Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

За дверью узнал Галкин голос, но понял, что для меня вход закрыт. Стоял и ходил под окнами, наверное, с час и понял, что Галка занимается некими профессиональными манипуляциями. В десять часов она ушла. Я вошёл в комнату, но был встречен весьма прохладно и напряженно. Выпили по рюмке коньяку и улеглись довольно поздно. Спали отдельно.

…1 мая, суббота. Проснулись около восьми, выпили остатки шампанского и, когда колонна нашего СМП миновала «особняк», вышли из дома. Дошли под ручку до лестницы, что ведёт к Северной трассе. Люда встретила комсомольскую деятельницу из нашего треста, и мы разошлись. Я ушёл к своим, поздоровался с Петром, одетым в олимпийский костюм («Не люблю галстуков!»). Наш «театр» едет с транспарантами в кузове ЗИЛ-131 и приглашает меня присоединиться.

После демонстрации у нашей компании намечался пикник. Не найдя Людмилы среди гуляющих, еду в Новоленду. Захожу за Икорниковыми, и в 16 часов мы прибываем на берег Гедкана. Стол уже накрывали, гости постепенно подтягивались. Гошка пошёл встречать Хаткина с женой и ребёнком в коляске, а заодно и «авангардистов». Не дожидаясь остальных, начинаем понемногу выпивать. На столе водка, портвейн, сухое вино. Тосты — за Первое мая, за предстоящий день рождения Гошки. Было пасмурно, сыро и ветрено, но мы с Лёней снимали на две камеры.

…Гуляли с Людмилой по берегу реки и набрели на спящего в траве Ярковича. Я их оставил вдвоём и пошёл к «аттракциону», набрасывать кольца на колышки. Ждали Виктора с мясом «по-чукотски». Инна и Влад, Митя и Настя куда-то отошли.

Я встретил Виктора на мари и повел его к биваку. Он уже шатался, спотыкался, ронял ведро с мясом, выбирал руками мясо из зарослей под ногами, бросал в ведро и брёл дальше. Когда он пришёл к столу без очков, плохо соображая, никто не обратил внимания на его «деликатес». Здесь разворачивалось действо интереснее.

Гоша начал выяснять отношения с Хаткиным. Мошкин принялся их разнимать. Вмешались Роговицын и Бураков. Последний молниеносно нанес несколько точных ударов по ближайшим физиономиям, и завязалась хорошая драка, втягивая всё новые силы. Виктор с чьей-то небольшой помощью завалился передо мной под стол вверх ногами. Появился Степанов и, как водится, тоже принялся разнимать драчунов. Я собрался с последними силами и, как истый пацифист, оглядываясь на побоище, пошёл шатаясь в посёлок. В последствии это событие получило у замирившихся участников название «Битва при Гедкане».

Не помню, как добрался до дома, бросил сумку и побрёл в «особняк». Спал до ночи, хотя меня знобило и ломало. Включил настольную лампу и задремал, пока не пришла Людмила. На свет в три часа ночи явилась компания; судя по голосам, — Огонёк, Олег и вся «музыкальная шкатулка». Подергали запертую дверь, постучали и тихо исчезли. После этого мы заснули, не прикасаясь друг к другу.

В воскресенье я проснулся довольно рано, поэтому не стал будить Люду и ушёл домой. Первым у нас появился Владимирский в поисках опохмелки. Виннету, Лёшка и я скинулись на шампанское. Выпили две бутылки. Девятым валом нахлынули воспоминания о вчерашнем.

Появились Райлин, Мошкин, Копель. Виктор послал Фрола на поиски мяса. Но он привёл Пузыря с бутылкой водки. «Бойцы» пили, ели и, захлёбываясь от восторга, вспоминали детали вчерашнего побоища. Лишь Вовка был настроен «контра», но его просто забросали тезисами о полезности «встряски».

Я записываю на кассетник песни. Разбираюсь с рулевой вилкой мотоцикла, устанавливаю её на раму. Долго вожусь с кожухами амортизаторов. Заканчиваю работать к 5 вечера.

В «музыкальной шкатулке» намечается помолвка Олега с Надей, но я туда не пошел. Ночью печатаю с Лёней фото для выставки.

…В понедельник на РБУ вода в мешалки шла довольно хорошо, и мы сразу делаем бадью бетона. Бочков отправился за машиной. Пришёл с известием, что машин сегодня не будет, и распорядился вывалить и раскидать бетон, а затем, — убрать доски от стен для установки окон и вынести стекловату.

Вынимаю стекловату, девочки убирают доски в штабеля. Работаем до четырёх часов. Позвонил Коротич. Она говорила коротко, без желания. Являюсь в «особняк» в 10 вечера. Людмила вошла буквально передо мной. Раздеваемся и сидим молча.

— Правильно ли мне показалось по телефону, что ты не очень хочешь меня видеть? — спросил я.

Она промолчала, и вышла на кухню. Я оделся и собрался уходить. Она загородила мне выход. Я был вынужден раздеться. Мало-помалу разговорились. Оказывается, она была на меня обижена за исчезновение утром в воскресенье. Я объяснил, как это получилось, и предложил каждому заняться своим делом.

Выпили коньяку за взаимопонимание. Я сел за дневник, она погладила бельё и легла спать. Ночью всё было, как в лучших семьях Парижа, и без лишних слов…

Во вторник на работу пришёл вовремя, но долго не мог добиться воды: трубу загнула проехавшая по ней техника. Исправив поломку, одну машину бетона отправили быстро. Долго делали раствор и наполнить бадью до обеда не успели.

После обеда добавили пятый замес и отправили машину Воронцову. Сделали ещё одну машину бетона для пожарного депо.

При обсуждении режима работы возник скандал. Гвоздева заметила, что раствор в пять вечера никому не нужен, и предложила выходить утром в полвосьмого, а уходить в полпятого. Однако, остальные «дамы» завыли и воспротивились.

Вечером проявляем с Лёней плёнки и собираемся печатать.

5 мая выхожу на работу в полвосьмого. Пробую пустить воду, но она не идёт. С утра греет солнце. Появилась Гвоздева, и мы с ней делаем замес раствора. Подошли девочки, «погрызлись». Воронцов потребовал добавить в раствор щебня и отправить его как бетон.

Бочков заговорил о предстоящей поездке за цементом, девочки завопили. Тогда он позвал Рудю. Я захватил «Зенит», и мы поехали на 22-й километр. Загрузили с ним 60 мешков у пятой трубы. Яркович привёз с собой на участок ружьё, и желающие стреляли по консервным банкам.

На четвёртой трубе снимаю Гошку с Вовкой, раздетых по пояс, швыряющих лопатами грунт из котлована.

Загружаем на третьей — ещё 60 мешков и отвозим их на РБУ по узким колеям. В посёлке в полвторого зашёл в магазин. На работу явился в полтретьего.

«Магирус» стоял неразгруженный: наш новый начальник запретил вываливать мешки вповалку. Я прошу шефа с ЗИЛа, приехавшего за бетоном, приподнять кузов «Магируса», но он не совладал с его устройством. Дождались с Рудей «нашего» шофёра и помогли ему вывалить мешки аккуратно.

Сидим, греемся на солнышке, поскольку у мешалки отвалился кронштейн опрокидывателя. Появляются: начальник треста Болковинский, Падикин, Шмелёв и ещё один тип.

— Вот так везде, — сразу напал Болковинский, — либо греются на солнышке, либо работают спустя рукава.