Дана Борисова - Жизнь под кайфом. Откровенная автобиография

Для полного излечения важна чистота – никаких психоактивных веществ в организме, даже кофе запрещен… Его вкус за время реабилитации я почти забыла. Единственная панацея на все случаи жизни – таблетка парацетамола. В случае травмы или инфекции могут отвезти в тайскую больницу по туристической страховке. В общем, лучше ломаться всухую – так быстрее и эффективнее.

«Я проснулась от боли – наркоман Саша выламывал мне палец, пытаясь снять с него кольцо с бриллиантом».

Недели, когда зависимый пребывает в карантине, чреваты безумными выходками и неадекватным поведением. Однажды я проснулась посреди ночи от того, что наркоман Саша практически выламывал мне палец, на котором было кольцо с крупным бриллиантом. Он пришел ночью прибарахлиться перед запланированным побегом. Были и случаи сексуальных домогательств. А что вы хотели? Наркотики, алкоголь и сигареты забирают, поэтому наружу выходит агрессия. Все чувства, пороки и инстинкты во время ломки обостряются.

За семь месяцев моей реабилитации центр трижды полностью переезжал. Менял виллы на более просторные и комфортные. Передача «Пусть говорят» с моей историей, для которой я даже приезжала в Москву на съемки, гремела в эфире, все больше людей узнавало про центр. Желающих выздороветь и приехать в «Сабай» было очень много.

Еще одним моим диагнозом, который опытный психиатр поставил бы в два счета, было расстройство пищевого поведения. В самый пик употребления амфетамина я весила сорок два килограмма. Изможденное трупное лицо, кожа да кости… Но я казалась себе толстушкой. На самом деле это были симптомы анорексии. Из-за длительных голодовок я практически потеряла навык жевания и совершенно не умела есть за общим столом. Две недели я ничего не ела. Меня пытались кормить с ложечки кашей, давали кусочки мяса, но я почти от всего отказывалась.

Страх поправиться у меня был настолько сильным, что я практически не ела первые четыре месяца. Ребята уже привыкли, что я не ем за столом, сижу в стороне и пью чай с сахаром или воду. Не могу сказать, что мне совсем не хотелось есть, иногда до жути хотелось, аж голова кружилась, и текли слюни. Тогда, например, я могла тайно утащить кусок курицы или хлеба в туалет. Запиралась там и, дрожа от возбуждения, съедала все. Прием пищи был похож на прием наркотиков. Такая же тяга, тяжесть, боль и тревога после употребления.

Суть процесса выздоровления – групповая терапия. Именно такой способ терапии дает долгие ремиссии, он признан мировым медицинским сообществом. В больнице медикаменты и капельницы – это только элементарная чистка и детокс, и если возможно, то лучше лечиться и вовсе без них. У нас в стране большинство даже не в курсе, что вылечиться от алкоголизма и наркомании только физиологическим детоксом невозможно, вот почему мои бесконечные больнички и кодировки заканчивались неудачей.

Добрые люди, готовые угостить чем попало, находились всегда. На тусовках в ночных клубах горками лежал кокаин, а рядом – свернутые в трубочку купюры. Я не отказывалась, употребляла за компанию. На дискотеках глотала таблетки экстази, из-за которых весь мир казался разноцветным, под ними можно было танцевать без остановки несколько суток… Марихуану, как ни странно, я терпеть не могла, из-за нее я тряслась от страха и стремилась забиться в угол. Я убегала из компании, в которой курили «плюшки», и носилась по каким-то пустым улицам и кустам одна глубокой ночью.

О марихуане (конопле) говорят разное: и плохое, и хорошее. Во многих странах марихуану легализовали, в аптеках продают так называемую «медицинскую марихуану», время от времени сообщают о каких-то полезных ее свойствах. Действительно, согласно некоторым исследованиям, каннабидиол, один из 60 каннабиноидов, содержащихся в конопле, снижает тревогу, улучшает сон, помогает при хронической боли. Однако, согласно недавним исследованиям, надежных свидетельств пользы марихуаны не выявлено.

Про героин стоит сказать отдельно. Вены я никогда не колола, потому что не умела и боялась заразиться. Зато летом в Крыму умудрялась колоть героин в попу. И пить крепкий маковый отвар.

Ребята, которые тоже проводили лето в Судаке, каждое утро приносили для меня героин в шприцах. Я колола его в ягодицы и чувствовала расслабление, удовлетворение и покой…

Все это «накрывало» меня. Я употребляла героин все лето, практически ежедневно, и поэтому, когда вернулась в Москву и осталась без наркотиков, у меня произошел самый мощный и долгий провал в памяти.

Понятия не имею, с кем я общалась, где и как жила! Из памяти выпала целая неделя жизни. Когда я очнулась, то сразу сдала тесты на инфекции, ВИЧ и гепатит, но Бог уберег меня от всего этого. А было страшно, ведь у меня уже была Полина. Помню также, как мы с друзьями на летнем «Open air» фестивале под Питером глотали и лизали «марки».

Но любимым и основным моим веществом стал амфетамин. Его в качестве средства для похудения мне принес ныне покойный певец и продюсер Тима Брик. Мы тусовались в одной компании: я, Тима, Прохор Шаляпин, Рустам Солнцев, Анечка Калашникова, Маша Малиновская. Тима был нашим продюсером, находил подработки, помогал раскручивать социальные сети, даже сочинял тексты и музыку к песням. Он снимал большую квартиру на Патриарших, интересовался мужчинами, поэтому для меня стал добрым старшим братом. И сейчас вспоминается о нем только хорошее.

«С новой грудью и надутыми губами я стала похожа на куклу».

Тима увлекался переделыванием своей внешности, дружил с пластическим хирургом, который сделал ему ринопластику, липосакцию, отопластику. Меня Тима отвел к пластическому хирургу Гайку Бабаяну на операцию по увеличению груди. Помню, как сказала маме и Полине, что еду вести корпоратив в другой город, а сама собрала чемодан и поехала в клинику. Через три дня вернулась со вторым с половиной размером груди, вся перебинтованная, но безумно счастливая. Тима и Гайк хотели мне «пришить» четвертый размер, но я такой большой груди не желала. Они шутили, что с размерами меньше четвертого в ВИАгру не берут! В ответ я пригрозила выцарапать импланты ногтями.

На момент, когда Тима занялся моим продюсированием, я была «сбитым летчиком». Слонялась по скандальным ток-шоу и вела третьесортные передачи на кабельных каналах. Тима четко обозначил первую цель на дороге к звездному Олимпу – похудеть любой ценой. Не могу сказать, что я была такой уж толстой, весила всего 55–56 килограммов при росте 162 сантиметра. Но Тима убедил меня, что вес должен быть 45–47 килограммов, не больше, так как телеэкран визуально прибавляет еще 2–3 кг. Он приводил мне в пример гламурных анорексичных моделей и предложил попробовать для быстрого похудения амфетамин. Я знала, конечно, что это скоростной наркотик, но оценила его эффект – хорошее настроение, бешеная энергия, полное отсутствие аппетита. Был, правда, и минус: моя бессонница от амфетамина только усилилась. Я могла не спать по три ночи, но, вынюхав новую порцию, обретала еще большую энергию. Наркотик вырвал из меня всю жизненную силу и здоровье, а мне казалось, что я безумно хорошо выглядела.