Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— Раньше, я помню, другой лозунг был, — сказал Волков. — «Народ и армия едины».

— А еще раньше офицеры поднимали тост за Веру, Царя и Отечество, — сказал Платов. — Емкие, наполненные великим смыслом слова.

— Но сейчас-то царя у нас нет, — сказал Волков.

— Вот, батюшка, как вы думаете, кто спасет Россию? — неожиданно спросил отца Алексия Рохлин.

— Естественно, казаки! — опередив батюшку, заявил Платов. — Но настоящие, не ряженые.

— Да где их, не ряженых, сегодня возьмешь? Куда ни ткнись, везде ряженые.

— Обижаешь, полковник, — протяжно сказал Платов. — Я — ряженый? Да я одно слово скажу, и завтра здесь под ружьем будет стоять двадцать станиц.

— Любо, казак, любо! — улыбаясь, сказал Рохлин.

Батюшка некоторое время молча смотрел на Платова, затем тихо заговорил:

— Мне здесь вчера рассказали, что за последний месяц в сельском приходе скончались двадцать два человека. А родился один. Скоро в армию некого будет призывать. Вот беда! А вы говорите: двадцать станиц. Граф Сергей Семенович Уваров, министр народного просвещения в правительстве Николая Первого, гениально сформулировал основы русской жизни в знаменитом лозунге: «Православие, Самодержавие, Народность». Империя оставила его России грядущей как духовное и политическое завещание. Вырубили казаков, и не оказалось людей, способных правильно понять и верно оценить всю необходимость строгого и бережного соблюдения именно такой последовательности русских начал. Патриоты-государственники решили, что державная мощь должна стоять первой. «Самодержавие, Православие, Народность» — вот как у них получалось. «Да нет же, — возражали панслависты, — именно национальное начало является основным». Их лозунг выглядел так: «Народность, Самодержавие, Православие». И что же? Сегодня, по прошествии лет и по пролитии столь великой крови в хаосе русских смут, мы просто обязаны ясно понять, сколь гибельным оказались все эти внешние благонамеренные перестановки. Ибо без веры, без Церкви, без святынь России нет, и не может быть. С верой в Бога русская армия одерживала величайшие победы! Ваш тезка — Александр Васильевич Суворов и Михаил Илларионович Кутузов были глубоко верующими людьми. А сколько примеров, когда русские воины становились воинами Христовыми, а после были причислены к лику святых — князья Александр Невский и Дмитрий Донской.

— Ну, тогда время было такое, — сказал Волков. — Была идеология, а что вы скажете про Великую Отечественную войну? Ведь тогда наша армия одержала победу в Европе, хотя идеология была связана совсем не с Богом?

— Это только кажется, что не была, — ответил батюшка. — А вам известно, что когда супостат прямым ходом шел к Москве, митрополит Илия затворился в каменном подземелье, не вкушая пищи, лишив себя сна, чтобы просить Божию Матерь открыть ему: чем можно помочь России. И вот через трое суток Владыке явилась в огненном столпе сама Божия Матерь и объявила, что избран он, истинный молитвенник, для того, чтобы передать определение Бога для народа Российского. И если всё, что определено, не будет выполнено, то Россия погибнет. «Должны быть открыты во всей стране храмы, монастыри, — сказала Она. — Священники должны быть возвращены с фронтов и тюрем, должны начать служить. Пусть чудотворную икону Казанской Божьей Матери обнесут крестным ходом вокруг Ленинграда, тогда враг не ступит на его землю. Перед Казанской иконою нужно совершить молебен о Москве, затем она должна быть в Сталинграде. Казанская икона должна идти с войсками до самых границ России».

Владыка немедленно связался с советским правительством, с представителями Русской церкви и передал им всё, что услышал. И теперь, между прочим, хранятся в архивах письма и телеграммы, переданные митрополитом Илией в Москву. Сталин вызвал к себе митрополита Ленинградского Алексия и обещал все исполнить. Все произошло именно так, как и было предсказано. Из Владимирского Собора вынесли икону Казанской Божией Матери и обошли с ней крестным ходом вокруг Ленинграда, и город был спасен. Да и Москва была спасена чудом. Разгром немцев под Москвой — это же истинное чудо, явленное заступничеством Божией Матери. Немцы были рядом с Москвой. Казалось, ничто не мешало им войти в город. Однако на землю упали невиданные морозы, и поганые бежали, бросив технику, гонимые холодом и ужасом. Затем Казанскую икону перевезли в Сталинград. Икона стояла на правом берегу Волги, и немцы не смогли перейти реку, сколько усилий ни прилагали. Был момент, когда защитники города остались на маленьком пятачке у Волги. Но немцы не смогли столкнуть наших воинов, ибо там была икона Казанской Божией Матери. А после войны, в сорок седьмом году, Сталин исполнил свое обещание и пригласил митрополита Илию в Россию. Его наградили Сталинской премией за помощь нашей стране во время Великой Отечественной войны. От премии Владыка отказался, сказав, что монаху деньги не нужны и передал их в дар нашим детям-сиротам. А сколько наших офицеров молились перед боем? Летчики рассказывали, что часто слышали в наушниках, как пилоты горящих самолетов кричали: «Господи! Прими дух мой с миром!» Да и сам маршал Жуков всегда возил с собой икону Божией Матери и говорил перед боем «С Богом!»

— Сомневаюсь, чтобы Жуков возил с собой икону тогда, — сказал Волков. — Сейчас можно что угодно говорить, тема модная стала.

— А вы знаете, — вступил в разговор Платов, — что многие победы русского оружия в Великой Отечественной войне были так или иначе связаны с именами русских святых? Жалко, что история Великой Отечественной войны с духовной точки зрения еще мало описана.

— Ну и что вы имеете в виду? — скептически спросил Волков.

— Хорошо, приведу один пример. Контрнаступление под Москвой началось шестого декабря, в праздник Александра Невского, а бой под Прохоровкой произошел двенадцатого июля, в день Апостолов Петра и Павла, не говоря уже о победе в праздник Святого Георгия-Победоносца, а маршал победы был как раз Георгий, Георгий Константинович Жуков.

Батюшка ушел в другую комнату и принес книгу дочери маршала Жукова Марии.

— Вот, дарю вам на память.

— Спасибо, батюшка, почитаем!

— Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества, — сказал отец Алексий. — Но церковь не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему.

Рохлин, слушая его, спросил.

— Батюшка, а мне креститься можно или уже поздно?

— К Богу обратиться никогда не поздно. А книгу эту мне Ольга Щедрина подарила. Она в Духовном центре работает. Надо бы вам, Лев Яковлевич, познакомиться с ней и по возможности привлечь ее для работы. Польза от этого, я думаю, будет несомненная.