Станислав Грибанов - Василий Сталин. Письма из зоны

Отец, надо полагать, имел ввиду возраст жениха: Василию было только 19 лет. Но что поделаешь, как и большинство родителей, Сталин не только согласился на уже состоявшийся брак младшего сына, а и позаботился о молодых: выделил им в кремлевской квартире комнату, на свои деньги распорядился купить спальный гарнитур, обитый темно-бежевым бархатом, повесить бархатные шторы на окна. По тем временам это была царская роскошь. У самого-то Сталина в спальне той же кремлевской квартиры стояла лишь походная солдатская койка, жесткая и по-казарменному заправленная. А вот что уже после войны заставило отца сказать сыну: «Ты должен разойтись», — речь шла о Бурдонской Галине — никто не знает…

В 1946 году в Доме на набережной у Василия появилась дочь маршала Тимошенко Екатерина. «Красивая она была, ничего не скажешь, только странная, — описывает вторую жену брата Светлана Аллилуева. — Сидит на кровати с ребенком на руках и ничего не замечает, распустив свои черные волосы, похожая на гоголевских колдуний». Кира Аллилуева вспоминает ее тоже не лучшим образом: «Дикость в ней ощущалась какая-то. Точно не помню, но говорили, будто ее мать была вольной цыганкой и, родив дочь, бросила ее, ушла за табором. Многие считали Екатерину красивой женщиной. Мне она никогда не нравилась. А когда улыбалась, ее красота становилась отталкивающей, в лице появлялось что-то зловещее. Ни дать, ни взять Медея…»

И вот о детях Василия от первого брака: «Дети, по воспоминаниям Капы, находились в странном состоянии: перепуганные, загнанные, как зверьки, бог знает во что одетые (их от Галины Бурдонской забрали. — С.Г.)… Прошло много лет, и однажды Надя показала мне плечо со следами от хлыста, которым ее — маленькую девочку — Катька била…» Действительно, мачеха Екатерина запирала детей в темный чулан — как наказание, по три дня не кормила. Потребовалось много времени, женского тепла и заботы, чтобы ребята, как напишет потом Капа на снимке детей с Василием, «уже научились улыбаться». А когда она услышала их детский смех — это была радость — победа над злом! — во сто крат сильнее всех ее рекордов…

Не случайно, надо полагать, так легко и быстро и пришлась по душе Иосифу Виссарионовичу Сталину его третья невестка, Капа. О том свидетельствует та же Кира Павловна:

«Сталин к Капитолине очень хорошо относился. Считал, что она на сына хорошо влияет. Он ведь все знал о Васькиных похождениях. К Василию, как и к Светлане, были приставлены соглядатаи из МГБ. Да и доброжелатели всегда все Сталину докладывали.

Рядом с Капитолиной в обществе отца Василий чувствовал себя более защищенным. Поэтому, как только Иосиф Виссарионович приглашал сына приехать к себе, тот тут же бросался к Капе: «Давай поедем к нему вместе! Тебя он так любит!» Надеялся, что при жене ему не так от отца достанется…»

Однако и Капина непосредственность, русская открытость да бесхитростность не всегда могли сломить государеву-то волю. Василий уже пробил для ЦСКА и построил немало спортивных сооружений. На очереди был водный бассейн, но на строительство его не хватало денег. Тогда командующий авиацией военного округа призвал на помощь неоднократную рекордсменку страны по плаванию:

— Если отец заведет речь о спорте, скажи, что на носу Олимпиада, а бассейн никак достроить не можем…

Случай такой вскоре представился. И Капа заговорила об Олимпиаде, мол, два года до нее осталось, американки, мол, постоянно тренируются в бассейнах, а у нас нет ни одного.

Сталин тогда спросил:

— А ты где сегодня плавала?

— В озере, вместе с лягушками, — ответила Капа, и услышала решение Сталина:

— У нас в Белоруссии люди и сегодня живут еще в землянках. Подождите немножко. Все будет. Будут и бассейны не хуже американских…

А однажды Иосиф Виссарионович поинтересовался семейным бюджетом нашей семьи.

— Какие у вас доходы? Сколько человек в семье?

Я стала перечислять: мы с Васей, Саша, Надя, Лина, — вспоминала Капитолина Георгиевна тот отчет перед Сталиным: — Потом началась арифметика. У Василия оклад 5 тысяч, у меня — 2,5 тысячи. Василий платит алименты Кате Тимошенко — это 1,5 тысячи. Потом партийные взносы, займ. Остается на семью около 4 тысяч.

— Это сколько же получается в день?

Я подсчитала, вышло около 25 рублей.

— Маловато, — заметил Сталин. — Вот когда будет сотня в день, да еще бутылка сухого вина к обеду, вот тогда жизнь можно будет назвать нормальной. А сейчас — неважная жизнь…

Через месяц в дом на Гоголевском бульваре, где жили Василий и Капа, приезжает водитель от Сталина с пакетом лично для Капы. Там была вся месячная зарплата генералиссимуса — 10 тысяч рублей. И стояла подпись: «Зарплата И. В. Сталина за декабрь 1950 года».

Василий, конечно, обрадовался:

— Слушай, мне нужно купить кобылу!

— Знаешь, у тебя нет костюма, даже штанов гражданских. У Саши руки вылезают из рукавов. Не говорю уже о себе. Так что эти деньги на семью! — возразила Капа. А тут Светлана звонит. О ней Иосифу Виссарионовичу Капа тоже сказала, мол, у нее с деньгами еще хуже.

Словом, золовка предлагает дочке Сталина:

— Свет, отец дал нам десять тысяч. Прислал свою зарплату. Я поделюсь с тобой.

Та кричит в трубку:

— Ни в коем случае! Не придумывай! У тебя же семья…

Через месяц радостно сообщает:

— Капка, отец мне тоже прислал свою зарплату.

«Так, до конца 1952 года мы и получали зарплату Сталина», — закончила Капитолина Георгиевна рассказ на тему семейного бюджета и снова вспомнила о детях Бурдонской: — Моя мама помогала мне «откачать» Сашу и Надю. Косички ей заплетала, на горшочек усаживала, и с нескрываемой грустью добавила: — Они потом никогда не спросили о ней…»

Это уж так у нас водится. Не случайно, видно, у русских и пословица есть: «Иван, не помнящий родства». На Кавказе, бывало, женщина-мать на почетном месте за столом сидит. Платочек бросит — враги расходятся, битве конец. Нынче то ли платочков в той же Грузии не стало, то ли американские нравы по душе грузинам пришлись. Живут-то они, может, по-прежнему долго, но что-то уже не верится, что «мои года — мое богатство…» Князьки снова всплыли… из небытия. Но-но. Говорят ведь и другое. Будто в горах люди видели витязя, который одет в тигровую шкуру. Он будто готов сойтись в бою с пришельцами из-за океана — людьми алчными, коварными, людьми без веры, чести, совести и любви. А еще ходят слухи, будто в Гори у бедного сапожника как раз в год, когда нашу державу пропили «лесные братья», родился мальчик. Он подрос. Ему уже 17 лет. Но пока еще он помогает отцу в Тифлисе — чистит богатеям их фирменные ботинки…

С сыном другого сапожника из Гори — его фамилия Джугашвили — Капа познакомилась, когда отдыхала с Василием в Сочи. В это же время Иосиф Виссарионович был неподалеку, в Рице, и пригласил их к себе. Думали, на день-другой, так что Капа, как была в одном платьице, села в машину — и погнали в горы. Вот ее рассказ о той памятной встрече: