Зарина Асфари - Быть гением [Истории об искусстве, жизни, смерти, любви, сексе, деньгах и безумии]

Фрида любит писать на своих картинах посвящения, названия или то, что позволяет раскрыть смысл. Вот и здесь она пишет строчки из песенки: «Посмотри, что ты сделала, вчера у тебя были волосы, а теперь их нет, и я тебя больше не люблю». Это что-то вроде заговора: ну, давай всё будет легко, как мотив песенки, пусть исчезнут волосы, а с ними и любовь. «Я в таком состоянии печали и скуки, что даже не могу рисовать. Ситуация с Диего с каждым днём всё хуже».

…Фрида метафорически вплела срезанные локоны обратно в косу (этому посвящена другая картина) и вернулась к мужу, признав своё поражение. Годы спустя они всё-таки разведутся. Чтобы пожениться вновь. А что до Кристины, то она тоже попала под амнистию, и её детей (не беспокойтесь, не от Диего) часто можно было застать в мастерской любимой тёти Фриды.

В наше время всё меньше пишется бумажных писем и всё меньше ведётся рукописных дневников. А между тем именно так — отдавая самые сокровенные мысли и чувства бумаге — вы можете приблизиться к Фриде. Она вела дневник последние 10 лет, и без этих 170 страниц невозможно в полной мере её понять. Это не привычные описания того, как прошёл день. Это излияния глубоких переживаний в рисунках, словах, пятнах краски, воспоминаниях. На страницах дневника Фрида десятки раз писала имя Диего. На страницах дневника утешала себя: «Зачем мне ноги, если у меня есть крылья, чтобы летать?» Дневник — это территория свободного творчества, не предназначенного ни для чьих глаз, кроме собственных. Попробуйте.

Фрида была в хороших отношениях с шестым героем, а девятому посвятила страницу в дневнике, называла его гением и фантастическим человеком. Мексиканский поэт и нобелевский лауреат Октавио Пас восторженно называл Диего «живописцем, добившимся видения» четвёртого героя.

Говорят, мир был создан за семь дней. С высоты нашего просвещённого века звучит сомнительно, но вечный и всемогущий высший разум и не на такое способен. Даже если вы в него не верите.

Он в вас тоже не верит. Он давно в вас разочаровался. Сколько раз он возвращался мыслями к той судьбоносной для вас неделе и думал: ну, вот создал ты небо и землю, воду и свет и отделил свет от тьмы и понял, что это хорошо. Создал сушу, моря и растения, создал светила на тверди небесной… И это тоже хорошо. А дальше — зачем? Видели бы вы мир четвёртого дня творения! Вы бы тогда знали, что такое мир без греха…

Superbia, avaritia, invidia, ira, libido, crapula, acedia. Гордыня, алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, уныние. Вы ведь не один раз задавались вопросом, зачем Бог создал вас грешными. Почему на Земле столько страдания, если Бог может предотвратить его одной только силой своей воли?..

Да с чего вы вообще взяли, что Он безгрешен? Он ведь создал вас по своему образу и подобию. И раз вы склонны к греху, он тоже склонен. Вы — его отражение и продолжение. Вы — его последняя надежда, которая себя не оправдала.

Ну вот представьте сами. Вы всегда были и всегда будете. Вы — единая неделимая сущность, в которой грех неотделим от добродетели, а белое — от чёрного. Вы существуете в вечном nihilo, «ничто», и мечтаете очиститься от скверны, для чего и выводите колонию маленьких крокодильчиков, наделённых полным букетом ваших грехов и добродетелей. Таким образом вы избавляетесь от своего греха, понимаете? Он больше не живёт в вас. Он теперь в них, так что их можно спустить в унитаз и забыть на несколько тысячелетий, наслаждаясь собственной чистотой в райских кущах.

Комментарий со звёздочкой: у этих крокодильчиков есть то, чего нет у вас, — свободная воля. В отличие от вас, они могут сделать выбор в пользу добродетели или греха. Идея, гениальная в своей простоте: конечно, они выберут добродетель и тем самым очистят мир от вашей скверны. А тех, кто выбирает грех, пусть карают ангелы ада. Да и вы сами иногда можете подсобить: устроить потоп, залить серной кислотой Содом и Гоморру. Ну да что я вам рассказываю, сами всё помните.

Вот только ваш план почти сразу даёт сбой. Ваши образы и подобия почему-то систематически выбирают грех. И с каждым новым поколением таких всё больше и больше. Вы хотели через них преумножить добродетель, а такими темпами её в этом мире скоро совсем не останется, и что с этим делать, решительно непонятно. Хуже того, ваши дети давно не тешат ваше тщеславие: они просто не смотрят в вашу сторону, а какому божеству не хочется всеобщего внимания?

И вот, истосковавшись в полупустом раю, где вам тысячи лет поют осанну одни и те же души, вы решаетесь на авантюру. Вы открываете райские врата, у которых всё равно давно не видно очередей, и спускаетесь на сотворённую вами земную твердь. Около полутора тысячелетий назад этот же трюк проделал ваш сын. Тогда его пришлось распять, чтобы голос его зазвучал на весь мир, а не просто на пару сотен ершалаимских бродяг и рыбаков. Но о чём он, спрашивается, говорил? О Царствии Небесном, которое они да обрящут. Но есть же проверенные методы, поэффективнее, верно?

Так что мы с вами, спустившись, так сказать, с небес на землю, принимаем облик потомственного художника и обращаемся к людям не словом, но зримым образом, и образ этот во всех подробностях живописует не благодать Господню, а Его полное безразличие к погрязшему во грехе человечеству. Наши картины не похожи на что-либо, появившееся за всю историю искусства как до, так и после нас. И едва ли не на каждой — эта далёкая безучастная фигурка в облаках, которая не смотрит на разочаровавших её крокодильчиков, а они щедро платят ей взаимностью, наслаждаясь полным спектром смертных грехов во всём их изощрённом многообразии. Они возжигают свечи при свете дня, когда в том нет никакой нужды, а чистоте жизни, кротости и любви ко всему сущему предпочитают планомерное саморазрушение. Хуже того — разрушение созданного для них мира.

Корабль церкви давно пустил корни ( https://qrgo.page.link/Wbymn) и не несёт католиков к райским вратам, а держит их в греховном безвременье. Мы же вступаем в Братство Богородицы, консервативное и требовательное к братьям. К примеру, у каждого из них есть богословское образование — кроме нас, разумеется. Мы надеемся обрести последний оплот духовности в этом заживо разлагающемся городе, избранном нами для нашей миссии. Надеемся… Но грех обступает нас лишь плотнее и вот уже входит в нас, а через нас выплёскивается на наши полотна.

Crapula. Чревоугодие. И вот мы председательствуем на ежегодном пиршестве Братства Богородицы, обильно сдабривая вином нежное лебединое мясо.

Libido. Похоть. И монастыри Хертогенбоса становятся обителями разврата, а насилие над детьми — популярным у священников развлечением.