Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

Работу ему нашел на этот раз старший брат Нил, ставший к тому времени вице-президентом довольно крупного рекламного агентства. Согласно совместно разработанному братьями плану, был проведен "опрос общественного мнения" якобы с целью определения, насколько популярна среди покупателей рекламируемая Рональдом Рейганом по телевидению продукция компании "Боракс". Результаты проведенного опроса обнародовал Нил Рейган, сопроводив их следующим комментарием: "Мы пригласили женщин прямо с улицы и показали им рекламный ролик. Мы спросили у них, что они думают о Рональде. Они сказали, что готовы купить у него что угодно. Они даже заявили, что готовы проголосовать за него, если он будет баллотироваться на выборный пост, хотя мы их об этом не спрашивали" 22. Именно в последней фразе Нила Рейгана заключались замысел и подоплека проведенного опроса. Результаты этого рекламного трюка не заставили себя долго ждать.

Судя по последним страницам его мемуаров, они писались в те самые месяцы, когда шли, а может, уже завершались съемки в последнем фильме Рейгана "Убийцы". По всей видимости, именно эти съемки он и имел в виду, упоминая о том, что вновь "надел на себя свою кинематографическую шляпу". За этой фразой следовали строки, объяснявшие, для чего автору понадобилась метафора шляпы: "Восемь лет, конечно, не прошли бесследно, и я обнаружил, что в мыслях заигрываю с идеей телевидения. (Незадолго до того, как прекратила свое существование телепрограмма "Театр Дженерал электрик", Рейган попробовал свои силы в постановке телеспектакля и собирался финансировать одну из телепрограмм на основе партнерских взаимоотношений с другими спонсорами. — Э.И.) И еще одна шляпа — действительно совершенно новая — была продемонстрирована совсем недавно, и, хотя она и обладала рядом весьма интригующих достоинств, я решил, что она может оказаться не очень удобной. Модель ее была изготовлена группой моих сограждан, и они оказали мне высокую честь, за которую я им низко кланяюсь, хотя шляпа мне и не подошла. Их шляпа относится к категории тех, которые бросают на политический ринг; они ждали от меня именно этого — чтобы я стал губернатором или сенатором. Человек выполняет ту работу, которая, по его мнению, ему удается лучше других, и выполняет те обязанности, которые, как он считает, позволяют ему принести наибольшую пользу. Что же касается лично меня, я могу быть полезен тем, что буду продолжать принимать приглашения выступать…" 1Если полагаться на слова Рейгана, то он отказался от предложенной ему чести баллотироваться на политический пост, приняв решение остаться в кино или, на худой случай, на телевидении. Но трудно оставить без внимания тот факт, что этим признанием фактически завершаются мемуары, которые обычно пишутся либо по завершении активного жизненного пути на общественно значимом поприще, либо же (как это становится во все большей степени традицией в Соединенных Штатах) на пороге планируемой крупномасштабной политической карьеры. Говорить о завершении в 1965 г. жизненного пути 54-летнего Рейгана не было оснований, да и он сам отнюдь не стремился, судя по содержанию его мемуаров, создать такое впечатление. Напротив, совершенно явной целью мемуаров было создание у читателя впечатления об избытке жизненных сил и идей у их автора. Следовательно, замысел Рейгана, нанявшего к тому же для его реализации весьма дорогостоящего соавтора из профессиональных журналистов, был вполне определенным, как бы ни старался он убедить читателей в отсутствии у него честолюбивых планов. Без малого три с половиной сотни страниц, написанные Рейганом при помощи журналиста Ричарда Хюблера, или, вернее, написанные Хюб-лером при помощи Рейгана, как и все мемуары политических деятелей, лишь с большой натяжкой могут считаться надежным источником информации, так как они писались уже по существу будущим политическим деятелем — человеком, не столько оглядывавшимся назад на пройденный им путь, сколько заглядывавшим вперед.

Прежде чем продолжить повествование, представляется уместным вспомнить высказывание о Рейгане, принадлежащее хорошо знавшей его в голливудский период его жизни киноактрисе Карен Морли. Не исключено, что кое-кому оно покажется необъективным, тем более что у Карен Морли, давшей столь нелицеприятную оценку личности и внутреннего мира Рейгана, были известные основания не питать особых симпатий к нему. Напомним, что она была одной из тех, кто был включен в "черные списки" в годы "охоты на ведьм" в Голливуде и лишился работы в результате акций, предпринятых, в частности, президентом Гильдии киноактеров Рейганом. "Дело не в том, что он плохой человек, — сказала Морли в беседе с журналистом, интервьюировавшим ее в ходе президентской предвыборной кампании 1980 г., когда Рейган баллотировался на пост президента США. — Самое ужасное в Ронни — это его стремление быть всегда на стороне тех, кто обладает силой. Я не думаю, что он способен на самостоятельные поступки и решения. Я никогда не видела, чтобы у него когда-либо в жизни возникла собственная идея. Честно говоря, я не

2 думаю, что он понимает, насколько опасно то, что он делает". Внимание к этому высказыванию Морли о Рейгане было вызвано помимо всего прочего тем, что спустя 30 с лишним лет после ставших для нее роковыми событий 1947 г. Карен Морли оказалась чуть ли не единственной из давно знавших Рейгана людей, кто решился откровенно высказать негативное мнение о нем.

Журналисты, пытавшиеся в преддверии президентских выборов 1980 г. узнать и рассказать побольше о человеке, собиравшемся въехать в Белый дом, наталкивались на поразительную сдержанность тех, кто, казалось бы, должен был знать в самых мельчайших деталях о многих малоизвестных широкой общественности сторонах личной и общественнополитической жизни своего старого знакомого и коллеги. Калифорнийские старожилы — голливудские актеры, местные политические деятели и просто соседи по земельным участкам — либо ссылались на то, что совершенно не знают Рейгана, либо же отделывались общими фразами типа: "он любит колоть дрова и ездить на лошадях", "любит пилить бревна и верховую езду", "обожает чинить забор и сидеть в седле". Эти люди охотно говорили о том, что Рейган любит хорошие вина, желейное драже и рассказывать анекдоты, но уходили от оценок его политического лица и деловых качеств. Поневоле складывалось впечатление, что дело в действительности было не столько в том, что эти люди плохо знали Рейгана, а в том, что они знали его достаточно хорошо и опасались, как бы вырвавшееся у них опрометчивое суждение о нем не обернулось в конечном счете против них самих. Можно, конечно, предположить, что для старых знакомых Рейгана его сотрудничество с Федеральным бюро расследований не было столь уж большим секретом. Но такое предположение относится скорее к категории домыслов, а вот ассоциация имени Рейгана с лицами, обладающими властью, была вполне реальной. Да и восемь лет пребывания к тому времени Рейгана в губернаторском особняке могли уже научить кое-чему калифорнийцев. Иначе действительно трудно объяснить, почему даже "близкие его друзья, говоря о нем, отделывались казавшимися заранее отрепетированными, сугубо формальными фразами" 3. Была, правда, в Калифорнии и небольшая, но весьма влиятельная группа лиц, проявлявших готовность говорить о Рейгане даже тогда, когда их мнением не интересовались. Состав этой группы был неоднородным: в ней были люди, как говорится, заказывавшие музыку, и люди, ее исполнявшие. Разговор об этих людях и взглядах, которые они исповедовали, пойдет несколько ниже, но именно сейчас было бы, видимо, уместным хотя бы в самых общих чертах охарактеризовать ситуацию, сложившуюся в политическом мире США на пороге 60-х годов.