Людмила Штерн - Жизнь наградила меня

…Начитавшись этих книжек, я не могла уснуть по ночам. Лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в глухой рокот волн, или выходила на террасу, вглядываясь в залитое лунным светом море. Сейчас покажутся на горизонте надутые ветром черные паруса с черепом и костями. Разбудит жителей колокольный звон на башне и гром цепей швартующегося судна. В ночи раздадутся победные крики пиратов, визг женщин, плач детей, замечутся по острову факелы, займется огнем подожженный пиратами для острастки рыбацкий домик… У меня были веские основания для беспокойства.

Оказалось, что дача Фаусто Каза Мальковати и есть восстановленная и модернизированная башня – «Да Торре Туттавилла».

Лучшее время суток в доме Фаусто – раннее утро. Стоя на террасе, можно видеть, как желтеет узкая полоска неба на горизонте. Чернота южной ночи растворяется в первых солнечных лучах. Небо светлеет, сливаясь с нежно-голубым морем… И вот солнце медленно и неотвратимо поднимается из морских глубин. Первым освещается Замок. Его строгий контур высоко на утесе посреди моря вырисовывается все четче и, внезапно, озаренный солнечными лучами, предстает перед нами, загадочный и таинственный.

В XVI веке в Замке выросла и провела тридцать пять лет своей жизни одна из самых блистательных женщин итальянского Ренессанса поэтесса Виттория Колонна. Она и ее ближайший друг Микеланджело, который жил в башне Святой Анны напротив Замка, часто прогуливались между крепостных стен, обсуждая живопись и литературу.

В следующем, XVII веке, на Искию обрушилась чума и унесла три четверти ее населения. И следующие столетия обрушили на Искию страдания и несчастья: войны и крупнейшее в ее истории землетрясение, когда два из шести ее городков были буквально сметены с лица земли. В конце XVIII века Искией правили Бурбоны, а в начале XIX столетия к власти пришел Наполеон. В 1809 году английский флот под командованием адмирала Нельсона атаковал Искию и Замок, превратив многие из его прекрасных зданий в руины. Последней завоевательницей Искии была фашистская Германия, оккупировавшая остров с 1943 по 1944 год…

Что же такого притягательного в этом средиземно-морском острове с береговой линией длиной всего лишь тридцать пять километров? Что привлекало к нему внимание многих народов в течение тридцати столетий? За что бились тысячи и тысячи людей, умирая и поливая кровью его утесы и скалы?

Иския представляет собой редчайший и удивительный феномен природы. Остров изобилует подземными ключами, минеральными, термальными и радиоактивными источниками. (Помните раскаяние Тифуса и медицинские таланты Аполлона?) Они вырываются на поверхность в виде шипящих «фумаролс» и окутанных облаками пара гейзеров, тончайших ручейков в скалах и мощных фонтанов. Термальный подземный бассейн под пляжем Маронти нагревает песок до 80 градусов Цельсия.

Искийские минеральные и термальные воды и грязи, называемые здесь «фанго», обладают поистине чудодейственными целебными свойствами. Это было известно и древним грекам, и римлянам. Здесь лечат артрит и ревматизм, желудочные и кишечные болезни, бесплодие, депрессии, болезни почек, печени, панкреатит. Вокруг чудодейственных искийских вод и грязей создано множество историй и легенд, а в наш просвещенный век – термальных парков, бассейнов, грязевых и минеральных ванн и всего того, что составляет гордость итальянского туризма.

Искию воспевали Плиний и Вергилий, Чарльз Анжуйский и Альфонс Арагонский, Виттория Колонна и Микеланджело. На Пекин любили жить и работать Ибсен и Ганс Христиан Андерсен, Мендельсон и Стравинский, Луиджи Висконти, Пазолини, Оден и Бродский.

Всё это я узнала, сидя на вдающейся в море террасе в доме моего друга Фаусто Мальковати. Но на термальные и грязевые ванны не было денег, а на туристические прогулки по Искии не было сил.

«Когда-нибудь я вернусь сюда, – обещала я себе. – Когда-нибудь я обойду пешком все шесть искийских городков. Когда-нибудь я буду плавать в искийских бухтах и нырять в море с ее скал и утесов. Когда-нибудь я обследую каждый закоулок знаменитого замка и прочту стихи Виттории Колонны и Микеланджело в оригинале. Когда-нибудь я спущусь в пещеры и гроты и поднимусь на вершину вулкана Эпомео. Когда-нибудь…»

…Мы не виделись с Фаусто с тех пор, как уехали из Италии в Америку, то есть целых двадцать лет. И я как-то, предложив журналу «Conde Nast Traveler» написать статью об Искии, получила «добро» и позвонила Фаусто в Милан.

– Есть надежда, что в начале апреля ты окажешься на своей даче?

– Очень даже окажусь. Мы всегда проводим там пасхальные каникулы.

…Итак, 30 марта я прилетела в Неаполь, села на быстроходный «алискафи» и направилась на остров моей мечты. Согласно туристским справочникам, на Искии из трехсот шестидесяти пяти дней в году двести шестьдесят солнечных, восемьдесят слегка пасмурных и только двадцать пять дождливых. 30 марта оказалось одним из этих двадцати пяти. В этот день небо было пасмурным, с низко нависшими тучами, из которых брызгал колкий холодный дождь. Серое беспокойное море таило угрозу, сопровождающие нас альбатросы и чайки кричали надрывными, требовательными голосами. Если бы я собиралась написать детскую сказку, то следующей моей фразой было бы: «Не иначе быть беде…» Настроение упало до абсолютного нуля. Наверно, я боялась встречи с Искией и с Фаусто, полагая, что никому из нас троих – ни острову, ни Фаусто, ни мне – прошедшие годы не пошли на пользу.

Как и в прошлый раз, у пирса стоял длинный ряд микротакси – мотороллеров с паланкинами, столь пленивших меня когда-то. Небритые таксисты курили и болтали в ожидании пассажиров. Я погрузилась в такси, дала адрес отеля «Джолли» и приготовилась к ностальгической поездке по острову. Но не пришлось. «Джолли» оказался в двухстах метрах от пристани. Шофер поставил на землю мой чемодан:

– Приехали, синьора, с вас 20 000 лир.

В микротакси счетчиков нет. 20 000 лир – это примерно 17 долларов, то есть бесстыжий грабеж. Шоферы, хорошие психологи, назначают цену, от которой клиент почти что упадет в обморок, но не посмеет не заплатить. Я покорно заплатила. Как только я вошла в номер, в дверь постучала горничная и внесла корзину цветов. «Фаусто в своем репертуаре», – подумала я и спросила:

– А где записка от синьора Мальковати?

– Цветы от администрации отеля, – сказала горничная.

– С какой стати?

– Подарок в честь открытия сезона… Пока что наш отель почти пустой, немцы начнут съезжаться через две недели.

– Немцы?

– Это наши главные клиенты.

Я распаковала чемодан, приняла душ и позвонила Фаусто. Телефон не отвечал, автоответчик безмолвствовал. Сырая пасмурная погода, наглый таксист, цветы по случаю пустующего отеля и отсутствие Фаусто отрезвили меня. Я вышла на улицу в черном настроении.