Юрий Чернавский - Архив Банановых островов. Том 1

Беседовать становилось всё сложнее, так-как уровень громкости разговоров всех присутствующих начал серьёзно зашкаливать. В конце концов, по ускользнувшей от меня причине, Руслан обиженно откланялся. За ним потихоньку начали исчезать и все остальные.

Мы остались втроём. Посидели в прокуренной тишине. Саша чихнул, чертыхнулся и ушёл тоже, пожелав нам здоровья.

- “Музыка — это вообще суть нереального. Бог знает откуда это всё падает и ещё более непонятно каким образом это действует на людей, да и не только на людей…” — размахивал я руками, чихая. Алла полулежала на диване и переводила взгляд с кончика сигареты на меня и обратно…

………………………………….

10 лет спустя

10 лет спустя я прилетел из Лос-Анджелеса на недельку в Москву…

Пасха

Сижу, скучаю у телефона и не знаю — то-ли спать лечь, то-ли позвонитиь кому. Дай думаю позвоню Алле, поздравлю, хоть она там наверно в кругу друзей и ей явно не до меня… Звоню:

– “Привет, с праздником”

- “Юрок, ты где?”

- “Да вот…”

– “Давай, приезжай, я сегодня одна. Все куда-то подевались…”.

Несмотря на то что Аллу, даже имея развитое воображение, нельзя назвать душой одинокой и неприкаянной, в тот момент я подумал именно так.

Улыбчивая Люська открыла дверь: “Хорошо, что ты приехал. А то надоели все…”. Алла вышла из комнаты навстречу, обнялись — …ну как ты… ну как ты… Люська мечет на стол, а мы заболтались — столько лет не виделись…

- “Так, Юрок. Ну-ка вставай. Пойдём в мою церковь. Сегодня надо свечки ставить”.

Церковь была во дворе Аллиного дома на Таганке. Увидев Аллу, все расступились и мы вошли во внутрь.

Всё время, пока мы смиренно ставили свечки, стояли и каялись перед алтарём в пасхальном запахе исходившем от колеблющихся ликов святых, меня не покидало ощущение, что я никуда никогда отсюда не уезжал. Что все мои странствия — Италия, Германия, Индия, Франция, Америка — это только видения из другого разума. Что стоит мне себя ущипнуть и мы начнём записывать песню “Белая дверь” или “Кафе танцующих огней”… Какой-то сдвиг по времени…

И мерцающие глаза Аллы, дающей мне зажжённую свечку, я видел только вчера и до… без провала во много лет…

Такая мучительная ностальгия по чему-то непонятому и недожитому, что и есть удел всех нас…

Такое до боли щемящее чувство нежности к стоящему рядом со мной, в сущности совершенно не от мира сего, существу по имени Алла.

Перебивая друг друга мы вспоминали наши приключения, чокались, смеялись, пытаясь объяснить на пальцах то, что не получалось сказать набитыми закуской ртами…

Звонок.

- “Ну как ты там, мой любимый” — слушает стрёкот из трубки — “Ну вот и хорошо, приезжай скорей, целую” — трубка упала на стоящий вдалеке диван. Нацепила на вилку кусочек ананаса — “Хоть позвонил…”.

Что-то резко поменялось в окружающей атмосфере… Алла уставилась на пламя свечки и как-будто исчезла из этого пространства…

Вдруг! –

- “Сейчас я тебе что-то покажу” — бросилась в соседнюю комнату, загремела коробками CD и кассет.

Зовёт:

- “Иди-ка сюда, послушай вот…”

Я никогда не забуду шок, который я испытал, когда Алла включила шипящую старую кассету, мой азартный голос из ниоткуда:

- “Музыка — это вообще суть нереального. Бог знает откуда это всё падает и ещё более непонятно каким образом……………….”

Это надо-ж — записать, сохранить… да ещё помнить, где найти…

P.S.

- “Юрок, куда ты сейчас… поздно-то как… оставайся, Люська тебе постелит…”.

- “Не надо Алусь, пойду я… такси-же ещё не отменили…”.

Долго обнялись на прощанье, постояли…

Я вышел в Таганскую промозглую сырость.

С чёрного неба что-то моросило.

Пасхальная ночь была в разгаре.

Не нашли покой в покаянии -

Получите бред из первых уст,

Получите смысл из первых уст,

Только человеческое понимание

Не получите…

не получится…

А не хватит сил больше мучаться -

Не пеняйте в след дару божьему…

Доживите всё, что положено

Доживите всё, что не сбудется

И оставьте им своё…

что осталось…