Александр Подобед - Подвиг, 1983 № 23 [альманах]

А за Бугом, над Брестской крепостью, гремели орудия, отдавая прощальный салют младшему сержанту пограничных войск Алексею Александровичу Новикову.

Заботливые и благодарные руки местных жителей высадили на могиле советского солдата алые розы. Цвета его горячей крови.

Был он младшим сержантом 15-й заставы, 1920 года рождения. В Центральном архиве погранвойск сохраняется характеристика: «В политических вопросах разбирается отлично. Морально устойчив. Идеологически выдержан. Дисциплинирован. Вежлив. Аккуратен. Авторитетен.

Активно принимает участие в общественно-массовой работе. Физически развит хорошо. Школу младшего начсостава окончил с оценкой „отлично“. Стажировку прошел отлично…»

За мужество, проявленное в бою с немецко-фашистскими захватчиками, Алексей Новиков посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. Его имя присвоено одной из пограничных застав над Бугом. Возле дуба-исполина воздвигнут памятник воинам-героям. На заставу имени Алексея Новикова приезжали его мать, сестра, братья Василий и Анатолий. На эту встречу пришли и польские пограничники. Вместе они посетили братскую могилу советских солдат близ города Бяла-Подляска Польской Народной Республики, где захоронены и останки Алексея Новикова. У костра дружбы семья Новиковых передала орден Отечественной войны на вечное хранение пограничникам. Братья Алексея Новикова, передавая погранзаставе дорогую реликвию, заявили:

— Пусть орден Алеши постоянно напоминает молодым воинам о мужестве павших, зовет на подвиг.

Каждый год 22 июня бьют колокола старого монастыря над мирной пограничной рекой. Призывают: помните!

К ставшему легендарным дубу со всех концов нашей страны, из дружеских нам пределов идут люди, чтобы поклониться героям, сильным духом, верным Отчизне до последнего, смертного часа. Чтобы из живительных родников легенд и сказаний, рожденных благородной памятью народов, обновить запас сил, мужества, любви.

Я знал Алексея Новикова. Служил с ним в одном пограничном отряде — 17-м Краснознаменном. Вместе кончали школу младшего начсостава. Рядом, над Бугом, встретили кровавый рассвет…

Каждый, кто прошел войну, носит в себе свой нерукотворный музей. У каждого есть хранилище совести, пережитого, есть свои мемориалы и дорогие до конца дней места.

Для меня одно из таких святых мест до последнего дыхания — роща над Бугом и дуб-великан, более трехсот лет стоящий в окружении своих сыновей, внуков и правнуков.

Ныне — дуб Алексея Новикова.

Александр ПОДОБЕД

Александр Иванович Подобед родился в 1930 году под Минском. С 12-летнего возраста связным принимал активное участие в партизанском движении в Белоруссии.

В комсомол принят в 1945 году. В послевоенной школе стал секретарем бюро ЛКСМБ. Являлся комсомольским активистом и на фабрике, где работал, а вечером учился.

Награжден медалями «За отвагу», «За Победу над Германией в 1941―1945 годах» и другими. Окончил Московское Краснознаменное военное училище имени Верховного Совета РСФСР, юридический институт. Юрист, член Союза журналистов СССР.

Печататься начал с 1947 года. Автор двух книг и многих публикаций.

Капитан Шульце, начальник 318-й абвергруппы, получил из Берлина приказ. Этот совершенно секретный приказ, как и все предыдущие, адресовался не только ему, но и командиру 201-й охранной дивизии.

Отпустив подчиненных и оставшись один в кабинете, Рейнгольд Шульце не спеша вскрыл пакет. Судорожно старался предугадать содержание очередного послания. Предательски дрожали пальцы. Как себя ни настраивал на спокойный лад, из этого ничего не получалось.

У него возникло опасение, будто в столице рейха уже полностью осведомлены о всех неудачах возглавляемой им группы. В Берлине-то спокойнее. Там, судя по всему, не представляют, что значит воевать в Белоруссии…

«В течение оставшихся дней покончить с деятельностью партизанских банд в вашем районе», — гласил первый пункт приказа. Шульце горько усмехнулся: легко сказать — покончить! Можно подумать, что он до сих пор ничего не делал, что карательные акции им не предпринимались. Другое дело — что они дали? Партизаны смело вступали в бой, а когда силы становились слишком неравными, отстреливаясь, уходили в глубь лесов и болот, а потом появлялись снова, да еще в большем количестве, чем прежде.

«В течение оставшихся дней…» — повторил Шульце. У него, привыкшего к пунктуальности, такая неопределенная формулировка в первый момент вызвала недоумение. Но, поразмыслив, он вычислил: «оставшиеся дни» — это как раз те, что остаются до начала еще одного решающего наступления… Такая догадка подтверждалась и следующими пунктами этого документа.

Далее строжайше предписывалось принять все меры к полному исключению любых актов диверсий и саботажа на железной дороге, станциях, разъездах, обеспечить бесперебойное движение воинских эшелонов на фронт и с фронта.

Шульце по привычке потер мочку правого уха, встал, прошелся по кабинету. Очевидно, фюрер что-то затевает… Спохватился, потянул дверь, проверил, закрыта ли? Снова опустился в кресло, удобно вытянув под столом ноги.

Да, судя по всему, решающего наступления осталось ждать уже недолго. Скорей бы! Тогда и он, капитан Шульце, вздохнет свободнее, почувствует себя тверже, увереннее на этой проклятой земле белорусской. Она хоть и за сотни километров от фронта, но покоя ни днем ни ночью.

Капитан вдруг испугался собственного вывода: леса-то почти закрыты для немцев! Больше того, появились целые районы, где полностью функционирует Советская власть. Гауптман поежился.

И разве только партизаны не дают покоя Шульце и его коллегам? А подпольщики? Сколько времени абвергруппа занимается их розыском — и все безрезультатно. Шульце уже твердо убедился: костяк подпольщиков наверняка составляют опытнейшие большевистские разведчики. Что только абвергруппа не предпринимала — даже напасть на их след не удалось. Это и ставило под угрозу все благополучие Шульце и даже его семьи.

Итак, «директору» штаба «Валли-3» Геллеру, руководителю из Берлина, Шульце не мог доложить ничего нового. Еще в прошлый раз ему ясно дали понять: если он не покончит с большевистским подпольем, может сам поставить крест на своей карьере. И не помогут никакие связи с влиятельными лицами. Он это хорошо понимал. Полученное секретное распоряжение о вербовке провокаторов и лазутчиков из местных жителей и военнопленных до сих пор не выполнено. Правда, в последние дни все же удалось кое-что сделать по подготовке отдельных полицаев к засылке к партизанам и подпольщикам. Но об этом «кое-что» Шульце решил пока умолчать. Еще неизвестно, чем увенчается такая попытка.