Алексей Шерстобитов - Эксперты

Если бы она знала, что ее возлюбленный и шанса не имеет выбраться отсюда живым, но все же рискнул ради нее, возможно, направилась домой, сдержавшись, чем спасла бы его!

Вот и подвал. Женщина встала, ощетинившись всеми чувствами и ощущениями. Мурашки, смешанные с ознобом пронизывали в приятном предвкушении все ее тело, концентрируясь в основном в эрогенных зонах. Сделав шаг, другой, третий, она погружалась в темноту входа в подвал. Неожиданно влажная, теплая рука легла на губы, предупреждая любой возможный шум, другая обхватив талию, увлекла в недра подземелья.

Через мгновение, пронеся какое-то расстояние, ее уперли спиной в стену, а руку заменили губами… горячими, быстро бегающими по ее лицу, сильными, родными. Повиснув на руках, она так и не коснулась пола. Все происходило само собой, или так казалось, но все уже было совершенно не важно. Он! Он был рядом, завладевал ей, оставалось только одно, от мысли о чем, женщина буквально теряла сознание: «Скорее овладей мной!».

Почувствовав неудачные попытки снимания колготок — отрываться от ее губ он не хотел, она попыталась помочь, но вдруг поняла, что они разорваны, та же участь настигла и нижнее белье. Только сейчас Марина вспомнила, что обнаженными должны быть оба, а любимый занят ей. Руки скользнули к брючному ремню, но вместо него почувствовали горячую плоть, резко ударившую ее в живот, прижав к нему и ее руку…

Внутри все жгло, подвал казался царской опочивальней, а мир раем, как может быть так?! Все он, он, он… Он — ее мужчина, творящий чудо за чудом. Постепенно, следом за первым оргазмом, плавно переходящим в начало более сильного, вернулась и острота ощущения от риска, предпринятого им. Рисковала и она! Одна эта мысль заставила конвульсиям завладеть ее телом. Захотелось кричать, одним лишь этим рассказывая миру о своем счастье.

О влюбленные, охваченные восхищением и очарованием своего чувства и своей страсти, уже падая в пропасть, вы любите и счастливы так, как не может описать ни одно слово. В этом состоянии вы готовы уйти в забытье или в вечность, совершенно не задумываясь о временном, уверенные, что овладели вечностью!

Слава безумцам, умеющим любить, слава безумцам способным ради мига этого чувства, рискнуть целой жизнью, подарив тем самым возлюбленной эту самую вечность… СЛАВА БОГУ ЗА ВСЕ!!!

Алексей сидел на приступочке, опираясь спиной о стену, постелив свою курточку на бетон. Она сверху, лицом к нему. Почти не говоря, не в состоянии разомкнуть губ, он потеряли счет времени, ощущение пространства и его характеристик. Он смотрел на нее, ласкал, целовал взглядом каждую черточку ее лица, и все снова и снова восхищался ее красотой. Никогда он не видел такого прекрасного лица! «Она моя, моя, Господи, она моя, за что же мне такое счастье?!! Она самая красивая женщина в мире и она моя! Как же я люблю ее. Если я погибну сейчас, то пусть, Господи, пусть последним, что я увижу, будут ее глаза. Тогда даже смерть не страшна!».

К этому моменту оба поняли, что стоят на самом срезе своих жизней. Сейчас уже не столько интуиция, а здравый смысл увещевал их, что ловушка захлопнулась. Сколько осталось — неизвестно, что будет — вполне понятно. Эти последние мгновения, летящие как падающая звезда, вот-вот должная сгореть в плотных слоях атмосферы. Гибель неотвратима, гибель всего и прямо сейчас. Уйдут они вместе, поскольку друг без друга жизни нет!..

Сознание Алексея что-то внезапно резануло. Напрягшись, он расслышал чей-то доклад о состоянии дел. Голос звучал совсем рядом и был знакомым. Ну конечно! Ерема! Когда-то, еще в бытность службы, они вместе делили все невзгоды, были «не разлей вода» товарищами и даже друзьями. «Значит, сейчас он здесь! Ну, этот-то по долгу службы, может и забьет меня «до поносу», но убить не даст! А что прикажет он, тому последуют и его парни, а с ними никто связываться не захочет! Это шанс!»

Любимая, не в состоянии оторваться, всхлипывая и вздрагивая, пыталась одеться. Плюнув, сняла остатки колготок и болтающихся трусиков, оставшись совсем без всего под платьишком. Последний поцелуй безнадежности затянулся, он словно вынул последние остатки сил, надежды, смысла. Выглядеть прилично не хотелось, приводить себя в порядок тем более — пусть видят ошметки ее разорванного счастья, завидуя и злясь не бывшему у них ни разу.

Вдруг прозвучавшие шепотом несколько слов разорвались в ее сердце громом, сорвавшем гнет уныния, задувшим сомнения, лишив их прочного основания:

— Любимая, я вижу… вижу нас в недалеком будущем в раю… но это не рай, это прежняя земля, верь, мы скоро встретимся — чудо произойдет… Ты ведь умница. Запомни: Господь, одаривая таким чувством, проводит сквозь все испытания. Мы не заметим и вскоре забудем их! Просто надо верить… Я люблю тебя, ты жизнь моя, ты единственная, до тебя была лишь пыль, а ты моя и мы навсегда — эти слова спасут наш мир!..

Марина вышла из подвала никем не замеченная. Быстро подымаясь по лестничным маршам и все же приводя себя в порядок, все больше и больше убеждалась в правоте его слов. «Ну не убьют же они его, в конце концов! А там что-нибудь придумаем… Любим оба, значит, и действовать нужно обоим!» — Вызвав лифт на том же этаже, где ее потеряли опера, Сосненко уже собиралась входить, как услышала знакомый голос, но сначала приближающиеся шаги по лестнице сверху:

— Марина Никитична, будьте так любезны, не спешите… — Повернувшись, она увидела, странно горящие, вперившиеся в нее в упор глаза начальника УВД. Как ни в чем не бывало, нисколько не удивившись, она отвечала:

— Ууу, Александр Валерьевич, дорогой, никак на чаек? А мы уже с Виктором Дмитриевичем и не чаяли вас больше увидеть. Чем обязана?.. — При упоминании главврача, полковник съежился, взгляд его как-то поменялся на немного растерянный, но быстро принял осмысленное выражение:

— Ну, если напоите… А вы здесь по какому поводу?

— Я…, не поверите…, собственно говоря, домой. Я здесь прописана…

— Что, прямо на этом этаже?

— Вы яснее выражайтесь, товарищ полковник, а то я вас у себя на отделении не очень-то поняла. Вы что, следите за мной? Не много ли мне внимания?! — С этими словами военврач поднесла телефон к уху и произнесла:

— Привет, папульчик, приезжай, меня, кажется, хотят арестовать… Неееет, не как всегда! Я ничего не делала… Зато меня окружила целая рота автоматчиков, наверное, хотят поквитаться за тот случай, когда я отказалась оформить фиктивную экспертизу причины смерти с ложными выводами… — После этих слов, как-то неожиданно апатия наложила свой влажный, тяжелый налет на всех присутствующих, поскольку все понимали — с разгневанным судмедэкспертом, папа которой известный и далеко не последний человек в городе, лучше не спорить.