Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1941 годы

Мотивировочная часть приговоров в отношении обвиняемых по «делу Зорге» в значительной мере механически воспроизводила текст заключительного определения, составленного Накамурой. В ней говорилось, что Рихард Зорге и его помощники осуществляли свою деятельность ввиду «стремления Коминтерна изменить государственный строй Японии и отменить систему частной собственности путем установления диктатуры пролетариата и создания коммунистического общества» [878].

Вместе с тем в приговоре, вынесенном Зорге, на этот раз было четко указано, что в 1929 г. он перешел из Коминтерна в Четвертое управление Красной армии, т. е. в советскую военную разведку. Однако вновь утверждалось, что Зорге продолжал работать и на ЦК советской компартии и на Коминтерн [879].

Мотивировочная часть приговора в отношении Рихарда Зорге, в которой обосновывалась необходимость вынесения ему смертной казни, начиналась с сообщения о том, что «обвиняемый является внуком Адольфа Зорге — секретаря I Интернационала, созданного Карлом Марксом». Тем самым Рихарду Зоpгeставилось в вину даже то обстоятельство, что он являлся внучатым племянником секретаря Генерального совета I Интернационала (1872–1874) Фридриха Адольфа Зорге.

Окружная прокуратура, сочтя приговор в отношении Вукелича и Клаузена «мягким», обратилась с протестом в Верховный суд, требуя для них смертной казни. В протесте в отношении Вукелича говорилось, что вина обвиняемого столь же велика, как и вина Рихарда Зорге и Одзаки Ходзуми, поэтому он также заслуживает смертной казни. Однако 5 апреля 1944 г. Верховный суд оставил решение окружного суда в силе.

По закону каждый осужденный имел право обжаловать в Верховном суде приговор. Рихард Зорге и Одзаки Ходзуми использовали свое право. Кассационную жалобу в верховный суд от имени Зорге оформил и подал адвокат по назначению Асанума, а от имени Одзаки — адвокаты Хоригава и Такэути, приглашенные друзьями Одзаки и его женой.

Адвокат Асанума впоследствии вспоминал: «Доктор Зорге не питал каких-либо иллюзий в отношении результатов апелляции. Он проявлял мудрость и сдержанность».

О чем же писал Рихард Зорге в кассационной жалобе? Он ни в чем не раскаивался и не просил снисхождения, но обвинял окружной суд в необоснованности приговоров, вынесенных как ему, так и всем обвиняемым по общему делу. Кассационную жалобу Зорге начинал с того, что доказывал несовершенство японских законов, составленных в такой форме, которая дает суду возможность произвольного их толкования. Зорге писал далее, что и представители обвинения, и сам суд не приняли во внимание ни характера деятельности его организации, ни характера информации, которую она получала в Японии. Значительное место в кассационной жалобе посвящено защите помощников Зорге. Касаясь обвинений, предъявленных ему лично, Рихард Зорге указывает, что свою информацию он получал в стенах германского посольства, что эта информация предоставлялась ему добровольно сотрудниками посольства и что поэтому ни способ получения, ни источник ее происхождения не дают оснований для наказания по японским законам, ибо подобную информацию невозможно отнести к разряду «государственных секретов» Японии [880]:

«Я считаю, что в обвинительном заключении, которое было нам предъявлено, не было уделено достаточно внимания нашей деятельности и характеру информации, которую мы получали. Данные, которыми снабжал нас Вукелич, не являлись секретными и не представляли большого значения; он приносил только информацию, которая была известна каждому корреспонденту. То же самое можно сказать и о Мияги, положение которого не позволяло добывать государственные секреты. Только Одзаки и я получали то, что можно охарактеризовать как политическую информацию.

Я получал свою информацию из германского посольства, но и в этом случае ее с натяжкой можно отнести к “государственным секретам”. Эта информация передавалась мне добровольно. Я не получал ее методами, за которые я должен бы быть наказанным. Я никогда не прибегал к обману или насилию. Посол Отт и командор Шолль просили меня помогать им в написании отчетов, особенно Шолль, который очень доверял мне и просил прочитывать все его отчеты до их отправки в Германию. Что касается меня, то я очень доверял этой информации, так как она составлялась и оценивалась компетентными военными и военно-морскими атташе для использования германским генштабом. Я убежден в том, что, передавая эти данные германскому посольству, японское правительство допускало возможную утечку части из них.

Одзаки получал большую часть своей информации из Общества завтраков. Но это Общество не было официальной организацией. Информация, которая обсуждалась в этом Обществе, была предметом дискуссии и в других подобных группах, которых было много в Токио в те дни. Даже те данные, которые сам Одзаки считал важными и секретными, теряли этот свой статус, поскольку попадали к нему за пределами своего секретного источника» [881].

Постановление Верховного суда, рассматривавшего кассацию Рихарда Зорге, гласит: «Обвиняемый Рихард Зорге, 50 лет, обратился с кассационной жалобой в отношении приговора, вынесенного 29 сентября 1943 г. Токийским окружным уголовным судом по делу о нарушении обвиняемым законов “О поддержании общественного порядка”, “Об обеспечении государственной обороны”, “О сохранении военной тайны”, “О сохранении тайны в отношении военных ресурсов”. Поскольку кассационная жалоба не была представлена в данный суд в срок, установленный законом, то суд, выслушав мнение прокурора Тоси Хирано, руководствуясь статьей 427 уголовно-процессуального закона, вынес следующее решение: «Указанную кассационную жалобу отклонить»» [882].

Решение Верховного суда датировано 20 января 1944 г. и подписано пятью судьями во главе с председательствующим Минору Миясиро.

Кассационная жалоба была доставлена в Верховный суд с опозданием на один день. Конечно, с формальной точки зрения суд имел основание отвести кассацию Зорге, не рассматривая ее. Однако речь шла о жизни и смерти человека, и такое следование букве закона выглядит как преднамеренное уклонение Верховного суда от своих прямых обязанностей — проверять обоснованность приговора, вынесенного судом низшей инстанции.

Естественно возникает вопрос: как мог произойти столь редкий в истории мировой судебной практики случай, когда искушенный в ведении судебных дел юрист, каким являлся адвокат Асанума, допустил, чтобы кассационная жалоба приговоренного к смертной казни оказалась представленной в высшую инстанцию с опозданием? Ведь она могла быть подана в течение 30 дней, и вдруг опоздание… на один день! Ничего подобного не произошло, например, с кассацией Одзаки Ходзуми.