Сергей Васильев - На разломе двух времён. 80-е

Это настолько нас тогда поглотило, что весь год мы жили нашей газетой, рифмами ее стихов и карикатурными образами ее персонажей.

И чем больше мы входили в раж, тем глубже и резче становились темы нашей газеты. Если в первых выпусках мы писали про учащихся и их истории, т. е. про самих себя, то постепенно нам стало этого мало. Захотелось писать про что-то более серьезное, важное и острое. И мы стали писать про преподавателей, а потом еще дальше, вообще про… страну.

Мы не ставили цель выпускать антисоветскую газету. Мы не были критиканами или диссидентами. Какие диссиденты в 17 лет? Но одна из очередных газет взорвала-таки деканат! Замдекана раздраженно сорвал газету со стены и вызвал нас к себе.

Мы были его любимыми учениками, но в тот момент Евгений Григорьевич был взбешен.

Я не помню уже, о чем была та газета, кого и что мы там затронули, какие были там рифмы, о чем были те карикатуры. Но разъяренный Евгений Григорьевич кричал на всю учительскую:

– Вот именно из-за таких, как вы, – и он указывал пальцем на нас, – начнется то, что сейчас творится в Польше!

А в Польше в тот момент происходили беспорядки под водительством профсоюза «Солидарность». Рабочие гданьской судоверфи объявили забастовку, и польская милиция уже несколько недель не могла их разогнать.

Я был советским юношей и в душе точно был против далекой непонятной мне «Солидарности», против всяких поляков и за все советское. Мы как-то оправдывались, говорили Евгению Григорьевичу, что он не прав. Но на этом выпуск «Комсомольского прожектора» закончился. Мы обиделись, пытались забрать сорванную газету, но замдекана ее куда-то спрятал от греха подальше.

Выпуск газеты закончился, но в нас уже забурлил дух противоречия, и мы решили назло всем, тайно писать… книгу!

Это должен был быть сатирический роман типа «Золотого теленка», но не про давние годы, а про современные дни. Про 80-е! Про наших жуликов и казнокрадов, тунеядцев и партократов! Мы должны высмеять их всех!

Как Ильф и Петров писали «Золотого теленка» вдвоем, так и мы решили писать роман вместе. Мы жили с Игорем тогда одной жизнью, одними идеями и впечатлениями. Мы жадно впитывали литературу, русскую поэзию, песни Высоцкого, рифмы Маяковского. Перечитывали все, что находили свежего в горловских книжных магазинах или городской библиотеке.

Мы были неразлучными друзьями. Два разных склада мышления: я – технарь, он – гуманитарий. Моим коньком были математика, физика, черчение, а он легко писал. У него был точный и выверенный русский язык, легкая рифма и острая мысль.

В общем, сатирический роман, под условным названием «Спортлото» мы стали писать вдвоем. В первый момент мы лишь наметили общий скелет, фабулу романа.

Она была такова: в заштатном советском городишке молодой человек от нечего делать купил лотерейный билет «Спортлото». Он не верил в случайные выигрыши, не пытался что-то просчитать и потому поставил совсем нереальную, не сулящую выигрыша комбинацию. Нужно было выбрать шесть чисел из 49. Он выбрал 1, 2, 3, 4, 5, 6! В выигрыш такой комбинации он не верил и рассказал про свою «нереальную» ставку друзьям и подруге еще до розыгрыша. Сам куда-то уехал, а билет потерял.

Розыгрыш лотереи «Спортлото» показывали тогда в прямом эфире по центральному телевидению на главном первом канале. Ставка была невероятной, но она выпала, и потому выигрыш оказался самым большим в истории СССР – 1 миллион рублей!

Далее начинаются похождения главного героя, а также различных проходимцев, которые, узнав о «выигрыше», ринулись на поиск вожделенного билета. Наша задумка была проста: мы хотели по ходу странствий этого билета по стране с названием СССР показать всех персонажей, населявших ее. Желательно с юмором и гротеском.

Мы были воспитаны на «12 стульях» и «Золотом теленке» и видели свой роман примерно таким же, но не про молодую советскую республику, а про нашу большую, огромную Родину – СССР.

Это должна быть едкая сатира, но не против, а ЗА!

Ведь Ильф с Петровым смогли как-то так описать советскую действительность, что ты смеялся над ее героями, но не над страной.

Так же, как они, мы видели пороки системы в конкретных персонажах, но не в самой системе. Система была прекрасная и великая, но часть людей, населявших СССР, были смешны и карикатурны.

Так мы тогда думали, так мы и сели писать свой роман.

Мы писали по очереди, один вечер Игорь, один я. Мы передавали друг другу рукопись, не рассказывая о своих задумках, давая каждому свободу в его фантазиях и мыслях. Стиль письма у нас был разный и задумки, естественно, отличались, сюжетные линии ветвились и разрастались. Мы ругались, спорили про детали, запутывая весь сюжет.

Мы сразу придумали, каким будет финал романа – «счастливый» билет, проехав тысячи километров, пройдя через сотни вспотевших от волнения рук, не должен был достаться никому! Но если в «12 стульях» клад, запрятанный в стул, превратился в Дом культуры, то по нашему замыслу он должен был просто улететь, утонуть или куда-то раствориться, оставив проворовавшихся торгашей, жуликов, взяточников и казнокрадов ни с чем. Мы ясно видели эту концовку.

Но как подобраться к ней через дебри сюжета, сочиняемые двумя абсолютно разными по характеру и стилю молодыми людьми? Мы не понимали, мучились, пытались что-то состыковать, но в результате запутывались все больше. И, не пройдя и трети пути, остановились…

Я спрятал пухлую папку с листами на антресоли за старыми вещами, чтобы ее никто не нашел. И роман так и остался недописанным.

Через полгода после того, как мы забросили свою книгу, на экраны всех советских кинотеатров вышла последняя комедия Гайдая – «Спортлото-82». Поразительно, но великий режиссер взял за основу своей киноленты ту же самую идею! Случайный билет, случайный выигрыш тот же самый набор цифр – 1, 2, 3, 4, 5, 6.

Герой теряет, ищет и находит свой билет, сталкиваясь по пути с жуликами, авантюристами и спекулянтами.

Мы жили в одной стране, общими переживаниями, мыслями, идеями и страстями.

Однажды мы с другом обнаружили в городе необычное сообщество.

На стене городской библиотеки висело объявление: «В эту субботу состоится очередное заседание литературного клуба газеты "Кочегарка"».

Ради смеха и интереса мы решили туда сходить и так там и остались на целых два года. Раз в месяц, а может, и чаще мы стали посещать это презабавное собрание увлеченных людей.

Там собирались все писатели и поэты города Горловки.

Тут были и профессиональные литераторы типа редактора местной газеты и поэты-любители. Мужчины были в основном старше сорока, а женщины лет 30–35. Мне казалось, что они все незамужние или разведенные: трудно было представить, что у них есть семья, ведь заседания литературного клуба проводились по выходным и иногда длились по три-четыре часа. Я не мог вообразить, например, свою маму, посещающую такой литклуб: она не оставила бы домашние заботы ради таких посиделок.