Семен Резник - Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

В 1930 году 50-летний профессор Райков был арестован. Пришлось ему познать, что такое тюремная пайка, ночные допросы, нары в лагерном бараке, ударный труд на строительстве Беломоро-Балтийского канала. Затем – ссылка в Карелию, в медвежий угол под названием Медвежьегорск.

Незадолго до войны Райков смог вернуться в Ленинград, снова стал профессором педагогического института.

В 1948 году опять пересекся с Презентом.

После «окончательного» разгрома генетики на Августовской сессии ВАСХНИЛначалась вакханалия чисток по всей стране. Со свистом и улюлюканьем от «менделистов-морганистов» очищали научно-исследовательские институты, опытные станции, вузовские кафедры. Около трех тысяч ученых лишилось работы. Исай Презент с большим рвением чинил суд и расправу над теми, кто был на несколько голов выше него – не только физически.

Б.Е.Райков вспоминал: «Никогда не забуду заседание ученого совета, собранного в расширенном составе, и посвященного так называемой чистке. В коридоре я встретился с Презентом. Я не видел его 20 лет. Тем не менее мы узнали друг друга. Он, улыбаясь, обратился ко мне с вопросом: “Кажется, Вы возглавляете здесь методику естествознания?” Я ответил, что кафедру методики возглавляет тов. Боровицкий, а я читаю здесь лекции как профессор. Презент ничего не сказал и пошел дальше. Затем я увидел его в зале заседаний Совета. Он сидел в президиуме, а рядом с ним – директор Института Ф.Ф.Головачев и представитель министерства образования Светлов. Чистка состояла в том, что Головачев вызывал по фамилии профессоров, которые выходили на середину и должны были отвечать на вопросы. Вопросы задавал Презент, они были стереотипны: “Как вы относитесь к учению Мичурина?”, “Как Вы относитесь к взглядам Лысенко?”, “Как Вы относитесь к формальной генетике?” <���…> Вызвали моего соседа профессора Ю.И.Полянского, на которого особенно точил зубы Презент. Он ответил, что учение Мичурина он признает, взгляды Лысенко не разделяет, считает себя генетиком. Затем Презент задал ему дополнительный вопрос – “Скажите, почему Вы уволили меня из университета?” Ответ был дан для Презента совершенно неожиданный – “Потому что Вы ничего не знаете в науке”» [683].

Райков ни к менделизму, ни к лысенкоизму отношения не имел, но тоже был вычищен. Завершился второй раунд поединка, в котором один из партнеров был связан по рукам и ногам, а второй дубасил его всем, что подворачивалось под руку

Двадцатью годами раньше, после первого раунда расправы над Райковым, окрыленный успехом Презент набросился на защитников природы из степного заповедника Аскания-Нова, на юге Херсонской области. Заповедник и без того был на краю гибели: вокруг него лязгали зубами стаи хищников, стремившихся оттяпать от заповедных земель лакомые куски. В Наркомземе Украины сторонники зернового совхоза тягались со сторонниками овцеводческого. Руководство заповедника отбивалось от посягательств, доказывая, как важно сохранить заповедные степи нетронутыми.

Об этом говорилось в записке директора заповедника Ф.Ф.Бега и его заместителя по научной части В.В.Станчинского верховному руководству Украины – С.В.Косиору, Г.И.Петровскому и В.Я.Чубарю. Похожие аргументы Станчинский высказывал на научных конференциях и симпозиумах.

Для Презента это была райковщина. Да и вся наука экология, которая изучает природные биоценозы и предостерегает от неосторожного вторжения в них человека (рабочего человека!), представлялась ему диверсией против социализма: «Экологию нужно проверить в ЦК, что это за наука еще такая?» [684]

Ее проверили не в ЦК, а в ЧК.

В январе 1933 года, когда целые области вымирали от голодомора, товарищ Сталин дал указание: искать вредителей сельского хозяйства среди ученых!

Станчинский и два десятка его сотрудников оказались за решеткой. Быстро сознались во всем, что требовалось: в подготовке покушения на драгоценную жизнь товарища Кагановича и товарища Ворошилова, в тайных связях с фашистской Германией, в тренировке боевиков для иностранного вторжения, даже в том, что вредительский план научного изучения заповедной степи Аскания-Нова «подкупал своей логикой, практической актуальностью» и потому был официально утвержден в Госплане [685]. Презент старался не зря.

Историк науки В.Л.Меркулов, хорошо знавший Презента, дал ему емкую характеристику: «Это дитятко эпохи кругом видело врагов революции и считало себя ее избавителем от бед и комплотов» [686].

Но к генетике Презент относился лояльно. Презент следил за передовым фронтом генетики. Группе молодых ученых под руководством А.С.Серебровского (Н.П.Дубинин, И.И.Атол и другие) удалось показать делимость гена. Презент видел в этом торжество материалистической диалектики, а витализм, идеализм и механицизм в очередной раз были посрамлены. Презенту принадлежала крылатая фраза: «Генетика порождает диалектику».

В 1932 году Исай Презент приходил к Н.И.Вавилову с предложением организовать в ВИРе философское отделение, чтобы осмысливать работу Института с позиций дарвинизма и диалектического материализма. Можно прочитать, что Презент около года работал в ВИРе, но документально это не подтверждается. По моим сведениям, Николай Иванович отказался от его услуг: в ВИРе и без того хватало диалектизаторов , клевавших ему печень.

Возможно, что с этого момента началась «диалектическая» перестройка в сознании Презента, сделавшая его «мичуринцем».

В воспоминаниях Н.П.Дубинина приводится пример колючей находчивости Презента.

Однажды, уже в 1935 году, Дубинин и С.Г.Левит в вестибюле Дома ученых столкнулись с неразлучной парой – Презентом и Лысенко. Оба были в ярких желто-сиреневых куртках мехом наружу и в таких же странных кепках. Левит рассмеялся и спросил Лысенко, не для того ли они надели такие униформы, чтобы издали узнавать друг друга. Лысенко не успел открыть рот, как Презент отпарировал: «Нет, это у нас индивидуальная одежда, так сказать, особая для нас двоих. А вот у вас, товарищ Левит, действительно, опознавательный знак на голове, по этому знаку каждому ясно, к какому классу вы тянетесь!»

На Левите была велюровая шляпа – признак «буржуазности»!

Лысенко и Презент с громким хохотом удалились. Уже выйдя на улицу, Дубинин спохватился:

– Черт возьми, Соломон Григорьевич, какую мы карту пронесли, хоть беги назад и догоняй их.

– Ну, что там еще? – спросил Левит.

– Они себя мичуринцами называют, а ведь шляпу, шляпу-то ведь всю жизнь носил Мичурин!

– Ну и ну, – сказал Левит, – ну и Презент, вот уж, действительно, для красного словца не пожалеет и отца [687].

С.Г.Левит участвовал в революционном движении, до Октября 1917-го был бундовцем, потом большевиком. По стипендии Рокфеллеровского фонда он стажировался в Техасском университете у Германа Мёллера. В руководимом им Медико-биологическом институте Левит в большом масштабе развернул сравнительные исследования однояйцовых и разнояйцовых близнецов. Это один из наиболее продуктивных методов изучения генетики человека. Его активно поддерживал нарком здравоохранения Н.А.Семашко, затем Г.Н.Каминский. Но век его был отмерен. Не пройдет и года, как его причислят к антидарвинистам, реакционерам, фашистам. Снимут с работы, исключат из партии, институт ликвидируют. Еще через полгода – арест, пытки, расстрел…