Василий Вознюк - Уходили в бой «катюши»

Интересно признание одного такого отставшего солдата, с которым разговорился полковник Адам:

«В таком пекле даже здесь, на Востоке, мне еще не приходилось бывать. Задал нам Иван жару, у нас только искры из глаз сыпались. Счастье еще, что наши окопы глубокие, иначе от нас ничего бы не осталось. Артиллерия у русских знатная. Отлично работает — что ни выстрел, то прямое попадание в наши позиции. А мы только жмемся, да поглубже в дерьмо зарываемся. Много наших от артиллерии пострадало. А самое большое проклятие — „катюши“. Где они тюкнут, там человек и охнуть не успеет » [2] Там же. (курсив — авт .).

Что ни говори, а гвардейцам-минометчикам приятны эти слова!

Наши славные воины в упорных боях сбивали спесь с чванливых гитлеровских вояк. Фашисты надеялись захватить Сталинград с ходу, ценой малых потерь. Им не пошли впрок уроки Брестской крепости, Одессы, Севастополя, Москвы. Им предстояло на собственной шкуре познать, что значит подобная забывчивость.

Признания полковника Адама, которые приведены выше, — лишнее доказательство того, что фашисты стали испытывать неуверенность в своей военной удаче еще на дальних подступах к Сталинграду. На город надвигалась гитлеровская 6-я армия Паулюса и масса танков 4-й танковой армии. Фашистская авиация совершала до двух тысяч самолето-вылетов в день. По всем законам германской военной науки такого удара не мог выдержать ни один город. А Сталинград стоял. Переносились сроки его взятия, где-то во вторых эшелонах фашистских войск ржавели в ящиках железные кресты, обещанные тем, кто первым прорвется к Волге. А Сталинград боролся.

Даже пропаганда Геббельса вынуждена была сменить тон. «Фелькишер беобахтер» слезливо жаловалась: «Советские войска превратили гигантский район протяжением в 40 км, окружающий город, в зону укреплений… Город в его теперешнем состоянии можно назвать сильнейшей крепостью. Его стальной пояс приходится разбивать по кускам». Мы-то знали, что этот «пояс» — невиданная в мире стойкость защитников города-героя, с которой пришлось столкнуться фашистам.

В Сталинграде не было практически ни одного взрослого человека, который бы не участвовал в его защите. Большую работу в это время вели обком партии, городской комитет обороны, до конца битвы остававшиеся в городе. Об этом широко известно. Приведу лишь небольшую выдержку из обращения городского комитета обороны:

«Страна на помощь защитникам Сталинграда направляет все больше лучших боевых частей, которые истребляют немецкие войска в районе Сталинграда.

В этой героической борьбе за Сталинград каждый гражданин нашего города, сознавая всю ответственность перед Родиной, всеми средствами и силами должен активно помогать воинам Красной Армии в истреблении фашистских головорезов, вторгнувшихся на нашу священную землю».

Вновь, как и в гражданскую войну, когда на «Красный Верден» — Царицын надвигались деникинцы, в окопы и за станки встали рядом мужья и жены, отцы и сыновья. В войсках знали, что делается в городе. Воины в свою очередь стремились все свое умение, храбрость и находчивость отдать обороне Сталинграда. В эти дни много славных подвигов совершили и наши гвардейцы-минометчики.

В конце августа на западном участке обороны города в одном месте врагу удалось прорвать наши боевые порядки. Обстановка сложилась для нас весьма сложная: в очень трудном положении оказались пехотинцы — фашисты решили их окружать. Подполковник Низков получил приказ огнем «катюш» своего дивизиона уничтожить противника. Не прошло и минуты, как боевые машины на предельной скорости уже шли к намеченной огневой позиции. Немцы вели ураганный огонь из танков и орудий. Над нашими боевыми порядками кружились «музыканты» — так за воющий звук называли на фронте Ю-87.

Колонной двигаться было нельзя. А до огневой позиции оставалось еще километра полтора. Командир дивизиона приказал увеличить дистанцию между машинами до ста метров и продолжать движение.

За пятьсот метров до огневой позиции противник встретил колонну артиллерийским огнем. Но ракетчики сумели преодолеть огневой шквал и развернуть установки. Установки наведены. Команда: «Огонь!» Там, откуда только что били немецкие орудия, поднялись тучи дыма. Однако один фашистский снаряд угодил в машину. Установка с подготовленными к залпу ракетами загорелась. Ее быстро отвели в сторону и попытались загасить пламя. Машины окутывались дымом, их ракетные заряды могли в любую секунду загореться, а значит, и снаряды могли улететь в наши же боевые порядки, вправо от огневой позиции.

Водитель Козлов вновь вскочил в кабину горящей машины, и, развернув ее в направлении наступающего врага, тут же горящим клубком выбросился на землю. В то же мгновенье мины унеслись в сторону гитлеровцев. Атака гитлеровцев была отбита. Наши пехотинцы заняли прежние рубежи обороны.

Водитель Козлов получил благодарность от командования и через неделю вновь был в родном дивизионе. Так находчивость и мужество бойца помогли в трудную минуту решить исход боя. Когда его потом спросили, о чем он думал, бросаясь в горящую машину, которая могла в любой миг взорваться, он ответил:

— О себе мыслей не было. Думал о том, что фашисты в Сталинград пройти не должны.

В боях крепли люди, закалялись характеры, росло мастерство. 87-й гвардейский минометный полк на фронт прибыл в августе 1942 года. Расчеты только-только начали срабатываться, приобретать необходимые навыки. А тут сразу в бой. Время было тяжелое: враг пытался форсировать Дон. Дивизионы почти ежедневно давали по четыре-пять залпов по пехоте противника, отбивая непрерывные атаки. Гвардейцы воевали и учились. Недостаточная подготовка во время формирования восполнялась учебой непосредственно на огневых позициях. Учились буквально всему: изучали материальную часть, огневую службу, правила маскировки, овладевали и военной хитростью.

26 августа 2-я батарея 365-го дивизиона выехала на огневую позицию до рассвета, чтобы к утру быть готовой отразить врага, атакующего наши части. Но утром стало ясно, что позиция была удобна для стрельбы только ночью, днем она хорошо просматривается противником. Приказано было переехать на новую огневую позицию. То же место, где ночью находились установки, командир батареи приказал «замаскировать» под ложную огневую позицию. Это было быстро сделано. Вскоре гвардейцы наблюдали, как тридцать «юнкерсов» бомбили обнаруженную ими «позицию» столь ненавистных фашистам «катюш». Три налета совершили «юнкерсы» на ложную огневую позицию и, видно, решили, что расправились с нею. Но стоило подняться противнику в атаку, как его встретили залпы «уничтоженных» гвардейских минометов уже с новых позиций.