Сергей Васильев - На разломе двух времён. 80-е

Но работать на два банка одновременно было невозможно, и я позвал Юру, еще одного товарища и друга по Физтеху. Он был родом из Запорожья и дважды ездил мастером со мной в строяках. Если кому-то и доверить серьезное дело, то только ему:

– Юра, у нас есть второй банк. Первый мы уже открываем сами, а второй готовы отдать тебе.

На тот момент Юра вообще ничего не знал о банках, как и мы ничего не знали о них еще месяц назад. Пришлось прочитать небольшую лекцию, провести ликбез: на что делать упор и с чего начать разговор, когда они поедут в Курск. Тут же мы вместе примерно прикинули, кого им брать в команду.

В нашем «тверском» банке мы уже сформировали костяк из шести человек и набрали первый круг приближенных к этому костяку. Это было человек 20–30. Уже наполнялся физтехами и третий круг, а при этом оставались близкие друзья-товарищи, которые пока продолжали сидеть в своих советских НИИ, но которых хотелось взять поближе к себе. Если и опираться на кого-то, то лучше уж на своих. Из вчерашних друзей-студентов Юра и начнет формировать и свой костяк, а потом первый и второй круг команды.

Через неделю он вернулся из Курска и сказал, что тоже договорился и начинает создавать свой московский филиал. Мы стартовали с разницей всего в несколько месяцев.

Глядя на нас с Юрой, стали открывать «свои» банки и другие команды физтехов. В те годы, между 1991-м и 1993-м, сотни физтехов нашли себя в банковском и финансовом мире. Но не только там.

Параллельно с нами стали появляться пулы «страховщиков». Это вторая по численности когорта, которая была сформирована тогда из знакомых физтехов.

Далее пошли строительство и ретейл.

Тогда мы еще не воспринимали происходящее в разрезе собственности и формирования личных бизнес-империй. Нас никто этому не учил. Мы просто приходили зарабатывать деньги. Именно такой опыт мы вынесли из советских студенческих стройотрядов. Его мы и начали претворять в жизнь, постепенно превращая свой банковский «строяк» в настоящий бизнес.

Я хорошо запомнил тот момент, когда у меня вдруг изменилось восприятие денег как таковых.

Мы стояли с Игорем, моим лучшим школьным другом, на платформе «Выхино» в ожидании электрички. Он приехал тогда ко мне из Киева повидаться, и мы вели с ним наши вечные задушевные разговоры.

Это был мой самый близкий друг. После техникума я поступил в МФТИ и осел в Жуковском, а он не сумел сходу пройти на филфак МГУ, попал в армию и вернулся на Украину. Поэтому встречались мы теперь нечасто, и во время редких встреч старались говорить не о каких-то мелочах, бытовухе, а о чем-то главном и сокровенном.

– Зачем тебе банк, Сергей? – спросил меня тогда Игорь. – Это же какая-то бухгалтерия, какие-то вечные счета, бумажки, бюрократия. Это же скучно.

И я начал рассказывать Игорю о своем новом состоянии, о том, во что я тогда окунулся и погрузился. И пока я все это разъяснял ему, я сам вдруг понял для себя эту новую суть.

Будучи советскими школьниками и студентами, мы вообще не думали о деньгах. Деньги не были нашим приоритетом, целью и предметом мечтаний.

Мы думали о науке, творчестве. Я хотел стать ученым и делать открытия либо руководить институтом или крупным заводом.

Эти мечты были довольно абстрактны, но очень амбициозны.

Деньги советскому молодому человеку виделись вещью второстепенной.

Их, конечно, всегда не хватало, всегда хотелось иметь больше. Но они тогда были нужны для простых, примитивных задач. Купить джинсы, небольшой телевизор, холодильник. Всегда не хватало денег на книги, на дорогую импортную технику или экзотические продукты вроде ананасов или апельсинов. Но, с другой стороны, такие редкие товары были в дефиците, за ними еще нужно было потолкаться в очередях.

И потому нехватка денег «компенсировалась» дефицитом самих этих товаров.

Деньги были не нужны!

Но как только мы начали банковский бизнес, ситуация сразу стала кардинально меняться.

Наши студенческие деньги почти закончились. К тому же именно тогда начались первые гайдаровские реформы, и цены в магазинах отпустили в свободное плавание. Стипендии, зарплаты и пенсии у всех стали стремительно обесцениваться.

Денег на жизнь уже с трудом хватало, и потому первым и основным стимулом пойти работать в банк была большая зарплата. В этом не хотелось признаваться близким и самому себе. Это казалось чем-то мелочным и мещанским. Но так было только первые 2-3 месяца.

Постепенно я начал замечать, что у меня меняется отношение к деньгам. Я перестал думать о них как о получке. А проработав в банке полгода, я вообще перестал думать о зарплате.

– Деньги дают возможность продвигать идеи, делать новые проекты! – разъяснял я Игорю свои внутренние открытия. – Деньги нужны совсем не для зарплаты и каких-то мелких покупок. С помощью денег можно начинать что-то новое!

Я тогда понял, что любую идею, любой проект можно оценить в деньгах.

Все что угодно!

Придумал что-то, подсчитал, сколько нужно денег, – и запускаешь.

– Мы приехали когда-то покорять Москву, – увлеченно вещал я другу. – Но как ее «покорить» – мы не понимали. И вот сейчас именно благодаря деньгам это вдруг стало возможным!

Я перечислял ему совсем свежие мысли и идеи, которые в тот момент уже бурлили в моей голове. Там было все: и офисы банка по всей стране, и покупка газет и журналов, и открытие телеканала, и запуск новых производств и прочее и прочее.

В основе всех тех проектов не лежало никакой продуманной бизнес-идеи, у меня не было стройного бизнес-плана. Мы не считали скрупулезно доходы, расходы, прибыль. Увлекал сам масштаб задуманного.

– Мы можем делать все! Оказывается, деньги – невероятно мощный инструмент! И это совсем не мещанство, не ради «улучшения быта», не ради корысти, – как бы оправдывался я перед другом.

Но то, что я говорил тогда, не было оправданием – в тот момент я действительно в это верил!

Прошло много лет, когда я вдруг понял, что тот разговор состоялся в очень важный и интересный момент времени для всей страны. Это был момент транзитного перехода в понимании сущности денег как таковых.

Остап Бендер в «Золотом теленке» также удивился незаметно для него произошедшей перемене, когда деньги стали не нужны в молодой советской России. Он отобрал у Корейко миллионы рублей, ждал всеобщего поклонения и ликования, а вокруг него все молчали. Никому не были интересны его миллионы. Даже пиво на них нельзя было купить. «Пиво только членам профсоюза!»

И вот через 70 лет произошел обратный переход!

Через год после открытия банка мы раздали друг другу по пистолету.