Уоррен Харрис - Софи Лорен

Однако в сентябре 1972 года спокойствию размеренной жизни семьи Понти неожиданно пришел конец. Нарушителем спокойствия стал некий Синибальдо Апполлони, который и ранее привлекал внимание охраны, однако считался немного тронутым и поэтому не представляющим никакой опасности. Еще в 1967 году Апполлони прибыл к воротам виллы Понти с букетом цветов и утверждал, что он давний муж Софи. В тот раз охранники отогнали его прочь, и прошло еще три года, прежде чем он объявился снова, на этот раз хвастаясь, что он настоящий отец Чиппи. Бдительные стражи, изучив его "документ" — плохо подделанную копию фотографии Софи с дарственной надписью, которую он скорее всего купил у коллекционеров автографов, только посмеялись над ним и прогнали прочь.

В свое, как потом оказалось последнее, посещение виллы Понти Апполлони проник через боковую стену поместья и побежал к центральному входу в главное здание, начал громко барабанить в дверь и кричать: "Отдайте мне моего сына". Не получив никакого ответа, он выхватил небольшой топор из рюкзачка и стукнул им по двери.

В это время Софи и Понти гуляли в саду с Чиппи и его няней. Как только они услышали шум, Софи настолько перепугалась, что не могла встать со стула. Понти и няне пришлось поднять ее и перенести в дом через заднюю дверь. Они поднялись наверх и забаррикадировались в спальне Карло. Тем временем охранники с помощью сторожевых собаки задержали Апполлони и не отпускали его до тех пор, пока не прибыла полиция.

Синибальдо Апполлони, как выяснилось, неоднократно пребывал в различных психиатрических учреждениях, причем из одной лечебницы его выпустили досрочно. Одно время он уезжал в Западную Германию, бросив жену и двоих детей. Причиной его помешательства, как говорили, была Софи Лорен, его кинематографический идол, которую он обожал.

Происшествие настолько сильно травмировало Софи, что она ожидала очередного выкидыша. Этого, к счастью, не произошло, но к следующему дню она решила, что не сможет больше оставаться в доме. Хотя Софи не планировала уезжать в Женеву еще в течение месяца, она позвонила доктору Ваттевиллю и попросила принять ее немедленно. Еще раньше он пообещал сопровождать ее в поездке, так как Софи боялась, что полет на большой высоте может вызвать преждевременные роды.

Понти удерживала в Риме работа, поэтому Софи взяла с собой в Женеву Чиппи и своих постоянных сотрудников. На этот раз необходимости останавливаться в отеле не было. Как основные попечители будущего центра здоровья доктора Ваттевилля чета Понти приобрела огромный офис в его здании на улице Боннет, номер шесть и превратила его в апартаменты типа нью-йорского Хэмпшир-хауса. Это объяснялось, помимо прочего, тем, что Женева была банковской столицей Европы и поэтому Понти приходилось часто бывать здесь по своим личным делам или по вопросам, связанным с бизнесом.

Хотя прошло уже три года с тех пор, как чета Понти объявила о своей финансовой поддержке проекта доктора Ваттевилля, он до сих пор не мог его реализовать из-за сопротивления властей и в конце концов был вынужден вообще от него отказаться. Муниципальные власти не хотели давать разрешение на крупные строительные работы, так как другие врачи резко протестовали, боясь потерять своих пациентов, и, возможно, они были правы: реклама в связи с появлением на свет первого ребенка Софи привлекла к доктору Ваттевиллю множество женщин, приезжающих в Женеву со всех уголков мира.

К декабрю Софи чувствовала себя намного лучше, чем во время предыдущей беременности, и сказала доктору, что хотела бы попытаться рожать обычным способом, без кесарева сечения. Чтобы успокоить ее, доктор согласился с нею, однако предупредил, что если ребенок не появится к положенному сроку, то придется прибегнуть к операции. 29 декабря — день рождения Чиппи — наступило и прошло. Стало ясно, что двойного празднования не получится.

К 30 декабря у Софи не было никаких признаков начала родов, поэтому Ваттевилль решил отложить операцию. Но через пять дней он не мог больше рисковать. 5 января 1973 года Софи прибыла в одну из женевских клиник, и в восемь часов утра на следующий день на каталке ее ввезли в операционную. Тридцать пять минут спустя на свет появился сын, который весил три с четвертью килограмма.

"Это мальчик", — услышала я чей-то голос, — вспоминала Софи. — В такой момент, хотя находишься в очень сонном состоянии, запоминаешь каждое мгновение, которое потом навечно остается в памяти. Когда я окончательно проснулась, мне, конечно, захотелось увидеть своего ребенка. Такое происходит с каждой матерью. Я хотела знать, все ли с ним хорошо. Однако врачи сказали, что не могут принести его ко мне до следующего кормления. У меня возникли большие опасения, и я начала командовать: "Перестаньте морочить мне голову. Покажите его, дайте мне моего мальчика". И как вы думаете, что они сделали? Вместо ребенка они вручили мне фотографию, сделанную "Полароидом" через полчаса после того, как он появился на свет. Он был чудесным, но меня это не успокоило. "Я мать и хочу видеть своего ребенка, а не его фотографию", — заявила я. Но прошло еще два часа, прежде чем они принесли мне моего младенца. Все оказалось в порядке. Я держала его на руках и думала: "Это действительно чудесный ребенок".

Так как чета Понти ожидала, что на этот раз будет девочка, которую они назовут София-Пенелопа, прошло несколько дней, прежде чем они остановились на имени Эдоардо-Джанмария-Леони. Эдоардо — почтенное неаполитанское имя, которое звучит почти как Эдуардо, а значит, могло быть знаком уважения и признательности большому другу семьи Понти Эдуардо де Филиппо, автору "Филумены Мартурано" и многих других драматических произведений, по которым снимались фильмы, в том числе и Понти с участием Софи. Как и старший брат Чиппи, Эдоардо вскоре приобрел семейное прозвище — Додо.

Ожидая появления ребенка, Софи не успела познакомиться с плохими новостями о судьбе большинства ее последних картин. "Человек из Ламанчи", премьера которого состоялась в США на Рождество, был разгромлен критиками и обернулся глобальной неудачей везде в мире. "Белая сестра", появившаяся в то же время, хотя и прошла хорошо в Италии благодаря популярности партнера Софи Адриано Челентано, однако в других странах провалилась, а в Великобритании вообще на экраны не вышла.

Хотя Софи намеревалась оставаться в больнице в течение пятидесяти дней, как и с Чиппи, на этот раз она провела там только две недели, по рекомендации врачей, для восстановления после кесарева сечения. Конечно, теперь у нее был четырехлетний сын, который требовал заботы, а также апартаменты, куда можно было вернуться, и к тому же рядом находился ее доктор. Она решила остаться в Женеве с детьми до конца зимы, что позволяло ей восстановить фигуру, прежде чем появляться перед зрителями и вездесущими папарацци.