Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Хузистан — главный нефтедобывающий район страны, и овладение им позволяло Ираку существенно приблизиться к выдвинутой Саддамом цели: каждый второй баррель нефти должен быть иракским. При вступлении армии соплеменников на иранскую территорию арабы восстанут, и возникнет государство Арабистан под патронажем Ирака. О таких планах говорит тот факт, что после захвата первого крупного иранского города Хорремшехра он был немедленно переименован в Аль-Мухаммару — как именовался со времен Халифата. Это был, несомненно, сигнал арабам Хузистана. Но они его не услышали. Восстания против персов не произошло, граждане Ирана всех национальностей сохранили верность родине.

А на что рассчитывали Хомейни и его сподвижники? Зная, что 60 процентов иракских арабов исповедуют шиизм, аятолла полагал, что его призыв к войне против «безбожного Саддама» будет услышан единоверцами. Но и они предпочли гражданскую лояльность религиозной солидарности. Если же взять другое измерение конфликта — в масштабе всего региона, то выявятся иные закономерности. Идеологическая близость правящих режимов Сирии и Ирака, принадлежность обеих стран к арабскому миру оказались менее значимыми факторами, чем принадлежность правящей группировки Дамаска к шиитской секте алавитов. Алавит Хафез Асад закрыл границу с Ираком, перекрыл нефтепровод от Киркука к Средиземному морю и вынудил Багдад держать часть войск вдоль сирийской границы, ослабив таким образом воюющую армию. Союз с Хомейни не был, конечно, продиктован только соображениями религиозного порядка, но нет сомнения в том, что они давали определенную опору Асаду для легитимизации его партнерства с «извечным врагом арабской нации».

Поражаешься повторяемости политических ситуаций в разных концах мира. Это лишний раз свидетельствует, что политика есть порождение общих закономерностей человеческой природы, основных черт характера, присущих лидерам разных наций. В предыстории ирано-иракского столкновения прочитываются те же психологические повороты, которые привели Европу к большой войне.

В 1913 году было заключено соглашение между Османской империей и Ираном о прохождении границы по тальвегу (середине течения) реки Шатт-эль-Араб. Но в 1937 году уже Ирак и Иран договорились о прохождении границы по иранскому берегу Шатт-эль-Араба. Таким образом, любое судно, направлявшееся из Персидского залива в один из портов Ирана на этой водной артерии, проходило по территориальным водам Ирака — со всеми вытекающими отсюда последствиями (таможенный и пограничный контроль). Суверенитету Ирана наносился существенный урон, но за спиной клиента Великобритании была куда большая мощь, чем за спиной Реза-шаха.

Однако с изменением регионального соотношения сил Иран стал требовать пересмотра соглашения и в 1969 году объявил о его односторонней денонсации. Одновременно шах стал оказывать все возрастающую поддержку курдским повстанцам, которые изматывали иракскую армию и не позволяли иракскому руководству адекватно реагировать на иранское давление. К тому времени произошли важные изменения и в расстановке сил во всем регионе Ближнего Востока. Англия, будучи уже не в силах содержать огромную армию, разбросанную по всему миру, объявила о выводе своих войск из всех мест дислокации «к востоку от Суэца». Началась подготовка к провозглашению независимости британских протекторатов в Персидском заливе. И как только в 1971 году англичане ушли, Иран оккупировал три стратегически важных острова в районе Ормузского пролива, что дало ему возможность контролировать все перевозки нефти от портов Залива в страны за пределами региона.

Тогда революционный Ирак решительно выступил как поборник арабского суверенитета, как главный защитник малых стран Залива перед угрозой иранского гегемонизма. Но подкрепить слова решительными действиями он не мог.

Осознавая уязвимость Ирака, шах настаивал на пересмотре соглашения 1937 года и определении прохождения границы по средней линии русла реки Шатт-эль-Араб. Взамен на уступки иракской стороны он обещал прекратить поддержку курдов. Переговоры состоялись в Алжире при посредничестве тогдашнего президента Хуари Бумедьена в дни работы конференции ОПЕК. С иранской стороны их вел шах, а с иракской — Саддам Хусейн; они и подписали 6 марта 1975 года соответствующее соглашение.

Чувствительным к требованиям Ирана иракское руководство оказывалось и позднее, когда в 1978 году начались повсеместные выступления против монархии под знаменами исламского фундаментализма. Их главным идейным вдохновителем был Хомейни, проживавший в эмиграции в священном для всех шиитов Эн-Наджафе, на иракской территории. Вокруг аятоллы группировались антишахские активисты, которые оперативно передавали в Иран его письменные послания и магнитные записи его выступлений. Они немедленно распространялись по стране, объятой революционными волнениями. Правительство шаха потребовало пресечь деятельность духовного лидера шиитов, и Багдад удовлетворил претензии Тегерана. Сначала агенты иракской секретной службы Мухабарат окружили дом Хомейни и заблокировали его контакты со своими сторонниками. А затем решили вообще выдворить имама из Ирака и вывезти его на границу с Кувейтом. Но, опасаясь осложнений с Ираном, эта страна не приняла изгнанника, и он вылетел в Париж.

К тому же в мире имелись могущественные силы, обладавшие широкими возможностями для организации в своих интересах провокаций с целью стравливания традиционно не доверявших друг другу сторон. Как раз в начальный период ирано-иракской войны в прессе появились изложения так называемого «плана Льюиса», активно обсуждавшегося на Западе. Суть его сводилась к перекройке границ ряда государств Ближнего и Среднего Востока с целью их раздробления. Согласно этому плану надлежало содействовать образованию Курдистана (путем выделения населенных курдами земель из состава Ирана и Ирака), Белуджистана (через объединения районов проживания белуджей в Афганистане, Иране и Пакистане), Арабистана (населенная арабами часть Ирана), шиитского государства на части территории Саудовской Аравии.

Когда война началась и иракские войска углубились на территорию Ирана вдоль всей линии границы, а военно-воздушные силы подвергли бомбардировке ряд аэропортов, включая тегеранский Мехрабад, ни одна из международных организаций — от ООН до Лиги арабских стран — не выступила за немедленное прекращение боевых действий. Только после того, как иракское наступление было остановлено и война приняла позиционный характер, последовали резолюции о прекращении огня.

Таким образом, можно говорить, что Саддам Хусейн в целом верно оценил расстановку сил в мире и регионе, ибо ни одна из влиятельных стран не ввела против него санкций. Только Сирия оказалась в этом конфликте на стороне Ирана. Соединенные Штаты, находившиеся в состоянии холодной войны с Ираном после захвата иранскими студентами 4 ноября 1979 года американского посольства и объявления заложниками его персонала, естественно, не были заинтересованы в поддержке режима Хомейни. А провалившаяся акция американских коммандос по освобождению посольства подвела противостояние с Ираном к грани вооруженного столкновения. СССР также опасался воздействия идей исламской революции на советских мусульман и был не против ослабления режима Хомейни. Что касается арабских стран Залива, то их давно раздражали частые ссылки в иранской печати на историческую принадлежность Бахрейна Ирану и отказ вернуть Объединенным Арабским Эмиратам оккупированные в 1971 году острова. Шиитское население этих стран (на Бахрейне — 70 процентов, в Кувейте— 30, в ОАЭ — 15 процентов и большинство в прилегающей к Заливу части Саудовской Аравии) виделось здешним правителям питательной средой для революционных бацилл.