Алексей Жадов - Четыре года войны

Не берусь утверждать, но мне думается, что приведенные цифры несколько преувеличены.

Главный результат этого контрудара, на мой взгляд, состоял в том, что мы изрядно потрепали некоторые части Гудериана. Личный состав убедился, что фашист не так страшен, как он себя стремится показать, труслив и что если на него нажать как следует, то он побежит без оглядки. Но в том-то и дело, что силенок для того, чтобы нажать на врага, у нас как раз и не хватало.

На освобожденную от врага территорию мы с Михаилом Михайловичем Барсуковым поехали специально, чтобы посмотреть доставшиеся нам трофеи. Разбитые немецкие минометы, орудия, сожженные танки и автомашины, брошенные при поспешном отступлении боеприпасы и различное военное снаряжение — зрелище в ту пору для нас новое.

Территориальное продвижение, конечно, было небольшое. Ставка Верховного Главнокомандования, надеясь, очевидно, что достигнутые тактические успехи можно развить в оперативные, приказала Брянскому фронту нанести дополнительные удары в направлении Рославля и Стародуба с целью разгромить группировку противника в районе Почеп, Новгород-Северский, Новозыбков. В дальнейшем ставилась задача наступать в направлении Кричев, Пропойск (Славгород) и к 15 сентября выйти на фронт Петровичи, Климовичи, Белая Дубрава, Гута-Корецная, Новозыбков. [4] ЦАМО СССР, ф. 202, оп. 5, д. 63, л. 113–116.

3-я армия своей ударной группировкой в составе четырех дивизий, из которых уже были втянуты в бой одна танковая и одна кавалерийская, должна была наступать в направлении Почепа, 50-й армии была поставлена задача нанести удар на Рославль, а 13-й армии — продолжать наступление на Погар, Стародуб.

Хотя А. И. Еременко в своей книге «В начале войны» и написал, что выполнение указанной выше задачи Ставки происходило в рамках какой-то разработанной операции, на самом деле все свелось к обычному наращиванию усилий и некоторому уточнению направлений боевых действий, иначе говоря, слиянию этих новых, усилий с продолжающимся контрударом, предпринятым в конце августа. Естественно поэтому, что армии не смогли достигнуть тех рубежей, которые были им указаны в приказе. Войска фронта продвинулись в среднем на 10–15 км и вышли на рубеж Фроловка, восточный берег реки Судость до Зноби и далее по восточному берегу реки Десна. 3-я армия, в частности, продвинулась на почепском направлении до 10 км, заставив противника перебросить сюда 31-ю и 167-ю пехотные дивизии 2-й армии, усилив их танками из 18-й танковой дивизии танковой группы Гудериана.

Таким образом, развить частный тактический успех, достигнутый контрударом подвижной группы генерала Ермакова и левофланговыми дивизиями 3-й армии (переданными из 13-й армии), и разбить Гудериана, как это было обещано Сталину, командующему фронтом генерал-лейтенанту А. И. Еременко не удалось.

После того как войска фронта отбросили части Гудериана за Десну, 3-я армия перешла к обороне. Обстановка в ее полосе стабилизировалась и была сравнительно спокойной. Соединения укрепляли занимаемые рубежи, вели разведку противника и отражали его отдельные попытки перейти в наступление. Но нас сильно тревожили события на Юго-Западном фронте. Из поступающей информации мы узнали, что там наши войска потерпели серьезное поражение. Погибли командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос, начальник штаба генерал-майор В. И. Тупиков, члены Военного совета М. А. Бурмистренко и дивизионный комиссар Е. П. Рыков. Тяжело был контужен и ранен командующий этой армией генерал М. И. Потапов.

События тех дней на Юго-Западном фронте довольно подробно описаны в военно-исторической и военно-мемуарной литературе. Здесь мне хотелось бы лишь отметить, что танковая группа Гудериана и взаимодействующая с ней 2-я немецкая армия, совершившие поворот на юг, воспользовались слабостью нашей обороны на стыке Юго-Западного и Брянского фронтов. Это дало возможность противнику быстро протаранить фронт 40-й армии, захватить Конотоп, Бахмач, Борзну, выйти в тыл войскам Юго-Западного фронта и 15 сентября соединиться в районе Лохвицы с 1-й танковой группой Клейста, стремительно наступавшей с плацдарма у Кременчуга. Выход этих двух танковых групп в район Лохвицы, перехват ими всех важнейших коммуникаций Юго-Западного фронта, а затем разгром штаба фронта поставили советские войска в тяжелое положение.

После этих трагических событий перед нами невольно вставал вопрос: что же предпримет дальше противник? Мы знали, что войска левого крыла фронта — 13-я армия и группа Ермакова — измотаны в предыдущих боях, и не исключали, что Гудериан может воспользоваться этим и повернуть главные силы на северо-восток. В штабе армии считали — и тут я должен особо отметить проницательность Крейзера, — что обстановка на Брянском фронте может сложиться чрезвычайно опасная. И Яков Григорьевич и я несколько раз в разговорах по Бодо с командующим и начальником штаба фронта доказывали необходимость создания более сильного резерва, отведя для этого с переднего края хотя бы несколько дивизий.

Возможность создания более сильного фронтового резерва мотивировалась нами тем, что непосредственно перед 3-й армией не появилось новых войск противника и никакой активности он не проявлял. Мы даже советовали вывести во второй эшелон всю 3-ю армию и сосредоточить ее позади 13-й армии, ближе к ее левому флангу, в районе Дмитровск-Орловского. Если бы это было сделано, то, как выяснилось впоследствии, именно на направлении главного удара Гудериана фронт располагал бы более мощными силами для отражения его наступления.

Командование фронта продолжало вести на левом крыле активные боёвые действия, а это привело к тому, что надежной обороны здесь создано не было, а силы группы генерала Ермакова были истощены. Этим и воспользовались гитлеровцы. 30 сентября мы получили из штаба фронта тревожную весть. Сосредоточившаяся перед левофланговыми соединениями 13-й армии и группой Ермакова 2-я танковая группа Гудериана перешла в наступление. Оно развивалось настолько стремительно, что уже к исходу дня противник вклинился в нашу оборону на 15 км. Однако командование фронта не усмотрело в этом ничего угрожающего. Генерал Еременко в ночь на 1 октября вновь пообещал Верховному Главнокомандующему уничтожить группировку Гудериана «сначала в направлении группы Ермакова, а затем — на левом фланге 13-й армии» [5] ЦАМО СССР, ф. 202, оп. 5, д. 64, л. 412. .

Но остановить имевшимися в этом районе ослабленными силами лавину вражеских танков было уже невозможно. Группа Гудериана наступала настолько стремительно, что вскоре захватила Севск и Середина-Буду, вечером 1 октября ее передовые танковые части уже были в районе Дмитровск-Орловского и станции Комаричи, 2 октября они овладели городом Кромы, а на другой день с ходу захватили Орел. Таким образом, за четыре дня наступления группа Гудериана сумела продвинуться на 200 км.