Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Принимая решение о направлении Зорге в Японию под своей фамилией, Центр располагал далеко не полной информацией о его возможной расконспирации в Китае. Более того, странным образом не было придано значение его активной деятельности в рядах германской компартии, а в последующем, на протяжении пяти лет, — в Коминтерне. Не менее странным оказалось молчание самого Зорге — в переписке с Москвой он ни разу не затронул этого вопроса, от которого зависела его дальнейшая судьба.

Ни в одном документе не зафиксировано, какие установки и указания получил «Рамзай» при инструктировании и обсуждении плана работы по коренным вопросам парирования существовавших угроз:

— «шанхайской угрозы» (легенда для объяснения прежней деятельности «Рамзая» в Шанхае на случай, если токийские немцы получат сообщения о связях Зорге с представителями КПК и Коминтерна из Шанхая);

— «берлинской угрозы» (легенда для объяснения прежней деятельности в коммунистической партии Германии и в Коминтерне при возможных встречах не только в Германии, но и в Токио со знакомыми по прежней жизни); не должна была исключаться и возможность того, что берлинские полицейские органы заинтересуются личностью Зорге после того, как в газетах начнут появляться корреспонденции из Японии и статьи за его подписью; в этом случае полицейская картотека предоставила бы справки о прежней деятельности «Рамзая» в Германии и по линии Коминтерна; на этот счет у «Рамзая» должны были быть свои объяснения).

В этом смысле Центр полностью упразднился. Разработка легенд и выработка линии поведения в экстренных случаях была целиком возложена на «Рамзая» [212]. Вероятность провала была заложена Центром изначально.

Зорге должен бы пройти промежуточную легализацию в Германии под своей фамилией, получить представительство от ряда газет и журналов (по возможности и в Голландии и Швейцарии) и отправиться в Токио в качестве корреспондента этих изданий.

Арест Рихарда Зорге явился полной неожиданностью не только для Отта, Мейзингера и других членов германской колонии в Токио, но и для руководящих сотрудников министерства иностранных дел Германии в Берлине, убеждённых, что арест известного журналиста явился следствием надуманных обвинений в его адрес.

14 ноября 1941 года на имя заведующего отделом печати МИД Германии барона Густава Брауна фон Штумма начальником секции II VIII (ведала вопросами Японии, Китая, Таиланда и других восточноазиатских стран) отдела секретарём Баслером была представлена служебная записка следующего содержания:

«Германский корреспондент Рихард Зорге, работавший с 1936 года в Токио для «Франкфуртер цайтунг», арестован японской полицией 22 октября 1941 года (дата ареста указана ошибочно. — М.А.) вместе с другим подданным рейха по имени Макс Клаузен по надуманному обвинению в антияпонских связях.

Рихард Зорге является хорошим знатоком Японии и талантливым журналистом; однако, строгой объективностью своих репортажей, в которых он порой позволял себе и критику, он часто навлекал на себя недовольство официальных кругов страны пребывания. Исходя из информации, полученной от ответственных германских инстанций в Токио, подозрение насчет вменяющейся, в вину Зорге причастности к коммунистической деятельности следует считать заблуждением. По мнению посла Отта, близко знающего Зорге, эта акция представляет собой политическую интригу, поскольку Зорге получил некоторые секретные сведения о состоянии японо-американских переговоров, имеющих статус государственной тайны.

До сих пор не разрешено проводить с арестованным никаких бесед, если не считать кратковременного формального посещения его со стороны посла Отта. Несмотря на постоянно предпринимаемые министерством иностранных дел усилия, прокуратура всё ещё отказывает в предоставлении возможности ознакомления с имеющимися доказательствами противозаконной деятельности обвиняемого. Как говорят, в связи с этим инцидентом арестовано также большое число японцев» [213].

На основании служебной записки в этот же день уже за подписью Штумма был подготовлен соответствующий меморандум [214].

Таким образом, спустя месяц после ареста в Берлине, по крайней мере, в имперском министерстве иностранных дел всё ещё не была поставлена под сомнение лояльность Рихарда Зорге третьему рейху. Этому способствовала информация, полученная от Отта как сразу же после ареста Зорге, так и после свидания с ним в тюрьме 25 октября.

Расследование дела Рихарда Зорге лично возглавил начальник Главного управления имперской безопасности (РСХА) Рейнхард Гейдрих.

Спустя более трех месяцев, 5 февраля 1942 г., сотрудник отдела печати МИД, уже упоминавшийся секретарь Баслер, представляет записку на имя помощника госсекретаря по политическим вопросам и госсекретаря Бюро рейхсминистра иностранных дел с информацией о том, что удалось выяснить по поводу личности Рихарда Зорге. Эта Записка состоит из двух частей, в первой из которых он сообщает о результатах расследования в Японии:

«Представитель газеты “Франкфуртер Цайтунг” в Токио д-р Рихард Зорге находится почти три с половиной месяца в предварительном следствии в Японии по обвинению в поддержании противогосударственных связей и проведении коммунистической деятельности. В ходе следствия японской полицией установлено, что с 1925 по 1929 год Зорге под псевдонимом “Зонтер” работал на Коммунистический Интернационал и направлял в Москву, по её указанию, в ходе поездок в скандинавские страны доклады по экономическим, политическим и военным вопросам. В 1929 году он получил приказ выехать в Китай и направлять оттуда доклады по политическим, экономическим и военным вопросам. В Японии он сотрудничал с людьми, которые долгие годы занимались противогосударственной деятельностью, а также поддерживал связь с советским службами.

Констатация следственных органов Японии основывается, прежде всего, на двух записках, которые якобы составлены самим Зорге, и, которые доведены до сведения германского посольства. Предъявленное германским посольством требование побеседовать с Зорге, было отвергнуто японцами. До настоящего времени не установлено, действительно ли в этих двух записках Зорге сам признался, что работал на Коммунистический Интернационал» [215]

Само содержание первой части Записки больше свидетельствует о сомнениях автора в части утверждения японцев, поэтому и присутствует слово «якобы».

Вторая часть Записки интересна тем, что же удалось выяснить подчинённым Гейдриха, ответственным за проведение расследования, уже имея вышеперечисленные исходные данные:

«Результаты расследования, произведённого в Германии начальником полиции общественной безопасности и службы безопасности (Гейдрих. — Прим. авт.), показали, что с февраля 1921 по 1922 год Зорге был редактором коммунистической газеты “Бергише Арбайтерштимме” и советником по юридическим вопросам Коммунистической партии Германии. В 1922 году он подал в отставку с поста редактора, так как не был согласен с программой Коммунистической партии Германии и больше симпатизировал независимой социал-демократии. Вполне возможно, что в период с 1925 по 1929 года д-р Рихард Зорге работал на Коммунистический Интернационал и написал входящие в сборник “Коммунистический Интернационал” статьи, авторами которых являлся некий И.К. Зорге и некий Р. Зонтер. Начальник полиции общественной безопасности и Службы безопасности также узнал, что Зорге, вероятно, работал в Южной и Западной Германии политическим секретарём. В 1925–1929 годы он был частным секретарём ответственного советского функционера, который был в оппозиции Коммунистической партии России. В период с 1930–1931 год его часто встречали в Москве у коммунистического функционера Хекерта. Наверное, он занимал некоторые должности в Советской России, но после конфликта с группой Бухарина он был освобождён от выполнения своих обязанностей.