Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

После обеда слышим очередной призыв бригадира:

— Готовьтесь к бетону!

…Загружаем с Ваней и Вовой несколько мешков цемента в ящик. Снова греем водный насос, двигатель бетономешалки. Начинаем месить бетон около 13 часов.

…Подъезжает РАФ с двумя типами с кинокамерой. Они спрашивают Степанова, готовят аппаратуру, начинают бегать вокруг, снимая крупные планы: иней на бородах, усах и ресницах, Ваню за штурвалом на фоне тайги…

…Первый замес пристыл к лотку. Я иду по лотку и пытаюсь столкнуть бетон вниз. Упускаю лопату в ячею и гребу его руками в рукавицах. Появляется Гвоздев и тоже позирует, оттесняя Вову с поста «нагребателя гравия». Влада снимают в погрузчике с открытой дверцей.

Гоним бетон до 15 часов. Прикрываю кран подачи воды и снимаю градусник с цистерны, чтобы не замёрз. В бытовке пьём чай, угощаем киногруппу. Смеёмся над градусником: утром «упал», а теперь поднимается с пузырём. Нину специально привезли из дома для кадра, в котором она подавала этот градусник Ване, чтобы измерить температуру первого заледеневшего замеса. Оператор отогревал камеру, ассистент говорил о фильме про десант на Кудыкту, который они снимали 2 года назад…

Когда киногруппа уехала, проверили насос. Увы, он замёрз вместе со шлангом. Благо, Влад уже уехал домой, иначе всем бы досталось… Опустили шланг в цистерну с горячей водой, прогрели и прокрутили насос, заготовили цемент. Гвоздев зачерпнул ковшом погрузчика кашу из цемента и рваных мешков. Ваня почистил лоток и осыпь под мешалкой…

Вторую смену встретили уже на дороге…

После ужина начал писать, но выключили электричество. Бужу Влада, однако в школу он уже не идёт. Ложусь отдохнуть до 23 часов и ухожу на дежурство.

Вторая смена залила около 16 кубов бетона. Владимирский в бытовке готовит чай, остальные растаскивают бетон в ячейке, выравнивают поверхность. Долго пьём чай и рассказываем страшилки о хищениях на работе: Владимирский — о вентиляторах на службе в Германии, Гвоздев — про радиотовары на службе в Польше, Гошка — про резиновые сапоги на заводе «Красный пролетарий».

Наконец, около часа ночи все уходят домой. Остаюсь один. Заливаю солярку из цистерны-прицепа в бак ТГ. Однако, вскоре он гаснет. Зажигаю его несколько раз, и каждый раз он работает недолго: топливо постоянно замерзает в шланге. В 7 утра грею шланг факелом, но безрезультатно: ТГ не запускается.

…Утром приходят Вадим, Ваня и рассерженный Влад.

— Что? Как? — начал он разгон. — Почему не набрали солярку вчера вечером, когда приходил ЗИЛ? Я же объяснял, что полкуба на ночь не хватит.

Немного остыв, обратился ко мне:

— В посёлке найдёшь машину и привезёшь её сюда, — подумал и уточнил:

— Лучше найди Люпака. Пусть он пригонит машину.

…Дверь в квартире Люпаков закрыта. В ОГМ его нет, в автобазе, в конторе — тоже. Нина находит его, а он направляет её в автоколонну.

Выполнив «горючую» миссию, занимаюсь своими делами: чиню калорифер, пишу дневник, ищу страхового агента. Получаю письмо от отца, в котором говорится о походе Леры с Лёней в театр Вахтангова.

Около 15 часов в комнату врывается Степанов.

— Говорил? — пронзает он меня кинжальным взглядом.

Я быстро соображаю — кому и о чём…

— А как же! — отвечаю опомнившись. — Нашёл Нину, сходили к Люпаку, а он сказался больным и направил нас в автоколонну. Машин там наших не было…

— Да, что им говорить?! Они дадут задание и успокоятся, а машина не едет!

Пишу под его диктовку рапорт начальнику СМП.

— Я сегодня сорвался, — признался Влад. — Наорал на всех…

— Во вторую смену выходить? — спросил я вдогонку.

— Нет, второй, наверное, не будет…

За ужином в столовой Влад выговаривает мне в сердцах:

— Был бы я немножко грузин, я бы тебя убил: и за заморозку бетона, и за то, что ты всех убедил вчера вечером не ездить за соляркой.

В ответ я ему напоминаю, что мы собирались делать электропрогрев бетона, поэтому дополнительное горючее было не нужно. Мою реплику он будто не услышал и ушёл. Мне оставалось только радоваться, что в его крови, кроме мясоедской, не было других примесей.

На 20 часов собираюсь в кино, но, увидев в афише: «Производство киностудии им. Довженко», остаюсь дома. Черчу очередной эскиз «дельтаплана». Ложусь в час ночи.

Тупой бензовоз. Пофигу мороз. «Вы больны не мной».

Тяжелый бетон. «Такие хорошие!». Новый самовар.

Поездка в ЗАГС. Спор на шампанское.

23 декабря, четверг. В столовой не было воды, и нас кормили без напитков, из-за чего на раздаче стоял шум.

…С площадки едем с Гошей за солярой с цистерной, прицепленной к ЗИЛу. На заправке стоит бензовоз, и мы просим водителя наполнить нашу ёмкость. Водила ничего не понимает или делает вид и уезжает. Накачиваем кубометр топлива ручным насосом. По пути на трубу прихватываем бесхозный вентиль для водяной цистерны.

…На нашей площадке стоит давешний бензовоз и сливает соляру в мелкие емкости. Его туповатый шофёр объясняет, что ничего не понял, когда отказался нас заправлять… Вадим чинит сгоревшую проводку водяного насоса. Я готовлю стержни для электропрогрева, но меня всё время отрывают: то заливать привезённую солярку во все баки, то заделывать течь, обнаруженную в одном из них…

Гошка заваривает дыру в 25-ти кубовой цистерне с водой. Вова натягивает на горло этой цистерны крышку из брезента. Я готовлю к сварке «водомер». Степанов с Гвоздевым чинят погрузчик. Ваня греет и латает топливный шланг ТГ. Я пытаюсь завести «Дружбу», но она не заводится (мороз 45°-50° с ветром). Заливаю в вёдра соляру, чтобы поливать сырые дрова.

Третий день руководство СМП актирует дни тех, кто работает на открытом воздухе. Увы, нам начальство — не указ, мы работаем в любой мороз.

После обеда греем насос. Когда я достаю из цистерны с «горячей» водой шланг для подачи воды, внутри него находим лёд. Опускаем его в цистерну ещё на 10—15 минут. Грузим цемент в ящик и начинаем месить бетон. Ваня, Гоша — на штурвале и лотке, я — на цементе, Степанов и Гвоздев — на погрузчике.

На четвёртом замесе с погрузчика слетает гусеница. Помогаем с Гошкой его «обуть»… Второе звено хочет нас сменить, но мы после перерыва в 17 часов продолжаем работать. Один Ваня демонстративно уходит в кино. Райлину надо было идти на курсы, но Яркович его не отпустил из-за чего они «поцапались» чуть не до драки.

В 19:30 заканчиваем работу. Я с Колей сворачиваю шланги, чищу «грушу» мешалки. Аничкин остаётся дежурить и заливает солярку в баки агрегатов. Влад с Колей выравнивают бетон в ячейке…

В 20 часов — ужин. Любители «козла» садятся играть, а мы с Вовой уходим домой.

В пятницу встаю в 4 утра, пишу дневник до 6 и снова засыпаю…