Дана Борисова - Жизнь под кайфом. Откровенная автобиография

1. Проявление стресса.Агрессивная среда подбросила мне множество факторов, которые толкали к срыву. Постоянные съемки, скандальные ток-шоу, невозможность нормально пообщаться с дочерью, неприязнь с ее стороны. Плохой сон, так как я не могла перестроиться на московское время. Усталость и стресс стали быстро накапливаться. Я начала чувствовать нарастающее напряжение.

2. Изменение чувств.Появились неприятные ощущения. Например, эйфория при получении крупного гонорара за съемку. Мне казалось, что все круто, идет, как задумано. Хотя в глубине души я понимала, что это далеко не так. Эйфория тут же сменялась депрессией.

3. Изменения в поведении. Я начала по-другому себя вести… Окружающим казалось, что у меня все хорошо. Но в глубине души я понимала, что забыла о выздоровлении, не работаю по программе, не следую ни одной из рекомендаций.

Раньше я упоминала, что практически сразу после возвращения (а точнее – еще и за месяц до него) я позволила себе нарушить двадцать первую рекомендацию – «не заводить романтических отношений». Но в моей жизни появился Ваня. Мы познакомились после выхода в эфир программы «На самом деле. Детектор лжи», которую показывали два дня подряд в прайм-тайм на Первом канале. Это была та самая программа, в которой я выясняла отношения с мамой и упрекала ее в том, что она дала мне первое в моей жизни вещество. Съемка состоялась в октябре, я прилетела на пять дней в Москву, а после этого вернулась на Самуи на седьмой дополнительный месяц реабилитации.

Мне рассказали, что рейтинг программы был настолько сумасшедшим, что люди в фитнес-залах прекращали бегать на беговых дорожках и бежали к монитору с просьбой прибавить звук. Ваня как раз именно таким образом увидел меня на экране и тут же влюбился. Ему было сорок, он был на год младше меня. Он был разведен и имел сына-первоклассника от первого брака. При разводе с женой Ваня оставил ей дом на Рублевке и полностью обеспечил бывшую супругу и маленького сына. Сам он жил в уютной «холостяцкой берлоге» недалеко от моего дома. На следующий день, после того как Ваня посмотрел передачу, он раздобыл мой номер телефона. Потом мне доставили от него огромный букет белых роз.

Я жила на тот момент с подругой Аней в гостинице на Волоколамке. Аня на неделю моего пребывания в Москве переехала из своей квартиры в мой гостиничный номер, чтобы мне было веселее. Я понимала, что она меня оберегала от срывов. Встретиться в этот приезд мы с Ваней так и не смогли, у меня не выдалось ни одной свободной минуты.

Мы списывались и набирали друг друга по нескольку раз в день. О да, он был спортсмен, занимался боксом, судя по фото, у него была красивая подкачанная фигура. Ваня был верующий, духовный человек, что было особенно важно для меня. О чем еще можно мечтать? Завидный вариант. Но я умудрилась познакомиться с ним до окончания курса реабилитации. Честно ему призналась, что придется улететь на месяц на Самуи, но это его не испугало. Он пообещал, что подождет и будет общаться со мной по телефону, тем более что сам он тоже был постоянно в разъездах. Ваня работал финансовым консультантом.

Я вернулась на Самуи, телефон у меня оставался в свободном доступе. Мы продолжали общаться, я заочно влюбилась, а он, как я поняла, оказался довольно темпераментным мужчиной. Увидев у меня на шее синяк, когда мы разговаривали по видеосвязи, он устроил мне сцену ревности и стал пытать, нет ли у меня кого-то другого.

И вот наступил момент встречи. Мы встретились в галерее «Времена года». Все было очень красиво, как мы себе и представляли. Во-первых, Ваня за свой счет устроил мне обследование у терапевта и пульмонолога. Из-за резкой смены климата я простудилась, меня изводил сильный кашель, который отчасти был психосоматический – от волнения перед новой жизнью. Я кашляла, не переставая. Ваня оплатил мне лекарства и врачей, контролировал лечение, чтобы восстановить мое физическое здоровье. Также он взял на себя мое питание, мы заезжали в дорогой супермаркет, где между полками я бродила в стеснении, а Ваня злился и просил покупать все самое лучшее. Мы ходили по самым модным ресторанам, в одном из них Ваня даже согласился пообедать втроем с моей подругой, которой представился «моим мужчиной». Он изредка пил коньяк или шампанское, но никогда не делал этого при мне. Ваня очень поддерживал меня в моей трезвости и старался уберечь от соблазнов.

Не знаю, в какой момент все пошло не так. В интимном плане у нас все было великолепно. Но я случайно повела отношения по старой, заученной схеме, Ване это не понравилось, и он оставил меня.

Во-первых, я зачем-то стала давать ему поводы для ревности. Я всегда так делала раньше и почему-то считала, что это отличное средство для разогрева чувств мужчины. Я стала вести разговоры о том, что один на меня посмотрел, а другой, из старой жизни, умоляет меня о свидании… В общем, я вела себя не лучшим образом. В какой-то момент я повисла на нем, как в той же истории с мужем-наркоманом. «Приходи, приезжай. Почему не перезвонил? Ой, мне грустно!» – говорила я в трубку. Я наделала много глупостей. Иван испарился со скандалом. У него была привычка разговаривать матом с друзьями, а иногда даже со мной. Я провела последние семь месяцев в чистой и стерильной среде, нецензурно выражаться в реабилитационном центре – преступление, как и курение в тайных местах. Несколько недель я терпела и не говорила Ване о том, что такие разговоры мне неприятны. Зависимому человеку терпеть нельзя – этому нас учит программа. Нужно обязательно выговориться и поставить границу, я поступила так, как требовали законы чести моей новой сущности.

Мы ехали в машине. Ваня по громкой связи материл какого-то своего помощника-прокурора, я несколько минут слушала, но мне было дискомфортно и неприятно, я аж побледнела и стала кашлять. Наконец, собралась с духом и сказала: «Я больше так не могу! Не ругайся». Помощник прокурора на той стороне замолчал, а потом спросил: «Это еще кто?» Ваня ответил ему, что перезвонит, а потом остановил машину прямо посреди дороги на Рублевке, до Москвы было еще прилично. «Выходи, ты меня достала», – сказал он. Я вышла, и с тех пор наше общение прекратилось.

Можете представить, как меня эмоционально качнуло. Мне Ваня очень нравился, я чувствовала опору… И вот так неожиданно и грустно все закончилось. Мне было очень больно. Еще один мощный фактор моего срыва.

4. Самозащита.Я снова стремилась к изоляции. Бежала скорее домой в свою квартиру, старалась избегать всех, кто заставлял признать, что изменились мои чувства и поведение. Если мне пытались указать на это, я оборонялась и не слушала. Перестала созваниваться с Маратом и Никитой, так как думала, что они все знают обо мне, и от этого мне становилось еще тоскливее.