4 трлн долл., или на 53,3 % больше, чем к началу 1981 г. При сохранении такой тенденции, предупреждал журнал "ЮС ньюс энд уорлд рипорт", сумма государственного долга превысит 2 трлн долл, в 1986 г. (к концу 1988 г. государственный долг США вплотную приблизился к 3 трлн долл., т. е., если воспользоваться столь популярными среди американских журналистов красноречивыми "образами", к сумме, представляемой "пачкой" тысячедолларовых банкнот толщиной 300 км или "дорожкой" из однодолларовых ассигнаций длиной в два с лишним расстояния от Земли до Солнца). К концу 1986 г. администрация Рейгана набирала государственный долг, вдвое превышавший сумму государственного долга США, накопившегося за годы администраций всех 39 президентов США, начиная с Дж. Вашингтона и кончая Дж. Картером. (К январю 1989 г. превышение стало почти тройным.)

В редакционной статье газеты "Нью-Йорк таймс" от 13 марта 1984 г. четко указывалось, в чьих интересах осуществлялась "рейгановская революция": повторив вопрос предвыборной кампании Рейгана 1980 г. — "Живете ли вы лучше?", газета сама же отвечала на него — "Да, если вы и прежде жили хорошо. Нет, если вы жили плохо". "Рейгановская налоговая и бюджетная политика привела к колоссальному перераспределению богатства из нижнего в верхний слой получателей доходов. 20 % наиболее состоятельных людей страны стали получать на 8,7 % больше реально располагаемых доходов, тогда как 20 % наименее состоятельных американцев потеряли 7,6 % таких доходов. В 1980 г. семья из 4 человек, жившая на грани бедности, платила 462 долл, в виде федеральных налогов. Сегодня эта семья выплачивает 1079 долл.", — писал журнал "Нью рипаблик" 63. Подсчеты журнала "ЮС ньюс энд уорлд рипорт" были не менее впечатляющими: "К концу 1984 г. беднейшие семьи потеряют 870 долл, правительственных субсидий, лишь частично возмещаемых сокращением подоходного налога на 320 долл. У семей со средним достатком, имеющих доход в размере 20–40 тыс. долл., положение лучше. Поступления в семейный бюджет от снижения налогов в 1982, 1983 и 1984 гг. превышают потери от снижения социальных пособий в пропорции 9 к 1. Лучше всего семьям с доходом в 80 тыс. долл, в год и выше. В среднем они получат за 3 года 33 275 долл., потеряв за этот же период всевозможных благ на сумму, составляющую меньше 1 % выигранной" 64. Но в преддверии очередных президентских выборов 1984 г. Рейгана и его администрацию волновала прежде всего позиция большинства американских избирателей, активно участвующих в выборах, а такими избирателями (во всяком случае на протяжении последних нескольких десятилетий) были американцы с высоким и средним достатком, т. е. те, кому было что терять и выигрывать. Американцы, жившие на грани бедности и в нищете, давно утратили интерес к сложным политическим играм в стране и перестали ожидать серьезных изменений к лучшему в их судьбе в результате смены администрации. Эта категория американских избирателей, как правило, воздерживалась от участия в голосовании, и, следовательно, их отношение к администрации и президенту не имело реального значения для исхода выборов.

Соперник Рейгана в борьбе за Белый дом, кандидат демократической партии Мондейл, назвал первое рейгановское четырехлетие периодом "невыполненных обещаний", проявившимся в рекордном экономическом спаде, за которым последовал весьма неустойчивый экономический подъем, сопровождаемый ростом государственного долга и дефицита федерального бюджета. Президент же вступал в борьбу за второй четырехлетний срок, утверждая, что он выполнил все обещанное избирателям в 1980 г. — в первую очередь умерил инфляцию с 12,4 % в 1980 г. до 4,2 % в 1984 г., сократил безработицу с 7,5 % в 1980 г. до 7,4 % в 1984 г. Объективно говоря, внушительный успех, достигнутый администрацией в борьбе с инфляцией, и позитивная тенденция, наметившаяся в сокращении безработицы (а именно эти показатели всегда считались первостепенными при характеристике экономической обстановки в стране и материального положения населения), при очень поверхностном внимании, уделяемом американскими избирателями далеко не всем понятным проблемам государственного долга и бюджетного дефицита, позволили президенту уделять все больше внимания внешнеполитическим проблемам. Стране, как считал Рейган, была продемонстрирована способность его администрации справиться со сложными экономическими проблемами; очередь была за обещанной еще в ходе предвыборной кампании демонстрацией военной мощи нации и ее непоколебимой уверенности в себе. Для завершения первого четырехлетия в Белом доме и обеспечения переизбрания на второй срок Рейгану была крайне нужна мажорная нота или во всяком случае то, что он и его окружение считали мажорной нотой.

Рейгановское восьмилетие стало уже достоянием истории, и, подобно многим (но далеко не всем) предшествующим администрациям, оно будет еще очень долго привлекать пристальное внимание исследователей, которые будут пытаться, разобраться в его историческом значении и наследии, оставленном грядущим поколениям, и будут выносить ему (а это ясно уже сейчас) неоднозначные оценки. Особое внимание будущих исследователей скорее всего привлечет внешнеполитический курс рейгановской администрации, и особенно те его аспекты, которые касались советско-американских отношений и проблемы разоружения, хотя бы по той причине, что никому из рейгановских современников, занимавшихся исследованием этого курса в начале 80-х годов, не удалось предсказать тот путь, по которому пошла внешняя политика США во второй половине 80-х годов. Американский исследователь Терри Дейбел писал в 1989 г.: "Трудно говорить о грандиозной стратегии в приложении к администрации, которая уделяла столь незначительное внимание концептуальной мысли, которая в такой степени была подвластна идеологии на начальном этапе своей деятельности и в которой прагматическая, активная дипломатия была вынуждена дожидаться существенной смены лиц, стоявших у истоков этой стратегии". Но и смена действующих лиц (вслед за Р. Алленом и А. Хейгом в октябре 1983 г. ушел с поста президентского помощника по вопросам национальной безопасности У. Кларк, которого сменил Р. Макфарлейн) не сразу привела к выработке стратегической линии администрации в области внешней политики. Инерция концептуального мышления продолжала определять решения и поведение администрации на международной арене на протяжении как 1983, так и 1984 г. Как считает Т. Дейбел, "так или иначе, рейгановский отвлеченный стиль руководства, по всей видимости, способствовал этому процессу. В отдельных случаях выдвинутые усердными подчиненными проекты, рассчитанные не на обсуждение в ходе переговоров, а на воздействие на общественное мнение (как, например, выдвинутое на переговорах по ракетам средней дальности "нулевое решение"), получали поддержку у президента, который не только не понимал, но и не интересовался тонкостями ядерной стратегии и расширенного сдерживания" 65. Внешнеполитический юз, хотя и обильно смазываемый воинственной риторикой, не мог служить свидетельством решимости администрации сочетать слова с конкретными делами, обещанной Рейганом на выборах 1980 г. своим сторонникам. "Гиппер" нуждался в победе (желательно даже в нескольких победах) с широким международным резонансом, но без серьезного риска, в победе, способной вызвать эмоциональную поддержку тех, кому предстояло выбирать президента США в 1984 г.