Чарльз Грабер - Добрый медбрат

Тима мучило то, что они не закончили с Чарли. Он бы зашел туда еще раз, попробовал бы еще несколько часов. У Каллена был тот самый вид. Теперь с адвокатом этот парень больше не откроет рта. Это затянется на пару лет, попадет в суд присяжных по делу об одном убийстве и одном покушении на убийство – и это если у Сомерсета не хватит связей, чтобы тихо обставить всю историю с присяжными, а Тим думал, что у них еще как хватит.

Выдержит ли суд обвинение в убийстве преподобного Гэлла? Есть ли у них достаточно, чтобы его осудить, или придется идти на сделку? Тим вспомнил убийцу Дюрьеа, обвиненного в одном покушении и вышедшего на свободу через семь лет. Тим мог его себе представить. Он, вероятно, шел по улице и насвистывал веселую мелодию в этот самый момент. Может, он был в этом же торговом центре, покупал подарки на Рождество.

Почему нет – казалось, что все остальные сюда приехали. В конце концов, это же долбаные выходные.

Тим подумал об этом, барабаня по рулю. Подумал об этом снова. А затем подумал: а что, если?..

Тим набрал номер телефона и дозвонился домой помощнику прокурора Тиму ван Хайзу, который сказал ему, что, разумеется, это все еще легально и он с радостью его поддержит. Каллен подписал форму Миранды. Он указал, что знал свои права. Он согласился на допрос без адвоката. Это было вчера, но форма пока действовала.

Каллена арестовали в пятницу после рабочего дня. Он сразу отправился на допрос и в окружной тюрьме оказался только рано утром. Были выходные. Судья наверняка отправился с женой за рождественскими покупками. Чарли еще не предъявлены обвинения. Он не виделся с судьей. Тим позвонил сотруднику тюрьмы. Дело Чарли все еще было у него. Ни один адвокат его пока не взял. Тогда Тим позвонил Дэнни. Этого-то звонка Дэнни и ждал.

У них оставался шанс с этим парнем. Они не закончили. Им просто надо было еще один раз привезти Эми в Сомервилль.

Новости об аресте убийцы пациентов в Медицинском центре Сомерсета появились в пятницу днем. Звонки стали раздаваться меньше чем через минуту и загрузили диспетчерскую офиса окружного прокурора 175 запросами, рассказами о потенциальных жертвах и обеспокоенными членами семей. Во второй половине дня Тим и Дэнни оставили детективов Браунлая и Магоса разбираться с общественностью, а сами отправились в окружную тюрьму.

Сержант провел их мимо пропищавшего металлического детектора и двустороннего зеркала через несколько жужжащих электронных дверей к камерам. Тим и Дэнни обнаружили Каллена свернувшимся на кровати и пялящимся в стену.

– А вот и он , – сказал Тим.

Каллен повернулся. Он посмотрел на них, а затем опустил глаза.

– С тобой тут хорошо обращаются, Чарли? – спросил Дэнни.

Чарли взглянул на свои тюремные кроссовки.

– Да, ничего. Эти ботинки не моего размера, но… ладно. Холодно…

– Ну да. Посмотрим, что мы сможем с этим сделать, – сказал Дэнни, – а пока я тебе вот что скажу. Я не знаю, ты… ну, в общем, дело такое. Твоя подруга опять звонила.

– Эми?

– Да, – сказал Дэнни, – Эми. Все звонит и звонит.

– Никак от нас не отстанет, – добавил Тим.

– Она очень переживает, – продолжил Дэнни. – Сказала, что ей нужно с тобой поговорить. Она расстроена.

История, которую придумали Тим и Дэнни, гласила, что Эми – истеричная, но верная подруга с влиятельными связями в местном правительстве.

– Нам-то все равно, – сказал Дэнни, – но теперь босс на нас давит. Так что вот как мы поступим. Мы с Тимом хотим привести тебя в комнату для допросов, продолжить нашу беседу.

– А ты сможешь поболтать со своей подружкой.

– Эми.

– Да, с Эми. Вы поговорите, и она от нас отстанет. А после мы поговорим с тобой. Идет?

– Конечно, – сказал Чарли. Это его устраивало.

Сержант открыд дверь Каллена и провел его к металлическому столу, где Дэнни дал ему форму Миранды, чтобы он прочитал ее вслух. Это был второй раз с момента его ареста, но помощник прокурора Тим ван Хайз посоветовал подстраховаться. Дэнни посмотрел, как Чарли отмечает ДА и ставит инициалы около каждой строчки, подписывает страницы внизу, а затем отдал документ сержанту, чтобы тот поставил печать со временем. Дэнни забрал ручку на случай, если у Каллена возникнут какие-нибудь неправильные мысли, и повел его к машине, чтобы довезти до офиса прокурора.

Эми ждала в одной из комнат {240}офиса прокурора, уставившись в мониторы, на которые выводилось изображение с камер. Там можно было увидеть комнату для допросов: маленькая бетонная каморка со столом и пластиковыми стульями, ставшая на экране размытой и зеленоватой, напомнила Эми отрывки репортажей с войны в Ираке. На эту комнату нелегко было смотреть, по крайней мере через монитор, а еще тяжелее, когда там появился Чарли. Он выглядел поникшим и безразличным. Его руки и ноги были закованы в цепи. Он проковылял вперед в бежевой тюремной робе и ботинках без шнурков. Эми затошнило. Она сделала это с Чарли. Ее переполнила вина, и она разрыдалась. Что же она натворила?

С ней в помещении были и разные детективы: капитан Ник Магос, адвокат офиса прокурора, Тим и Дэнни и, возможно, кто-то еще, кто приходил и уходил, – но теперь она знала их в лицо. Они точно знали ее. Это же Эми, тайный информатор. Чтобы подбодрить ее, они сказали, что у нее получалось отлично, что у нее талант. Слова. Она слышала и другие слова, такие как смертная казнь, пожизненное заключение . На экране Эми наблюдала за своим другом, которого они хотели убить, жалкого маленького человечка, съежившегося на пластиковом стуле в военном бункере. Убийцы, о котором они говорили, там не было. Она видела только маленького мальчика, напуганного и одинокого. Она отправила его в тюрьму, а он все равно сидел там и ждал ее, наивно веря, что она приехала в качестве его друга. И на тот момент он был прав. Она все еще каким-то образом оставалась его другом. Чарли осмотрел комнату, увидел камеру, прикрепленную к стене, и стал смотреть на нее. Эми почувствовала. Он не мог ее увидеть, она об этом знала. Но это ничего не меняло в том, как она себя чувствовала.

Детективы начали разговор с Чарли с того же места, где остановились в прошлый раз, пытаясь работать в команде.

«Слушай, Чарли, ты знаешь, что все будут думать, что ты сексуально возбуждался от убийства этих людей. Ну или мы можем рассказать о том, что ты убивал из милосердия. Решать тебе».

Затем входил Дэнни со своей собственной версией.

Затем Тим. Затем Дэнни.

Затем пришла очередь Эми.

Детективы провели Эми по лабиринту коридоров и офисных дверей; мужчины разговаривали, но Эми не слышала ничего, кроме биения собственного сердца. Все двери казались одинаковыми. Она чувствовала себя в аду или на телевизионном шоу. Наконец они остановились около одной из дверей, открыли ее и посадили Эми в комнате с диваном. Она села сначала на один край, затем пересела на другой, тот, который дальше от входа. Наконец она позволила себе осмотреться. Это была совершенно неприметная комната с простыми стенами. Из мебели, кроме жесткого дивана с шерстяными подушками, были кофейный столик, шкафчик и камера на стене. Она предположила, что камера включена. К столику снизу был прикреплен диктофон такого типа, который она видела, еще учась в пятом классе. Шкафчик был весь уставлен куклами.