Филипп Голиков - Записки начальника Разведупра. Июль 1940 года – июнь 1941 года

Здоровенный. Толстый. Безразличный к нашему делу, хотя и придерживается общей фразеологии о помощи и прочем.

Хладнокровный истребитель житейской «мелочи», «рыбешки» и всего, что не устоит против финансового пресса этих воротил.

Все дело о займе поставил на условия немедленной реализации отпускаемых сумм и обеспечения нашими поставками.

В 11:00 на советской радиостанции. Слушали «Известия» из Москвы от 7 часов утра. Вновь то же чувство острой тяги домой, на Родину, в Союз, как после просмотра на днях кинохроники с нашего фронта. Чувство отрыва, чувство недовольства своим непродуктивным пребыванием здесь в стороне от главного, самого важного и решающего.

09.08.[19]41. Этим днем фиксируются две недели нашего здесь пребывания. Вчера составил, сегодня окончательно принял, согласовал с послом телеграмму в Центр т. Сталину, Молотову, Шапошникову.

Основное: нуждаюсь в указаниях на дальнейшее. Итоги двух недель ничтожно малы. Работа миссии принимает затяжной характер. Сама она из боевого и чрезвычайного органа военного времени превращается в частицу постоянного советского представительства в США. Две недели, конечно, не пропали даром. И назначение военной миссии, безусловно, оказалось необходимым. Прошли всех, включая Рузвельта. Как нажимали. Но положение почти не изменилось. Учитывая обстановку, оцениваю ее так: 1) все же дадут; 2) но на быструю помощь рассчитывать не приходится; 3) в количественном отношении будет много меньше, чем требуем. Необходимо дождаться Рузвельта, Гопкинса, англичан, чтобы добиться ясности. Если дело не изменится, думать о новых мерах и шагах, включая вопрос о целесообразности дальнейшего моего здесь пребывания.

В 13:00 вылетели с послом в Нью-Йорк на совещание в Амторге. Совещание начали в 15:30. Закончили в 19:00. Общие итоги для оценки положения дел и деловых отношений Амторга и посольства неблагоприятны. Обед. Выступление на небольшом собрании сотрудников и семей. Подъем на 102-этажный небоскреб ночью. Кинорадиокомпания с безобразнейшей картиной про какого-то боксера, которого обработали антрепренеры под видом его смерти на разбившемся самолете. Ужин в гостинице «Астор», с джазом, песенками и танцульками посетителей в «трясучку» (молодежь). Предоставление номеров без всяких документов, но с двумя «легкими» вопросами: 1) «К какому учреждению (организации) вы имеете отношение?» (Ответ: «К русскому посольству» – Громыко); 2) «Если вы имеете дипломатические документы, то вам будет скидка на 15 %». (Ответ Громыко: «Да, имеем» и предъявил свое удостоверение советника.)

В ресторане нас узнали официанты. Один спросил, чтобы удостовериться, сославшись на кинохронику.

10.08.[19]41 . Подъем в 9:00. Туалет. Завтрак. Выезд в 10:30 для осмотра города. Проехали Пятую авеню, часть Бродвея, китайский район, европейский район, Уол[л]стрит, набережную. Издали видели статую Свободы. Проехали возле океанского французского парохода «Нормандия», видели «новейшую» тюрьму поднебесной. В 12 часов выехали из города по маршруту на Вашингтон. В целом от Нью-Йорка: интересный, но очень тяжелый город. С Вашингтоном, Филадельфией и рядом других городов Нью-Йорк, несомненно, представляет собой наиболее яркое выражение достижений и извращений городского строительства; яркое выражение «американизма» с входящими в это понятие определенными долями технически наиболее современного, но социально-политически – наиболее извращенного, гнетущего и убийственного для широких народных масс. После него из перечисленных городов идет Балтимор, затем Филадельфия, затем Вашингтон.

С 12:30 до 21:30 утомительная поездка до Вашингтона. Около часа блуждали по Балтимору, отказ от поездки в Аннаполис. Нервная езда из-за вождения майора Овчинникова с несколькими рискованными и опасными положениями.

О Нью-Йорке, еще: город с подавляющим числом враждебных нам крупных газет и журналов.

По прибытии в Вашингтон заехали к Сараеву ужинать, т. к. иначе остался бы голоден.

11.08.[19]41. С 10:45 у морского министра Нокса. От нас: я, посол, Скрягин (пом[ощник] военно-морского атташе). От них: Нокс, два зама, зам[еститель] начальника штаба, начальник разведки. Около часа напряженного и неприятного разговора. Враждебный человек, хотя начал с того, что заявил, что «был в Союзе», что «друг Уманского». Обращался к нам все время без «мистер», по фамилии.

Основные его тезисы:

1) я не удивлен, что вы ничего не получили, т. к. нечего дать: самим не хватает, даже удивительно, что вам дали пять штук «Б-25»;

2) у флота ничего не просите, ему дать нечего, он сам нуждается;

3) настаивайте на том, чтобы отобрали у армии и дали вам;

4) из производства в течение августа – сентября к вам в Союз ничего существенного поступать не может;

5) транспортная проблема особенно тяжела, она главный вопрос.

На мой вопрос, не потому ли не выполняется решение президента, что в США сильны те элементы, которые вообще против помощи нам, заерзал и ответил формально: «Воля президента и есть воля правительства и США».

Именно этот министр заключил пари с Моргентау (против последнего), что немцы к 1 сентября возьмут Ленинград, Москву, Киев, Одессу. Заключалось это пари до 31 июля.

Итог «беседы»: обещал поставить по две зенитки на два транспорта к нам в Архангельск.

Днем деловое совещание у посла с Лукашевым по вопросам:

1) исчисление потребных денег на заказы (для постановки вопроса о займе);

2) о лицензиях;

3) о приоритете;

4) о приемах представителей фирм и ответах на их предложения;

5) об аппарате Амторга в Вашингтоне.

С 21:00 до 23:00 кинофильм «Суворов».

Весь вечер до часу ночи с директором отдела Амторга Коровиным о «П-40».

12.08.[19]41. Тревожные сообщения с Украины. Гюнтеру «не нравимся»: Голиков недостаточно компетентен и молод; русские генералы ожидали хорошего приема, но ошиблись, их встретили холодно. В общем, русскую секцию, или отдел военной разведки, возглавляет немецкая сволочь.

13.08.[19]41. Основное – двухчасовая беседа у Коя с ним, Коксом и Феймонвиллом. Ничего определенного. Все ждут Рузвельта, который обо всем де договорился с Черчиллем.

Отношение Коя и Кокса все же хорошее и обнадеживающее. Феймонвилл, как всегда, – по-б[…]ски говорил с Гусевым (замом Лукашева).

14.08.[19]41. Получил ответ на свою телеграмму от 9.08: «С вашими соображениями о работе миссии согласен. В вашем распоряжении от СНК – 20 тыс. а[мериканских] д[олларов]».

Закончил и послал донесение о положении Амторга и о работе Лукашева с изложением своих мероприятий: 1) укрепить деловую связь Амторга и посольства, при этом скорее решить вопрос о лицензиях, приоритете и финансировании; 2) ввести Лукашева в контакт с руководителями американского правительства; 3) укрепить представительство Амторга в Вашингтоне; 4) самого Лукашева заставить больше делать в Вашингтоне; 5) наладить контроль, проталкивание и согласованность работы аппарата.