Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

— Ладно, если хочешь, езжай, — ответил Влад.

Я шёл по дороге вдоль прижима и через 15 минут сел на ЗИЛ с будкой от взрывников. В общежитии Ларги переоделся и немытый побежал на автодорогу. Простоял около часа и доехал до Хородочи на вахтовке мостовиков. К сожалению (или к счастью) опоздал на рейсовый автобус, который убыл в Ленду в 15 часов. Зайдя в контору за командировкой, выяснил, что надо быть в Ленде завтра в 10 часов.

Забегаю к Анне и понимаю, что сегодня никуда не уеду. В 8-ой комнате валяется Коваль, — комната занята. В поликлинике я, наконец, починил зуб. Зашёл в гости к Миричам. Они меня обрадовали: в их поселке сегодня мужская баня. После бани, до полуночи, распиваем с Толиком чаи, рассуждая об изобретениях и рацпредложениях.

Лёва был в очередной командировке, и ещё одну волшебную ночь я провёл с Аней.

…В 6 утра вышел на дорогу. Сначала зашёл в мехколонну 51, — ни одной машины. В нашей автобазе греется машина Налогина, но у него уже есть двое пассажиров. Постояв до 7 часов на обочине, сходил в столовую и опять — на дорогу. Проезжает масса машин, но все места в них заняты. Простоял два часа и, когда я совсем скрючился от холода, несмотря на унты на ногах и овчинный тулупчик, меня взял МАЗ-бензовоз. Доехали до Ленды не без приключений: печка не справлялась, и стекла в кабине всё время замерзали.

В Ленде сначала зашёл в ДК «Пионер», но там никого не было. Мне посоветовали зайти в «Главмагистраль». Где теперь находилась эта контора, я не знал и нашёл её лишь в 12-м часу.

Когда меня увидел Горловко, сразу предупредил, что я буду выступать. Сижу среди «коллег», оттаиваю, собираюсь с мыслями. Выступил после 2-х человек и вышло так, что «набивал себе цену», жалуясь, что нет возможности работать. Вскоре заседание закончилось, и все стали ждать автобус на обед.

Обедали в «Тайге». Ко мне за столик подсел Никонов из областной «Газеты» и предложил опубликовать мои дневники. «Горяч!» — подумал я и остудил его:

— Дневники — в Москве и никто не знает, где они лежат.

Подошёл Сунгорин и пожурил меня, за то, что я слишком лихо прошёлся по адресу «дешёвых» публикаций в его «Газете»: про огород на трассе, про музей и пионерлагерь. Попросил меня впредь писать ему на Лендинский адрес, ибо все письма, адресованные в Москву, пересылают ему сюда.

…Увидел Алину, тихую и счастливую: принесла Гудзию отпечатанные на машинке свежие стихи. Я ещё не знал, что 2 декабря она вышла за него замуж.

Вторая часть семинара — секция прозаиков — должна была проходить в профсоюзной библиотеке. До 16 часов — свободное время, и я хожу по магазинам.

На семинаре долго разбирали рассказы А. Дурова из Чинты. Сначала его не рекомендовали на Всесоюзное совещание, «громили» по чём зря. В конце концов, мнение сообщества изменилось, и его решили рекомендовать на совещание в Москву, хотя к строительству магистрали он никакого отношения не имел.

В завершение быстро прослушали мой рассказ «План и экология» и — давай «разносить»: в языке рассказа отсутствует художественность, не прописаны образы героев, — один дым и огонь; не прозвучала проблема; годится как тема для фельетона, а литературой не пахнет. Поговорили о сказке одной девочки из Бурятии, и тоже — камня на камне от неё не оставили.

После заседания меня увещевал Ольшанский:

— Вы, наверное, обиделись. Не обижайтесь.

— Да, нет… Я правильно всё воспринял. Зачем обижаться?

— Не надо обижаться, — он — сама нежность и вежливость. «У-у-у, крокодил», — подумал я.

Добираюсь к Мормоновым в новую квартиру и усталый засыпаю на полушубке, на полу, в его кабинете. В полночь меня будит Ароныч с компанией: Саша из «Гудка», Оля — редактор сборника «Магистрать — панорама», другая дама — редактор храбровского издательства. Пили водку и пели до 5 утра. Оле все понравилось, и она попросила мои стихи для печати, не иначе как «сосватал» Мормонов.

В субботу проспал до 11 часов. Слонялись всей компанией по городу, смотрели французский «Таинственный остров». В 13 иду на секцию поэзии, туда же, в библиотеку. В зале пристроился в заднем ряду. Горловко увидел меня, подошел и спросил:

— Стихи есть?

— Есть, — говорю я без энтузиазма.

— Будешь вечером выступать в «Пионере»…

— Может быть, почитаете? — предложил я в надежде, что ему не понравится.

— Не надо, — поторопился он, но подумал и сказал: — Ну, ладно, давай.

Вскоре он вернул стихи с некоторыми поправками.

Пройдясь по магазинам, заглянул к Мормоновым. Ароныч принёс из «Девятки» две бутылки спирта. Владимирсий появился позже, но спирта в том магазине уже не обнаружил.

К 19 часам идём в «Пионер». Выступающие собрались за кулисами. Не успел я настроить гитару, как её выхватил у меня водила с КАМАЗа и настроил её по-своему. Дальше всё произошло весьма быстро: после выступления Шерстинского, парня из отряда им. «Последнего съезда» — я спел свою «Голубичную поляну» (сначала бодро, а под конец почти шепотом), послушал ещё двоих «литераторов» и ушёл.

У Мормоновых переобулся в туфли и наведался в Новоленду, рассчитывая попасть на занятия танцами в «Романтике. Оказалось, школа бального танца в клубе платная и работает по воскресеньям, вторникам и четвергам…

Вернулся в «Пионер», когда выступающих оставалось 5—6 человек. У некоторых были вполне приличные стихи. Уходим знакомой компанией к Мормоновым, выпиваем спирта и мирно засыпаем.

В воскресенье в 6 часов меня будит своим бормотанием Владимирский. Читаю Ф.О’Коннор в сборнике «Новелла ХХ века США» и после стопки (больше не дали в ожидании отъезжающего в отпуск Копеля) иду к 11 часам в Штаб. Карлова отмечает мне командировку, народ толчётся в растерянности от близкого расставания: так быстро закончился праздник! Девица с толстыми линзами в очках и с кассетником в руке ревёт, и, упоминая вездесущего поэта Кузьмина, причитает:

— Подлец, подонок!..

…В 14 часов мы с Владимирским были в Хородочи. Захожу к Шуманам, где накрывают праздничный стол в честь дня рождения Алёнки. Меня усаживают за стол, как близкого родственника, со всей семьей. Готовый провалиться сквозь землю, не глядя на Лёву, закусываю и ухожу в клуб.

В 16 часов здесь должны выступать «поэты» — участники семинара. Ярковичи печатают фото и прийти не смогут, Адонин обещал присутствовать. Валентина Васильевна с Сергеем — «больные» после свадьбы Хмеля и Танцевой…

В назначенное время «поэты» не появились: уехали смотреть на эффектную работу путеукладчиков. Они приехали в поселок в 17 часов, когда в клубе уже никого не было. «Поэты» судили-рядили, пили водку в столовой, а в клуб так и не пошли. Зато некоторые из них оказались у Лёни, и некая журналистка с чинтинского радио «вырвала» у меня интервью «за жизнь».