Джон Хэйнс - Холодная ярость. Воспоминания участника конвоя PQ-13

О личном составе наших команд торговые моряки охотно рассказывали, что на борту судна военные занимаются только тем, что дрыхнут, пьют кофе и бездельничают. Можно было услышать и другие нелестные отзывы о «высокооплачиваемых дезертирах». Или загадки, вроде следующей: «Если вы военные моряки, то почему вас нет на боевых кораблях?». Возможные варианты ответов, как говорится, не для печати. Моряки торгового флота постоянно донимали своих военных соплавателей ядовитыми подначками, рассуждая о том, что только простофили могут вкалывать за такую малую плату, или о том, что совершенно не обязательно подчиняться таким офицерам, как наши, на которых они смотрели как на обычных гражданских типов в военной форме [2] Gleichauf Justin F. Unsung Sailors. – Annapolis, MD: Naval Institute Press, 2002. – P. 160–161. .

Такие отношения между экипажем и военной командой продержались на «Элдене» недолго. Вскоре мы подружились и стали настоящими товарищами, особенно после первых столкновений с противником. «Разделяя с военными моряками все тяготы и лишения, подвергаясь вместе с ними смертельной опасности, рядовой и командный состав торгового флота неоднократно доказал на деле, что героизм и любовь к родине присущи большинству моряков. Они умело выполняли свои обязанности и управляли маневрами судна под огнем противника, подносили боеприпасы и помогали орудийным расчетам, зачастую подменяя раненных или обессиленных военных моряков» [3] Там же. – P. 95. .

6 марта мы пришли в Шотландию и встали на якорь в заливе Фирт-оф-Клайд, недалеко от Гринока, милях в 80 от Глазго. Горы, покрытые снегом, выглядели очень красиво. На следующий день мы совершили короткий переход и встали на якорь в Лох-Лонге, откуда 8 марта тронулись в путь и перешли в Лох-Ив, где формировался конвой PQ-13, направлявшийся в Мурманск. В Шотландии нам не позволили сойти на берег, и от этого осталось ощущение, будто нас надули.

Примечание: 54 года спустя я с женой Хуанитой оказался в этих местах во время путешествия по случаю 50-летия нашей супружеской жизни. Во время автобусной экскурсии мы проехали от Глазго вдоль залива Фирт-оф-Клайд, а затем залива Лох-Ив, откуда уходил в море наш конвой во время войны.

10 марта в 15.15 конвой PQ-13 вышел из залива Лох-Ив и направился в Рейкьявик, расстояние до которого составляло 842 мили. Этот участок маршрута мы преодолели без каких-либо происшествий, и путешествие можно было бы назвать приятным, если бы не холод. Напомню, что я был худосочным парнишкой из Джорджии, которому никогда до этого не приходилось испытывать холод. Там, где я вырос, временами случались заморозки, бывали холодные дожди, в некоторые годы мог выпасть снег толщиной с полдюйма, но его не хватило бы даже на то, чтобы слепить небольшую снежную бабу. Мороз пробирал до костей, и мне пришлось натянуть на себя всю одежду, какую я только мог сыскать в своем матросском мешке.

Походный ордер конвоя представлял собой нескольких колонн и рядов, соответственно этому назначался порядковый номер судна. В конвое PQ-13 суда следовали в следующем порядке: (первый ряд) № 11 «Данбойн», № 21 «Харпалион», № 31 «Эмпайер Каупер», № 41 «Индуна», № 51 «Ривер Афтон», № 61 «Тобрук»; (второй ряд) № 12 «Эффингам», № 22 «Эмпайер Старлайт», № 32 «Эмпайер Рэйнджер», № 42 «Рэйслэнд», № 52 «Нью-Вестминстер Сити», № 62 «Галлант Фокс»; (третий ряд) № 13 «Элдена», № 23 «Мормакмар», № 33 «Мана», № 43 «Ларс Крузе», № 53 «Эль Эстеро», № 63 «Мано».

Таким образом, наша «Элдена» оказалась крайним судном в последнем ряду – это место называлось у моряков «гробовым углом».

15 марта мы встали на якорь в гавани Рейкьявика, но нам опять не разрешили сойти на берег, хотя мы простояли там три дня. К тому времени продолжительность моей службы на флоте подошла к трем месяцам. Дополнительно к судам, место которых указано в походном ордере, в состав конвоя вошли два панамских судна – «Баллот» (с 26 марта) и «Бато», и одно британское – «Скотиш Американ», присоединившиеся к нам уже в море. Их место в ордере мне неизвестно.

18 марта в 06.45 конвой PQ-13 покинул Рейкьявик с коммодором на борту «Ривер Афтона» и вице-коммодором на «Индуне». Известие о выходе в море линкора «Тирпиц» заставило конвой повернуть обратно, но вскоре он вновь лег на прежний курс в Мурманск. Согласно записям в вахтенном журнале «Индуны», конвой вышел из Рейкьявика 20 марта, имея скорость хода 6,2 узла.

Несколько последующих дней мы провели у орудий, готовые к бою, поскольку вошли в минное поле, выставленное подводными лодками одной из «волчьих стай». Нам довелось обнаружить множество этих смертоносных объектов, но, искусно маневрируя, судам конвоя удалось избежать гибели и, в конце концов, мы вышли на чистую воду.

23 марта, стремясь обойти опасную зону, мы изменили курс и пошли на север вдоль меридиана 0,5°, выполняя указание держаться как можно ближе к границе ледяного покрова, насколько позволяют условия плавания. По мере приближения к кромке льда температура воздуха быстро падала и достигла отметки –40 °C. Началась непрерывная борьба со льдом и снегом, покрывшими палубу и все надстройки судна. Мачты обрели невиданные пропорции, поскольку толщина льда на них достигала 15–20 сантиметров, и избавиться от него можно было только с помощью кувалды. Судно буквально продиралось со страшным грохотом и треском сквозь обломки паковых льдов.

К 25 марту погода заметно ухудшилась, а затем на нас обрушился с норд-оста свирепый шторм, спустившийся прямо с Северного полюса. Это был не просто шторм, а прародитель всех штормов и ураганов. Тяжело нагруженные суда в бушующем море испытывали жестокую качку и, казалось, должны были вот-вот погибнуть, накрытые огромными волнами, заливавшими их так, что были видны только мачты над водой. Затем судно валко взбиралось на гребень волны, обнажая покрытые солью израненные борта и бешено вращающиеся винты, чтобы снова провалиться с душераздирающим скрежетом в ложбину между волнами. Вспененная морская вода перекатывалась по всем палубам, заливалась в вентиляционные трубы и попадала даже в каюты.

Стоило неудачно открыть дверь, и вода заливала весь кубрик. Об обычной горячей пище пришлось забыть: свои силы мы поддерживали только кофе и сэндвичами. Но даже чтобы принести их с камбуза, нужно было совершить воистину героические усилия с риском для жизни. Для этого надо было вначале дождаться, когда судно на какое-то мгновение примет горизонтальное положение, и тогда сломя голову пересечь палубу. При определенном везении можно было остаться сухим. После чего наступало самое трудное: держа термос с кофе и сэндвичи в одной руке и хватаясь за натянутый вдоль палубы штормовой леер, проделать обратный путь [4] Mills Morris O. Convoy PQ13 Unlucky for Some. – West Sussex, UK: Bernard Durnford, 2000. – P. 90–91. .