Василий Вознюк - Уходили в бой «катюши»

…Солнце печет нещадно. Но более беспощаден и страшен огонь врага. «Юнкерсы», кажется, не покидают неба. Дон кипит от разрывов бомб и снарядов. Несмотря на огромные потери, враг наступает. 27 июля ему удается форсировать Дон в районе х. Пухлякова, занять ст. Раздорскую. 25-й гвардейский минометный полк, маневрируя, сдерживает врага, давая возможность стрелковым подразделениям оторваться от наседающих гитлеровцев. Но боеприпасы подходят к концу. Получен приказ: полку отойти в тыл, а 1-му дивизиону (командир майор Прокопенко, комиссар Белкин), забрав оставшиеся снаряды, сменить позицию и огнем сдерживать противника.

В ночь на 1 августа дивизион в полном боевом составе вошел в х. Летник. Наших частей в нем не было. Измученные долгим переходом, бойцы устроились кто где: в кабинах машин, под кузовом, расстелив на земле плащ-палатки. Не спали только майор Прокопенко и комиссар Белкин. Расположив наблюдательный пункт на крыше кирпичного дома, они обходили посты охранения дивизиона.

— Ну как, ничего не заметно? — спросил командир укрывшегося у крайней хаты часового.

— Гудят где-то там. Они, почитай, круглые сутки гудят, — ответил тот. — Да вот с того переулка две машины с нашими ранеными прошли… А так ничего не заметно.

Утром, едва взошло солнце, командиру дивизиона доложили:

— Замечены танки противника в трех километрах севернее хутора.

— К бою! — приказал Прокопенко.

Привычно, без суеты, но споро и слаженно дивизион приготовился встретить врага. Танки шли как на параде, в шахматном порядке. Длинные хвосты пыли тянулись за ними.

— По танкам! — раздалась команда. — Залп!

Первый же огневой шквал накрыл несколько машин.

Теперь к поднятой гусеницами пыли примешался черный едкий дым. Бронированные махины горели чадными кострами.

И тут из ближайшей балки, чуть в стороне, всего в каких-нибудь восьмистах-девятистах метрах от хутора, стали выползать новые танки. Тридцать шесть машин насчитали минометчики. Грохочущей лавиной они двинулись на хутор.

«Так вот откуда шел ночью гул», — подумал Прокопенко.

Командир продолжал хладнокровно корректировать огонь. Снарядов было мало, и он приказал залпы давать отдельными установками: одна стреляла, другая стояла наготове, третья отходила на пункт перезарядки. Командиры орудий младшие сержанты Семенов, Воробьев, старший сержант Табаков, сержант Кузнецов и их расчеты работали с большой точностью. Еще несколько танков неподвижными глыбами застыли в степи.

И вдруг с чердаков, из-за стогов сена, сараев в спину минометчикам ударили автоматные очереди — это вели огонь «раненые», проехавшие ночью на двух машинах и оказавшиеся переодетыми фашистами.

Бой принял совсем другой характер. Нужно было выводить машины и людей на новую огневую позицию. Воспользовавшись тем, что от стрельбы «катюш» и от частых взрывов вражеских снарядов поднялись тучи пыли, создав таким образом естественную дымовую завесу, Прокопенко под самым носом фашистов вывел дивизион из боя. Однако потерь избежать не удалось. Одна БМ вместе с расчетом от взрыва авиабомбы перевернулась, вторую раздавил танк. Такая же участь грозила и остальным. Выручила смелость и находчивость командира батареи старшего лейтенанта Гаркавого. Будучи замыкающим в колонне, он моментально развернул боевую машину и на нулевых установках прицела дал залп в упор. На высоте трех метров, словно молнии, огненные струи снарядов разрезали клубы пыли и дыма; ближайший танк загорелся, остальные остановились. Дивизион был выведен из-под удара фашистов.

В ночь после этого боя отличился младший сержант командир орудия Василий Толстых.

Известно, как гитлеровцы охотились за нашими «катюшами». Страх перед этим оружием заставлял их при обнаружении позиций гвардейских минометов переносить на них всю силу своего огня. Чтобы добыть хотя бы одну установку, фашисты направляли в тыл к нам специальные диверсионные группы. Им крайне было необходимо раскрыть секрет грозной «катюши».

И вот чтобы уничтожить разбитые машины, оставшиеся на территории, занятой врагом, в тыл к фашистам отправилось трое минометчиков. Нагруженные толом, они сумели проползти через занятую противником территорию, подобраться к машинам. Двое заняли оборону, а В. Толстых, подложив ящик с толом под остатки материальной части боевых машин, стал поджигать бикфордов шнур, но он отсырел и не загорался. Где-то совсем близко послышалось резкое: «Хальт!» Тогда Василий, срывая ногти, открутил крышку чудом сохранившегося бензобака, смочил в бензине шнур и снова чиркнул? спичкой. Отстреливаясь из автоматов, отважная тройка бросилась в темноту. Через несколько секунд там, где оставались разбитые БМ, раздался оглушительный взрыв.

За находчивость и отвагу В. Толстых награжден орденом Красной Звезды.

Командный пункт стрелковой дивизии находился в балке северо-западнее Горной Поляны. Прорвав нашу оборону, восемь танков противника оказались вблизи этого КП, в тылу огневых позиций 3-го дивизиона 4-го гвардейского Краснознаменного минометного полка. Перед командиром встала трудная задача. При стрельбе по прорвавшимся танкам огоны боевых установок мог поразить нашу пехоту, залегшую севернее, в небольшой роще. Если же огонь немного сместить, можно было залпом накрыть КП дивизии. В этой сложной обстановке, когда исход боя решали буквально считанные минуты, командир дивизиона нашел единственно верное решение: на виду противника он занял открытую огневую позицию и по новым, уверенно и точно сделанным расчетам дал залп. Он оказался удачным. Два танка загорелись, один закрутился на месте с перебитой гусеницей, остальные повернули назад и были подбиты артиллеристами.

Этот эпизод запомнился потому, что залп был дан с большой возможностью поражения своих. Знание своего оружия, высокое воинское мастерство позволили в этих сложных условиях все же уничтожить противника. Так суровые будни войны вносили свои существенные поправки в установленные правила использования гвардейских минометных частей. В дальнейшем было немало боевых эпизодов, когда гвардейцы-минометчики выводили свои установки на открытые позиции, расстреливая танки, самоходные установки и бронетранспортеры противника.

Вот что написал о тех днях бывший адъютант Паулюса полковник Адам:

«При наступлении 6-й армии к Волге кровь немецких солдат лилась рекой. Отошли в прошлое легкие успехи западной кампании, равно как и бодрое настроение солдат, характерное для лета 1941 или для мая и июня 1942 года. Во время моих поездок в вездеходе я постоянно встречал отставших солдат, которые после тяжелых боев разыскивали свои части» [1] Адам В. Трудное решение. «Прогресс», М., 1972, изд. 2-е, с. 72. .