Юлия Рыбакова - Комиссаржевская

ВСТРЕЧНОЙ

Они не созданы для мира.

М. Лермонтов

Во вселенной, страшной и огромной,

Ты была — как листик в водопаде,

И блуждала странницей бездомной

С изумленьем горестным во взгляде!

Ты дышать могла одной любовью,

Но любовь таила скорбь и муки.

О, как быстро обагрялись кровью

С нежностью протянутые руки!

Ты от всех ждала участья — жадно.

Все обиды, как дитя, прощала.

Но в тебя вонзались беспощадно

Острые бесчисленные жала.

И теперь ты брошена на камни,

Как цветок, измолотый потоком,

Бедная былинка, ты близка мне, —

Мимо увлекаемому Роком.

Сентябрь — октябрь 1907 г .

Брюсов видит настоящую Комиссаржевскую, предугадывает исход затеянной борьбы и бесполезность собственного вмешательства. Провал «Пеллеаса и Мелизанды» вызывает у Брюсова поэтическую реакцию, которая предрешила его окончательный ответ Комиссаржевской. На следующий день, 11 октября 1907 года, находясь в Петербурге, он пишет два стихотворения: «Себастьян» и «Голос». Первое, вероятно, о собственных ощущениях. К переводу {174}пьесы он относился с авторской заинтересованностью, потому неудача театра больно ранила его, выставив на публичное осмеяние. Угнетала и невозможность помочь актрисе. Торжественная мелодия и героическая тема стиха должна придать страданиям поэта подвижнический характер.

СЕБАСТЬЯН

На медленном огне горишь ты и сгораешь,

Душа моя!

На медленном огне горишь ты и сгораешь,

Свой стон тая.

Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами,

Без сил вздохнуть.

Стоишь, как Себастьян, пронизанный стрелами

В плечо и грудь.

Твои враги кругом с веселым смехом смотрят,

Сгибая лук.

Твои враги кругом с веселым смехом смотрят

На смены мук.

Горит костер, горит, и стрелы жалят нежно

В вечерний час.

Горит костер, горит, и стрелы жалят нежно

В последний раз.

Что ж не спешит она к твоим устам предсмертным,

Твоя мечта?

Что ж не спешит она к твоим устам предсмертным

Прижать уста?

Второе стихотворение — это чье-то обращение к поэту. Его текст взят в кавычки и передает настроение писем Комиссаржевской.

ГОЛОС

«Ты — мой, моей рукой отмечен,

И я, уверенная, жду.

Играй безумен и беспечен,

От счастья смейся, плачь в бреду.

Ты вдруг очнешься в час закатный

Поймешь мой зов, лишь сердцу внятный,

И с воплем крикнешь мне: Иду!

Ты многим клялся: буду верен!

Ты многим говорил: я — твой!

Но неизменен и размерен

Событий трепет роковой.

Что было — только предвещанья,

Что было — лишь знаменовенья

Того, что быть должно со мной!

{175}Ты сам не понял, не изведал

Своей последней глубины,

Ты душу радостности предал,

Как зыби медленной волны.

Я жду тебя с мечом разящим

В былом, в грядущем, в настоящем —

Мне дни твои обречены».

В последующих по времени стихотворениях — «Ответ», «Бой», «Лунный дьявол» Брюсов продолжает развивать характерную для его творчества тему любви как «бури роковой». Но тематическая связь этих стихотворений друг с другом («Голос», «Ответ», «Бой»), объединение их в цикле «Обреченный» позволяет и здесь увидеть присутствие Комиссаржевской. Характерно, что на обороте рукописи «Лунного дьявола» имеется черновик письма Брюсова к актрисе. Он рыцарски поклоняется «далекой, далекой Мелизанде», но не желает принять участие в делах театра Комиссаржевской: «Я (нрзб) могу отказ[аться] от всех своих лич[ных] “дел”, но не смею пренебречь путью “Весов” — потому что в них есть что-то большее, чем лично я» (Брюсов был редактором журнала «Весы», объединявшего символистов).

Отношения поэта и актрисы прошли разные этапы. Им не пришлось служить общему делу. Осталось одно — вера в художническое значение друг друга.

Для Брюсова признанием таланта Комиссаржевской было стихотворение «Близкой», написанное 11 января 1908 года. Актриса получила его в одном из прибалтийских городов, где она гастролировала по пути в Америку.

БЛИЗКОЙ

Как страстно ты ждала ответа!

И я тебе свой дар принес:

Свой дар святой, свой дар поэта, —

Венок из темно-красных роз.

Мои цветы благоуханны,

Горят края их лепестков,

Но знает розами венчанный

Уколы тайные шипов.

Венок вовеки не увянет

Над тихим обликом чела,

Но каждый вечер снова ранит

Тебя сокрытая игла.

В венце как на веселом пире, —

Ты мученица на кресте!

Но будь верна в неверном миро

Своей восторженной мечте!

{176}Мой дар — святой, мой дар — поэта!

Тебя он выше всех вознес.

Гордись, как дивным нимбом света,

Венком из темно-красных роз!

В стихотворении не названо имя близкой. Его позволяют угадать факты биографии актрисы. 5 января 1908 года Комиссаржевская приезжала в Москву — прощалась с Брюсовым. 10 января 1908 года он получил от нее записку: «Милый, милый, бедный, я зову, я жду, я жду, я верна, я». На следующий день появилось стихотворение «Близкой». Характерна его эволюция от чернового варианта к окончательному. Вначале под названием «венок» оно не имело определенного адресата. Поэт скорее выступал с самохарактеристикой. В последнем варианте венок адресован Близкой, происходит уточнение ее образа. Темно-красные розы появляются не случайно: Комиссаржевская называла эти цветы своими «неизменными любимцами». Друзья знали это и всегда дарили ей розы. Поэт глухо упоминает, что та, к кому обращены стихи, актриса:

Но каждый вечер снова ранит

Тебя сокрытая игла.

Не обычная актриса, а «мученица», верная «своей восторженной мечте». Здесь тема ее глубокой неудовлетворенности, постоянного самоотказа, вечного движения вперед.

Впоследствии сборник «Все напевы» Брюсов начнет двумя стихотворениями: «Поэту» (18 декабря 1907 года) и «Близкой» (11 января 1908 года). Первое — о себе, второе — о Комиссаржевской. Эти стихи — итог раздумий об искусстве, о роли художника.

Оба стихотворения сближаются следующими строчками:

… от века из терний

Поэта заветный венок

(«Поэту»)

Но знает розами венчанный

Уколы тайные шипов.

(«Близкой»)

Поэт и актриса с разными мечтами и разными судьбами оказались удивительно близки — у них были одни враги и общие беды.

{177}Трудно говорить о воздействии Комиссаржевской на Брюсова, сформировавшегося человека и художника, который сам руководил судьбами многих поэтов. Но их сближение вызвало общность творческих состояний, о которых Брюсов поведал в двух стихотворениях.

Как человека талантливого, Комиссаржевскую мучили неосуществленные возможности. Она обладала отличным даром слога. Под влиянием Брюсова ее письма, всегда далекие от бытовых тем, приняли законченную форму стихотворений в прозе. Появляется необычная для Комиссаржевской короткая фраза. Монотонно размеренные повторы слов делают ее музыкальной. Внешняя скупость и сдержанность таят взрывчатую эмоциональность.