Коллектив авторов Биографии и мемуары - Дети войны

Эта фамилия (всегда без имени и отчества) на самом деле давно срослась с понятием «Тракторный завод», и её знали почти все. Мы, дети, которые никогда не голодали в детском саду, школьники и учителя, которые не мёрзли в классах, спортсмены, для которых были открыты стадионы, артисты, которые привезли на уральскую сцену свой московский репертуар, доктора, продавцы… Все, кто оказался под крылом танкового завода. Завод не только делал танки, он помогал людям жить и выжить…

В ожидании хороших вестей с фронта и папиных писем время побежало быстрей и быстрей. Добежало до конца лета, последнего военного лета. Мне уже исполнилось шесть лет, и меня отпускали во двор одну, без присмотра, но, конечно, с подружками. Мы с девчонками всё время играли на улице недалеко от своих домов. Девочки и научили меня вплетать в мои жиденькие косички как бы ленты, а на самом деле обрывки верёвок для белья. Наши «косы» удлинялись до самого пояса, и тогда мы приостанавливали беготню, чтобы вся эта краса не расплелась и не потерялась при беге. Мы чинно шли вдоль дороги, когда услышали грохот идущего танка. Это был привычный грохот. Дети Танкограда, мы знали, что иногда после ремонта лёгкие танки обкатывались на городских дорогах и даже проходили по широкому шоссе мимо нашего дома.

— Это не Т-34, — рассуждаем мы со знанием дела. — Это — лёгкие.

Танк двигался в нашу сторону и вдруг остановился совсем недалеко от нас. Мы кинулись к машине. Из люка, как кузнечик, выскочил совсем молодой танкист и спрыгнул на землю.

— Какие у тебя косоплёты, — засмеялся он, глядя на мои скрученные верёвочки. — Хочешь покататься?

Мы остолбенели. Танкист как пушинку подбросил меня, потом подружку на броню, и мы все трое очутились в люке. Раздался страшный грохот — люк не был закрыт. Нам, ошалелым, показалось, что мы ехали долго. Но когда машина встала, и нас, как кукол с негнущимися коленками по очереди извлекли из люка и спустили вниз, танк настигли ребята. Они как сумасшедшие мчались за нами в надежде испытать счастье, которое, по их словам, не по чину досталось девчонкам. А мы порадовались, увидев, как их вихры скрылись в люке.

Навсегда прописался в памяти этот день. Открою тайну. Он и стал для меня днём Победы. И ничего, что в моём празднике слово день пишется с маленькой буквы. Я ведь тоже тогда была маленькая. Ребёнку войны это простительно…

…Когда я взялась за эту работу, я догадывалась, какое у меня будет начало, но плохо знала, что ещё память вынесет из прошлого. Зато я с уверенностью могла сказать, что у меня будет в конце. Что я снова вспомню Ворошиловград, давно ставший Луганском, и Луганскую область, из которой привезли изрешечённую снарядами санитарную машину. Я видела её в Киеве, в музее Великой Отечественной войны. Рядом — фотография милой девушки лет восемнадцати и надпись: «Сабина Галицкая. Позывной „Красуня“. Старшая медсестра санитарной роты. 14 сентября 2017 года во время обстрела автомобиля эвакуировала тяжелораненого бойца в безопасную зону и спасла ему жизнь. Награждена орденом „За мужество“ III степени. Посмертно…» Её отец приходит в музей и ставит у машины ромашки, любимые цветы дочери…

…В соседней Донецкой области есть город Дебальцево, из которого за годы войны, — глупой, подлой, распалённой кучкой ничтожеств, — ушла половина жителей. В их числе — Татьяна Коростий. В этой войне она потеряла всё. Мужа. Работу. Дом, который от бомбёжки сгорел дотла. Она идёт по российской дороге в поисках пристанища. В сумке документ о пересечении российско-украинской границы и свидетельство о предоставлении временного убежища на территории РФ. На плече — небольшая с испуганными глазами собачонка. Единственная родная душа…

***

Победой завершилась та страшная война — Великая Отечественная Советского Союза. И вот снова тот мой Ворошиловград — ныне Донецк, снова Луганск, Дебальцево. Снова война! Как же так?! Правда, теперь говорят — «гибридная». Будто при гибридной всё легче: не убивают, не калечат, не разрушают города и сёла. И как бы ни называлась, война — это просто узаконенные убийства и разруха. Но и ещё есть одно общее свойство у многих войн — рано или поздно они заканчиваются договором О МИРЕ.

Так почему бы не договориться СНАЧАЛА? До того, как стрелять и бомбить.

ОПУБЛИКОВАНО в «Синтаксисе», 1959г. Пунктуация авторская. Не подлежит правке.

Сергей Золотусский: «Четыре старухи живут в Дрожжино на Угре…»