Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— Буду стараться, товарищ лейтенант медицинской службы, — поднося ладонь к виску, весело ответил Савельев.

Уже несколько суток Аксенов с кемеровским ОМОНом ожидал вылета на Москву. С утра второго января на аэродром один за другим пошли на посадку самолеты военнотранспортной авиации. Одновременно со стороны Грозного начали подлетать вертолеты и подъезжать «Уралы». С них разгружали раненых. На поле замелькали сотрудники медперсонала. Вертолеты все летели, и, казалось, уже нет места на летном поле для носилок с ранеными. Десантники освобождали самолеты. Их места занимали раненые.

— По-моему, в Грозном ситуация серьезная, — глядя на эту картину, сказал Аксенову командир кемеровского ОМОНа.

Тем временем, к ним подошел диспетчер аэропорта:

— Вы Аксенов? Есть одно место на Москву. Полетите вместе с ранеными.

— Спасибо. Я, пожалуй, останусь. Мне только надо сделать звонок в редакцию. У вас есть связь с Москвой?

Диспетчер показал, как пройти к узлу связи. Переговорив со столицей, Аксенов сказал, что остается в Чечне, и на бронетранспортере поехал с омоновцами в Грозный. Встретив первый блокпост, они вышли из машин. Из укрытия им навстречу вышел солдат. Командир ОМОНа спросил:

— Где старший?

— Я старший, рядовой Максимов, — доложил солдат. — Все убиты. Нас осталось три человека, — он устало усмехнулся. — Как пишут газетчики, продолжаем выполнять поставленную задачу.

Аксенов и омоновцы в оцепенении смотрели на черного от дыма и грязи солдата.

— Как проехать в штаб генерала Рохлина? — спросил Аксенов.

— Штаб со второго января размещается на территории консервного завода. Отсюда десять минут езды. Езжайте вон по той дороге, — махнул рукой солдат. — И никуда не сворачивайте. А то попадете прямо к «чехам».

Тем временем ситуация в Грозном менялась с каждым часом. До командования в Моздоке наконец-то дошло, что управление боем должно вестись из одной точки, которая бы согласовывала действия всех трех группировок войск. И такое решение было принято: Рохлину в его подчинение были переданы все части находящиеся в районе Грозного.

— Выходи с ними на связь, — сказал Рохлин Позднееву — Пусть доложат ситуацию.

— Лев Яковлевич, тут прибыл корреспондент из журнала «Воин», — сказал Скопенко, показывая на вошедшего с ним Аксенова.

— Интервью давать некогда. Будешь все время рядом со мной, а что напишешь — Бог тебе судья, — решил Рохлин и, обращаясь к Позднееву, приказал: — Поставишь журналиста на довольствие.

В это время вошел дежурный офицер и начал докладывать:

— Товарищ генерал, прибыли… — договорить он не успел, Рохлин сам увидел представителя президента в Чечне Николая Егорова и директора ФСК Сергея Степашина.

Директор ФСК радушно обнял генерала, похлопывая по спине:

— Здравствуй, дорогой ты наш человек, — высокопарно начал Степашин. — Вы, Лев Яковлевич, спасли честь Верховного Главнокомандующего, вы спасли честь России!

— Это не я, это солдаты и офицеры спасли, — глянув через очки на Егорова, сказал Рохлин. — Им честь и слава!

— Не скромничай…

Егоров понимающе улыбнулся и, полуобняв генерала, тихо сказал:

— Лев Яковлевич, представьте списки солдат и офицеров к награждению.

А Степашин не унимался:

— В Москве некоторые щелкоперы утверждают, что Российская армия в Грозном разгромлена в новогоднюю ночь. Мы привезли с Собой журналистов, чтобы показать, что не все так плохо. Войска продолжают штурм. Ну, а война без потерь не бывает. Так что готовься, Лев. Будешь теперь телезвездой.

Утром пятого января Рохлин пригласил к себе в штаб командира спецназа Павла Поповских и начальника управления обеспечения общественного порядка МВД генерала Виктора Воробьева.

— Мы провели разведку подступов к зданию, выявили систему обороны «свечки», составили план и готовы провести операцию по захвату, — докладывал Поповских. — Надо обеспечить взаимодействие с артиллерией и танкистами. Ходить по городу без шума нельзя. Кругом битое стекло, Под ногами хрустит, слышно за два квартала. Во всех домах можно отыскать продукты. Дудаев дал приказ дома не закрывать и продукты не прятать.

— Виктор, как только спецназ захватит «свечку», выдели туда своих людей для обороны здания, — попросил Рохлин Воробьева.

— Будет сделано, Лев Яковлевич, — ответил тот. — У нас же тоже спецназ…

Ранним утром шестого января бойцы сорок пятого полка специального назначения ВДВ бесшумно проникли в здание «свечки» и начали продвигаться с этажа на этаж. Работали ножами, чтобы не поднимать шума и не привлекать внимание боевиков из соседних домов.

— Передай Рохлину: «свечка» взята, — приказал Поповских радисту, когда его люди вернулись на первый этаж. — Пусть Воробьев высылает свой спецназ.

— Товарищ полковник, к зданию «свечки» направляется отряд боевиков, — сообщил один из разведчиков Поповских.

Как выяснилось, на ночь боевики оставляли в зданиях небольшое охранение и уходили спать в теплые подвалы. А утром вновь поднимались и занимали прежние позиции. Несколько сот боевиков, уверенные, что в здании свои, шли в утренней мгле толпой, как бывало раньше к проходной на работу. С одним, но существенным отличием, сзади в рюкзаках торчали остроносые головки выстрелов к гранатометам, да в руках были видны винтовки и автоматы. Выждав, когда они подойдут поближе, Поповских приказал открыть огонь по отряду. Потери среди боевиков были огромными, заметавшись по площади, они отступили. Вскоре прибыл и спецназ МВД, усиленный ОМОНом. Командовал сводным отрядом Николай Никищенко.

— Майор Никищенко, спецназ МВД, — представился он Поповских.

— Полковник Поповских, спецназ ВДВ, — представился Павел.

— Тоже неплохо, — сказал Никищенко, и оба рассмеялись.

Боевики, перегруппировав силы и дождавшись подкрепления, получили приказ Масхадова выбить русских из занятой «свечки» и начали обстрел первых этажей. А вскоре вновь пошли в наступление. Масхадов понимал значение этого здания и бросил в атаку лучшие силы.

— Пойду проверю, как там наши стоят, — сказал Воробьев вслушиваясь в канонаду разгоревшегося боя. — Когда вернусь, соединишь меня с Куликовым.

Он вышел из штаба и сопровождаемый двумя спецназовцами начал пробираться к «свече». Неожиданно рядом разорвалась мина. Воробьев упал на землю.

С гибелью генерал-майора Воробьева руководство МВД как подменили. Оно неохотно шло на взаимодействие с войсками Министерства обороны, мотивируя это тем, что у них свои не менее важные задачи.

Грачев получил телефонограмму от Рохлина:

«Если мне, как командующему группировкой, не будет подчиняться милиция и выполнять поставленную задачу, я не буду выполнять задачу президента».