Алексей Зайцев - На острие красных стрел

Пытался успокоить себя: у Гали и ее братьев хотя бы крыша над головой есть — хата цела, не сгорела. А у других... Но разве от этого может быть легче? Сколько еще наших советских людей стонут и страдают под фашистским игом! А мы топчемся здесь, вокруг села Долина, медлим почему-то, не наступаем. Даже вот нашли время с девушкой познакомиться. А ей-то до того ли? Я рассердился тогда на Щербину и на его жену за то, что толкнули меня на это нелепое знакомство.

— Ну все! — бросил резко. — У нас мало времени, пойдемте. Прощайте, — сказал Гале, боясь на нее взглянуть, и первым вышел из хаты.

После войны Галя мне рассказала, что проплакала тогда всю ночь от обиды на своих братишек, что так подвели ее. И еще от безысходности: на завтра не было для них ни крошки... И вдруг ранним утром, как в сказке, у порога хаты своей обнаружила полмешка картошки, полбуханки хлеба, банку консервов. Догадалась, конечно, кто прислал. Корила потом ребятишек и снова плакала от чувства благодарности — ведь с таким запасом продуктов можно было продержаться не одну неделю...

Работы в роте было немало, чуть ли не каждый день уходили в поиск две-три разведгруппы, но Галю и ее маленьких братьев мы не забывали. И я, и Щербина, и старшина Белых, и другие разведчики помогали им чем могли. В последнюю неделю декабря, чувствуя, что дивизия вот-вот пойдет в наступление, мы зашли к Гале попрощаться. Она расстроилась, благодарила нас за все доброе, желала счастья и скорой победы. И все время прятала свои красивые, голубые, в половодье слез глаза...

Попросила адрес.

— Алеша, я буду тебе писать, ладно? А ты отвечай, хотя бы иногда, если будет возможность.

— Хорошо, Галя... — пообещал я.

Уже на пороге я сказал ей как можно бодрее:

— Запомни, Галя, такие, как мы, не погибают, такие возвращаются!

— Запомню, — прошептала она.

Уходя, я еще долго чувствовал на себе ее взгляд...

24 декабря 1-й Украинский фронт приступил к осуществлению Житомирско-Бердпчевской операции, цель которой, как известно, состояла в том, чтобы разгромить противостоящую вражескую группировку, выйти к реке Южный Буг и сорвать попытки противника вновь захватить Киев.

Участвуя в этой операции, 38-я стрелковая дивизия перешла в наступление 27 декабря 1943 года. Двое суток прогрызала вражескую оборону. Сопротивление было ожесточенным, поэтому удалось овладеть только первой траншеей. Полки несли большие потери.

30 декабря, передав занятый рубеж другому соединению, дивизия наступала на Вильшанку, Новоселище.

В канун нового 1944 года отличился 1-й стрелковый батальон 48-го полка, которым командовал старший лейтенант А. Кошелев. Ночью он неожиданно ворвался в село Петривка, и гитлеровцы едва унесли ноги, оставив богатейшие трофеи.

1 января после огневого налета «катюш» батальон А. Кошелева продолжал стремительно наступать. Дрогнула и сломалась оборона противника во всей полосе наступления дивизии. Началось преследование.

В те дни у меня была особенно горячая пора: начальник штаба дивизии подполковник П. Ф. Хамов, начальник оперативного отделения майор В. И. Петров, начальник разведки майор М. Ф. Чередник ежечасно требовали разведданных о противнике. В каком направлении отходят его главные силы? На каком рубеже собирается нас остановить? Какие подтягивает резервы? Чтобы ответить на эти нелегкие вопросы, каждые сутки несколько разведгрупп отправлялись во вражеский тыл.

12 января утром я доложил командованию о том, что противник закрепляется на рубеже Хлипновка, Смельчинцы. В Лысянке сосредоточилось 15 танков и батальон пехоты. В Погибляке — много пехоты и танков, в Боярке пехота производит окопные работы.

— Вот что, Зайцев, — сказал майор В. И. Петров. — Копни тылы немцев поглубже. Не готовят ли они нам какой-нибудь «сюрприз»?

— Да, это нам очень важно знать, — подтвердил П. Ф. Хамов.

— Тогда разрешите сейчас отправить три разведгруппы и самому пойти в поиск? — обратился я к начальнику штаба.

Хамов, подумав, согласился.

— Завтра к утру постараемся быть здесь, — пообещал я.

— Завтра утром нас здесь уже не будет, — сказал майор В. И. Петров. — Сегодня ночью дивизия выступит в направлении Виноград, Толстые Роги. Завтра к 20 часам мы должны занять исходное положение в районе села Босовка. 14 января — снова в наступление. Звенигородка — вот наша цель.

Я взглянул на карту, прикинул расстояние: от Босовки до Звенигородки всего лишь 26 километров...

Через час три конных разведгруппы вышли на задание. Одну из них возглавил я сам. Сравнительно легко удалось пробраться через немецкие боевые порядки. Дальше продолжили движение на максимальной скорости. Миновали Лысянку. А вечером километрах в десяти севернее этого районного села, в небольшом лесочке обнаружили до батальона вражеских танков. Невдалеке еще лес — там тоже два батальона. Даже укрыться нам негде было. Хорошо, что сумерки уже плотно окутали землю.

С наступлением темноты танковые подразделения противника вышли из укрытий, вытянулись в колонны и двинулись параллельными маршрутами в направлении Бужанки.

Ранним утром 13 января мы разыскали штаб нашей дивизии в хуторе на подходе к Репкам. Я доложил Череднику о результатах разведки. Из добытых разведданных было видно, что противник готовится нанести мощный танковый контрудар...

— Вот вам и «сюрприз»... — мрачно сказал майор В. И. Петров, склонившись над картой.

— Да... — протянул озабоченно подполковник П. Ф. Хамов, — положение — хуже не придумаешь.

Действительно, дивизия в ходе наступления понесла большие потери, людей осталось 25–30 процентов штатного состава, боеприпасы и горючее на исходе, противотанковых средств крайне мало. Как назло, к тому времени не успел перевооружиться 134-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион. В ноябре 45-мм пушки были переданы в стрелковые полки, а взамен их новые 76-мм ЗИС-3 еще не поступили. Остались в дивизионе 10 противотанковых ружей да стрелковое оружие.

В. И. Петров произвел какие-то расчеты по карте и сказал:

— Немецкие танковые колонны могут выйти в район Босовки утром четырнадцатого января. За сутки мы успеем кое-что сделать.

— Кое-что, конечно, — поддержал М. Ф. Чередник. — Но, по-моему, ситуация предельно ясна: своими силами такую танковую армаду не сдержать.

— Надо просить у командира корпуса противотанковый резерв, — согласился В. И. Петров.

К 20 часам 13 января 1944 года части дивизии, как и планировалось, сосредоточились в районе Босовки. А утром 14 января гитлеровцы нанесли контрудар и прорвались к околице села. Подполковник П. Ф. Хамов приказал начальнику инженерной службы майору Р. Р. Эшенбаху организовать прикрытие штаба дивизии. Мне на ходу бросил: