Джейн Биркин - Дневник обезьянки (1957-1982)

Июль, Париж

Какой ужасный день. Вечером, когда я вернулась домой, Мишель сказала мне, что сегодня в парке Кейт отвратительно себя вела. Я не придала ее словам особого значения, пока не вмешался Серж. Он объяснил мне, что Мишель повела Кейт и Шарлотту в Люксембургский сад, где Кейт завела разговор с другими детьми. Мишель слышала, как она рассказывает: «Моя мама – Джейн Биркин. Я живу с Сержем Генсбуром, но он не мой настоящий отец. Моего настоящего папу зовут Джон Барри, но мама с ним развелась, и мы уже пять лет живем на улице Вернёй». Только тут до Мишель дошло, что вокруг Кейт собралась небольшая толпа незнакомых детей, среди которых было несколько взрослых, включая сомнительного вида стариков. Мишель велела Кейт замолчать, но та как ни в чем не бывало продолжала свой монолог и вслух называла наш адрес. «Здорово! – отвечали дети. – Мы к вам обязательно зайдем!» Наконец Мишель сообразила схватить Кейт за руку и вместе с Шарлоттой увести домой. На обратном пути Кейт возмущалась: «А что я такого сказала? Это же все правда!» Судя по всему, она так и не поняла, что они с Шарлоттой могут стать жертвами похитителей.

Сержа эта история ужасно огорчила. Он всегда относился к ней как к родной дочери. Каково ему было услышать, что он ей «не настоящий папа» и что она просто живет в его доме, как будто это гостиница.

Несмотря на то что меня часто показывают по телевизору, я ничем не отличаюсь от других людей, говорила я Кейт, и у нее нет никаких причин гордиться тем, что она – моя дочь, а не дочь какого-нибудь врача. Потом я рассказала ей, что такое киднэппинг и как много детей каждый год погибает от рук всяких сумасшедших. «А ты первому встречному на улице даешь свой адрес!» – негодовала я. Наконец мы добрались и до истории с отцом. Я пыталась объяснить ей, что стать отцом легко, достаточно переспать с матерью будущего ребенка. Но настоящий отец – это тот, кто с ним живет, утешает его, когда ему плохо, бранит, когда он плохо себя ведет, любит его и воспитывает – неделю за неделей, год за годом. К концу своей речи я чуть не расплакалась, а Кейт оставалась совершенно спокойной. Она слушала меня молча – никаких «Я не хотела» или «Прости, я больше не буду». По-моему, она сама не понимала, почему вспомнила Джона Барри. На самом деле единственным, из-за чего я на нее сердилась, было то, что она обидела Сержа. Он никогда не говорил: «Кейт – не моя дочь». Через несколько минут она уже как ни в чем не бывало играла внизу. Так продолжалось два дня. Я заставляла ее повторять таблицу умножения. Серж был страшно уязвлен. Он был зол из-за возможных похитителей, но главное – оскорблен ее холодностью. Она могла бы подойти к нему, сказать хоть что-нибудь или просто его поцеловать, но нет, ничего этого она не сделала. И ему оставалось терзаться мыслью, что девочка, которую он принял как родную, хвалится своим отцом, хотя не видела его уже шесть лет.

Я поехала забирать ее из школы и на улице раздавала автографы. «Это Джейн Б. и ее дочка»; «Как она на нее похожа!». Наверное, я была с ней слишком строга. Во мне говорила моя личная обида на Джона, который не заботился о Кейт, никогда ей не звонил и никогда не спрашивал меня, как у нее дела. Зачем вообще вспоминать о нем, если отца заменил ей Серж? Я злилась на нее потому, что она обидела Сержа, а это еще хуже, чем если бы она обидела меня. В конце концов, мне она не сделала ничего плохого, но я так хотела, чтобы они полюбили друг друга. Почему все так повернулось? Надеюсь, между ними все наладится.

Август, Лондон

В последние дни я только и делала, что занималась детьми. В зоопарке Чессингтона было очень весело. Мы поехали туда в 11 утра на машине Габриэль, под проливным дождем. С нами были Эмма, Люси, Кейт и Шарлотта – они вчетвером уселись на заднее сиденье. В зоопарке мы сразу пошли в обезьянник. Огромный орангутанг задумчиво ковырял у себя в носу, а потом поедал результаты своих раскопок. «В точности, как я!» – воскликнула Шарлотта. Второй орангутанг сидел, прижавшись к стеклу своим толстым розовым задом, и, похоже, спал. Эта картина меня растрогала. Потом полил дождь, и мы бросились в ресторан, в котором было не протолкнуться из-за толпы детей. Мы съели по сэндвичу и сосиске и вернулись к обезьянам. Одна из них – самец – мастурбировала на глазах у восхищенной ребятни. Невероятное зрелище – его штуковина набухала и снова съеживалась в течение нескольких секунд. Габриэль его сфотографировала.

Потом – цирк. Бесконечные дрессированные собачки и одни и те же артисты во всех номерах. Потом – парк аттракционов. Мы с Эммой и Кейт забрались на колесо обозрения. Нас посадили в какую-то кошмарную лодочку. Мне было ужасно страшно, я чуть не плакала. Кейт и Эмма пытались меня успокоить, но у них ничего не получилось: меня буквально трясло. Эмма держала мои ноги, а Кейт утирала слезы у меня с лица. Я чуть не перевернула эту проклятую лодочку. Нас продержали наверху не меньше десяти минут, и, когда мы наконец спустились, нас шатало. Своим страхом я напугала Кейт, которая намертво вцепилась в меня. Милая моя! Хорошенькая картина: две девчонки утешают психованную мамашу! Габриэль повела Шарлотту и Люси на знаменитый аттракцион «Призрачный поезд», а в завершение мы все впятером пошли прыгать на батуте. Бедная Габриэль после всего этого вела машину, а Кейт и Эмма на заднем сиденье беспрестанно ссорились. Когда мы остановились на красном светофоре, Габриэль шлепнула рукой по руке Эммы, но та успела за секунду до хлопка отдернуть руку, и Габриэль хлопнула по пустому сиденью. Она скривилась от боли, а Кейт с Эммой расхохотались как безумные.

Пятница

Водила Эмму, Люси, Кейт и Шарлотту в Баттерси-парк. Замечательно! Эмма и Люси остались у нас ночевать. Около 11 часов приехала мама, и мы всей компанией пошли к ней. Девчонки нарядились и показали нам балет. Кейт была королевой, а Шарлотта – нимфой. Она единственная не танцевала, а просто сидела, чем была страшно довольна. Эмма и Люси изображали злую и добрую фей соответственно. Мама отдала им на разграбление свои украшения, юбки и старые платья. Получилось чудесно. Несмотря на дождь, мы все пошли к бассейну в дальнем конце сада. Вода была ледяная. Но даже мама с нами поплавала…

Воскресенье

Сегодня воскресенье, и мы поехали в Данкс-Грин навестить родителей Габриэль. В машине Кейт четыре раза вырвало. Я взяла с собой пакет, но Кейт не предупреждала, что ее тошнит. Впрочем, несмотря на такое неприятное начало, все прошло отлично. Серж, который был в мрачном настроении, пришел в восторг, когда увидел Дейзи – бультерьера родителей Габриэль. Дети играли с ней целый день. После прекрасного обеда, обильно запитого пивом, Серж пошел в сад кататься на подвешенной автомобильной шине, но эти «качели» под ним сломались. Мы с Кейт с криками бросились к нему. Он лежал на лужайке и не двигался, но, к счастью, не пострадал. При падении он ударился головой – хорошо, что она у него крепкая. Родители Габриэль нисколько не изменились. Ее отец, он врач, убедил Сержа показаться кардиологу.