Марина Старых - Мемуары на руинах [Жизнь актрисы в письмах и дневниках]

ДОКТОР:– В чём разница между больным самолюбием и достоинством?

– Артистов без больного самолюбия нет. Оно болит, когда тебе делают справедливые замечания, критикуют твою работу. А достоинство страдает, когда оскорбляют несправедливо, ни за что, и это может касаться вовсе не тебя лично.

Скажу больше, если бы не Невидимый Друг, Маруся вполне могла бы закончить свою жизнь на помойке, как и предрекал Гальперин, или на панели, как говорил однокурсник Ларин, который умер не старым человеком от пьянки и наркотиков. (Не судите!) Но и там Маруся осталась бы собой! Вернёмся.

Наконец, дали небольшую роль в кино. В последний момент отказалась Шанина. Съёмки – в Нижневартовске. Вылет – рано утром. Часов в девять брат разбудил Марусю: – разве ты не должна была улететь? Дальше была эпопея с самолётами: раздобыть билет, уговорить, умолить, переехать в другой аэропорт, поменять рейс… Наконец, в иллюминаторе открылась фантастическая картина: на белом фоне горящие факелы вышек, как приглашение в преисподнюю. Последний, самый маленький самолёт приземлился в Нижневартовске поздно вечером. Двухэтажное здание аэропорта стало пристанищем для цыганского табора. Марусю никто не встречал. За окном было минус пятьдесят. В безвыходных ситуациях у Маруси открывались скрытые до того сверхвозможности. В полночь она ввалилась в номер режиссёра, чувствуя себя героиней, но её встретил мутный и равнодушный взгляд. Съёмки продолжались уже не одну неделю, группе всё обрыдло. Семён Морозов, Виктор Ильичёв, Наталья Дмитриева и Саша Фатюшин разыгрывали незатейливую историю про двух шалопаев, случайно оказавшихся на севере и столкнувшимися с настоящими трудностями, которые мужественно преодолевали настоящие люди – нефтяники. Развлекались актёры как могли: встречались с местными интеллигентами (действительно очень интересными людьми), поехали на праздник оленеводов. Маруся захотела прокатиться на настоящих нартах. Капюшон шубы сдуло ветром, перепуганные каюры показывали пальцем на нос и уши – дескать, отморозите, но обошлось. Эти минус пятьдесят после питерских минус двадцати совершенно не чувствовались. С Морозовым, имевшем дурную привычку обращаясь к кому-нибудь, спрашивать: – Ну ты, как там тебя зовут? Маруся разругалась, а Фатюшин начал за ней ухаживать.

Маруся отснялась неважно, пора было домой. Режиссёр позвал её к себе и, немного стесняясь, показал огромного замороженного неощипанного глухаря: – Мы тут, это, поохотились… вы не могли бы отвезти его моей жене, вот адрес. Да, конечно. Глухарь был помещён в полупустую сумку, на дне которой лежал единственный экземпляр «Божественной Лики». В Москве была пересадка. Несколько свободных часов Маруся решила провести у близких друзей, предварительно закинув сумку в камеру хранения на Ленинградском вокзале. Только в Москве и только в специализированном магазине «Будапешт» можно было купить вермут и апельсиновый сок. А Маруся заработала денег. Вермут с соком пили до последней минуты, на поезд Маруся чуть не опоздала, напрочь забыв про сумку с глухарём. Опомнилась уже на утренней репетиции, бросилась звонить в Москву. Сумку привезли проводники на следующий день. Глухарь разморозился, пьеса была залита его кровью. До дома режиссёра Маруся добиралась долго, наконец, дверь нужной квартиры открылась. Бледная, худенькая совершенно простуженная женщина с ужасом смотрела на глухаря: – Боже! Что я буду с ним делать!

Театр Маяковского приезжал на гастроли, Фатюшин приглашал на спектакли (не оставившие никакого следа в памяти), пришёл сам на «Бориса», потом поручал Проскурину делать Марусе пригласительные на приезжавший «Ленком». Был внимателен и ненавязчив. Наконец, приехал с другом офицером делать предложение. Маруся отказала, потому что уже смертельно была влюблена в мальчика, являвшего собой полную противоположность крепкому парню Фатюшину.

ДОКТОР:– Ну, значит, как возможность изменить ход дальнейших событий вы этот вариант не рассматривали.

– Нет, тогда не рассматривала, тогда всё было однозначно. Только теперь, увидев результат, думаю, что всё могло пойти по другому пути. Не только для Маруси. Для Саши тоже. Как просчитать, что один человек даёт другому, для чего они вместе, сколько дают, сколько отбирают, на что толкают, чем вдохновляют? Это не помещается в рамки традиционного представления о состоявшихся семейных отношениях.

Саша тоже умер рано. Его вдова охотно и часто рассказывает по телевидению и в гламурных журналах о том, как после воспаления лёгких (которое, как известно, часто даёт осложнения на сердце), муж прилёг в другой комнате. Жена с подругой с утра пили коньяк, переживая по поводу пропажи собачки. О Саше вспомнили через несколько часов, когда было поздно…

ДОКТОР:– Вы гордитесь своими победами над известными людьми.

– Просто иногда думаю, сколько раз уже могла бы стать вдовой, если бы выходила замуж. А если серьёзно – что один человек даёт другому, зачем они вместе? Именно это решает всю жизнь, а не количество совместно прожитых лет и рождённых детей.

Начались репетиции пьесы Кургатникова «В гостях у Донны Анны», и с группой артистов объединили группу студентов. Они на четыре года были моложе.

Несколько дней, и Маруся готова отдать несколько лет жизни за то, чтобы быть с этим мальчиком. Ей – 26 лет, и это впервые. Как объяснить? Рост? Красота? Нет. Невысокий, худощавый, беззащитность в глазах. Материнский инстинкт что ли, громко заявляет о себе? И в то же время какая-то необъяснимая сексуальная притягательность, сводившая женщин с ума на протяжении всей недолгой Лёшиной жизни.

В январе 76-го выпустили «В гостях у донны Анны» Кургатникова.

«Марине с любовью, надеждой и верой! Я этого ждал… З. Корог.» – надпись на программке.

«Остановите Малахова», получила роль директора школы. Победа была небольшая, а репетиции и спектакли были мучительны, потому что со сцены было не уйти – все действующие лица должны были молча присутствовать при разбирательстве дела молодого преступника. Приходилось отключаться и мечтать в полумраке сцены о вечере дома под торшером, под тихий джаз. Мечты были несбыточны, поскольку дома у Маруси так и не было: делила 13-кв. метров с повзрослевшим братом.

ИЗ ДНЕВНИКА

«В 1977 – «Тени» Салтыкова-Щедрина. Опять я вдвоём с Лианой назначены на роль Софьи и… одновременно на роль Клары Фёдоровны, лица значительного, без слов. Я присутствовала на всех репетициях, но Софью репетировала только Лиана. Однажды она не пришла на репетицию, и я позволила себе высказать версию роли, отличную от того, что предлагал мастер, была внимательно выслушана, даже дали порепетировать. Версию мою учли, но играть так и не дали. Повторение пройденного: мечтаю о роли, готова играть и хожу по заднему плану молча страдая. Другие репетировали «Калоши счастья» Рощина, «Бемби», а я получила роль голубой сестры в пьесе Клары Фехер. Ролевой голод имел свои преимущества: я очень много читала. Сидя в тёмном зале, улетала в другую реальность, читая «Сто лет одиночества». Осилила даже «Доктора Фаустуса» Манна, хоть и не знала, что такое контрапункт в музыке.»