Роджер Долтри - Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт

Мы с Питом никогда не говорили о моем сольном альбоме, но я уверен, что он считал его сентиментальным дерьмом. Я знаю, что Джон считал мой альбом дерьмовым, потому что, когда его начали крутить по радио, он презрительно фыркнул. Не отставал от них и Кит. Мой двоюродный брат, фотограф Грэм Хьюз, сфотографировал меня с ореолом локонов, применив эффект мягкого фокуса, чтобы добиться ангельского вида. Я думал, что это вписывается в атмосферу Tommy , поэтому использовал эту фотографию для обложки альбома Daltrey . Затем этот снимок появился в журнале для подростков в виде двухстраничного разворота «пин-ап месяца». На следующее утро я получил письмо от Кита. Он вырвал мою фотографию из журнала и изрисовал мое лицо шариковой ручкой, оставив надпись: «Гадость». Это была своеобразная рецензия от него. Думаете, меня это заботило? Конечно же, нет. Я знал, что они возненавидят этот альбом. В этом был весь смысл. Чтобы сделать альбом, который бы понравился Джону, это должен быть какой-нибудь депрессивный дэт-метал. Меня бы тошнило от этой пластинки, зато он остался бы в восторге.

Единственным, что меня разозлило во всей этой истории, была реакция Кита и Криса. Они заведовали Track Records, но в первую очередь они были нашими менеджерами, моими менеджерами. И когда я отнес им запись, они просто разгромили ее в пух и прах, после чего у нас состоялся знатный спор в подвале Track Records. Они сказали, что мой альбом слишком мягкий, слишком нежный. Я возразил, что в этом и был весь смысл. Я не хотел отнимать хлеб у The Who. Мне хотелось сделать что-нибудь, что могло раскрыть меня с новой стороны. Не желая ничего слушать, они заявили, что это мусор.

Я расстроился и вышел из себя прямо там, в офисе. Успокоившись, я понял то, что должен был понять давным-давно: в глубине души они не отстаивали мои интересы. Все, чего они хотели, – это защитить свою курицу, которая несет им золотые яйца. После этого разговора я понял, что больше никогда не позволю им быть моими менеджерами. Как пелось в одной песне: «Спокойной ночи, Вена» [14] «Спокойной ночи, Вена» («Goodnight Vienna») – песня с четвертого студийного альбома барабанщика The Beatles Ринго Старра, записанного летом 1974 года. (Прим. ред.) . После этого я передал бразды правления Биллу Карбишли.

За несколько недель до скандала я заметил в офисе одного парня. Это был большой высокий парень с бородой и короткими прямыми и черными волосами (скоро вы поймете, почему это важно), и я поладил с ним. Между нами возникла симпатия, поэтому я спросил Майка Шоу, нашего продакшн-менеджера, что это за парень.

– Это Билл, – сказал он. – Один из наших старых друзей.

– Откуда он родом, Майк?

– Он из Кеннинг-Тауна.

– Мне он нравится. Я думаю сделать его своим менеджером.

– О лучшем менеджере и мечтать нельзя.

– Не расскажешь его историю? – спросил я.

– Только это между нами, – сказал Майк, – но каждую ночь ему приходится возвращаться в тюрьму Пентонвиль. Он находится под стражей по решению Ее Величества.

Во всех биографических очерках и интервью, которые дал Билл Карбишли за эти годы, обязательно присутствует рассказ о семи годах службы в торговом флоте. Но Билл, человек, который стал моим менеджером в 1972 году, никогда не служил в торговом флоте, зато он побывал в тюрьме. Военно-морской флот был просто прикрытием, чтобы защитить его детей. Когда они повзрослели, он рассказал им правду. И теперь я тоже могу рассказать вам ее.

Билл родился в Форест-Гейте, а вырос в Кеннинг-Тауне. Он был старшим из шести детей, и его мама отправила его в школу на год раньше, чтобы она могла выйти на работу. Как и я, он ходил в гимназию – умный малый, который прошел программу на год раньше, чем все остальные. Как и у меня, у него не было привилегированного статуса, каким могли похвастаться другие дети в школе. Во время войны его отец был инженером морской пехоты Королевского флота и занимался ремонтом подводных лодок на Цейлоне. За каждую исправленную лодку он получал бутылку рома в благодарность.

По возвращении он начал работать в доках и все чаще прикладывался к бутылке. Денег не хватало, а послевоенные забастовки докеров вплотную подтолкнули семью к черте бедности. По субботам Билл гулял с детской коляской и воровал уголь в пекарне, чтобы согреть свою семью. «Это был первый шаг к восстанию, – сказал он. – К тому времени, как мне исполнилось одиннадцать, я знал, что выбраться отсюда можно только с боем. И если это значило пойти на преступление – это было справедливо». Преступление, за которое был обвинен Билл, было ограблением банковского фургона в Эрите, штат Кент, в 1963 году. В то время это было одно из крупнейших ограблений бронированных грузовиков в Англии, но Билл был совершенно ни при чем. Весь преступный мир Ист-Энда знал, кто это сделал, но они держали язык за зубами, как и Билл. К сожалению, у сержанта-следователя была к нему личная неприязнь (еще одна история, связанная с поддельными банкнотами и потасовкой в пабе), так что на Билла все равно повесили обвинения.

На суде показания против Билла были неубедительными. Копы утверждали, что он был связан с одним из предполагаемых членов банды. У них был свидетель, который утверждал, что видел кого-то похожего на Билла за рулем машины, а еще они вызвали полицейского в форме, который описал пятифутового человека с густыми вьющимися волосами, бегущего от фургона к автомобилю. Билл был выше шести футов ростом, и он был модом, то есть его волосы были очень короткими и без завитков. Но подытоживая, судья Тесайджер сказал: «Господа присяжные заседатели, примите во внимание, что во время побега Карбишли мог пригнуться, и со стороны казалось бы, что он меньше, чем на самом деле, а волосы, развевающиеся на ветру, могли показаться вьющимися и густыми». Неслыханная манипуляция присяжными.

Билл был признан виновным и отправлен в тюрьму Дарема, в один блок с Великими грабителями поездов (Великое ограбление поезда – ограбление почтового поезда, произошедшее в 1963 году, в ходе которого банда из пятнадцати человек напала на поезд почтовой службы и похитила из него сто двадцать мешков с денежными купюрами. – Прим. пер. ). Этим все могло и закончиться – если ты заигрываешь с криминалом и в молодости попадаешь за решетку, то бывает уже невозможно выкарабкаться. Но Билл провел большую часть времени в одиночной камере. Он не переставал учиться, получил школьный аттестат, прошел курсы и не высовывался. Через несколько лет его перевели в Лестер. А потом Реджи Крэй (один из братьев-близнецов Крэй, сооснователь знаменитой лондонской банды 1950-х годов. – Прим. пер. ) поговорил со своим губернатором и сказал, что Билла подставили, и этот губернатор отправил Билла в тюрьму Уормвуд-Скрабс. Билл вернулся в Лондон, все еще настаивая на своей невиновности. В конце концов, его история оказалась на первой полосе «Sunday Mirror». «Эти двое невиновны?» – гласил заголовок, за которым последовал рассказ о том, как Билл и другой предполагаемый грабитель, Билли Стакл, были обвинены ошибочно.