Уоррен Харрис - Софи Лорен

Режиссер Алессандро Бласетти впоследствии вспоминал: "Софи была тогда неопытной актрисой, если не сказать больше. Я опасался за две ее сцены с Тото, который славился тем, что коверкал реплики, да еще нёс отсебятину. Когда мы снимали одну из сцен, произошло именно то, чего я боялся. Однако Софи помогла Тото незаметно выкрутиться из неловкого положения. Вообще между ними была инстинктивная гармония, может быть, из-за того, что оба они из Неаполя.

В фильме "Две ночи с Клеопатрой" Софи снова пришлось делать темный грим. Она играла одновременно и королеву, и девушку-рабыню, шарлатанку и авантюристку по природе. По сюжету, комик Альберто Сорди (позже ставший одним из самых знаменитых кинозвезд Италии) пытался затащить в постель обеих героинь Софи. Для версии, предназначенной для зарубежного проката, она снова согласилась сниматься с обнаженной грудью, и приходилось ежедневно обрабатывать тело знакомым уже гримом "египетский, № 24".

Хотя Софи и не снималась в "Улиссе" ("Одиссее"), ей досталась ведущая роль в другой эпической картине Понти — Де Лаурентииса, "Аттила, бич божий". Главного героя играл Энтони Куинн, у которого был контракт на съемки в трех фильмах студии "Понти — Де Лаурентиис" (помимо "Аттилы", также "Улисс" и будущая "Дорога" Федерико Феллини).

Впервые Софи довелось играть роль злодейки, сестры римского императора, на которого напал Аттила, король гуннов, предводитель армии варваров. Избавившись от брата, новоявленная императрица Гонория предложила себя Аттиле, надеясь править миром вместе с ним. Однако этому варвару она нужна была только в постели, и, насладившись ею, он приказывает ее убить. В конце концов и сам Аттила погибает, когда папа Лев с божьей помощью обрушивает на гуннов, готовых разграбить Рим, разрушительный шторм.

Энтони Куинн был первым голливудским актером с мировой известностью, с которым снималась Софи Лорен. Только недавно он получил "Оскара" за блистательную игру в дуэте с Марлоном Брандо в фильме "Вива, Запата!". Однако многие коллеги считали его большим эгоистом в отношении к партнерам.

Куинн создавал так много трудностей при съемках "Улисса", что Карло Понти попросил Пьетро Франчиши, режиссера "Аттилы", проконтролировать, чтобы актер вел себя достойно с Софи и не выходил за рамки сценария. Куинн, не знавший об отношениях Софи и Понти, был шокирован, получив соответствующее предупреждение, готовясь к съемкам первой любовной сцены с актрисой.

Позже он вспоминал: "Ко мне подошел парень, один из англо-итальянских переводчиков в команде, и сказал: "Пожалуйста, в этой сцене с Софи будьте аккуратны". Я спросил: "Почему вы хотите, чтобы я себя сдерживал?" На это он ответил: "Ни о чем не беспокойтесь, но делайте все максимально мягко". Тогда я сказал: "Послушайте, чего вы мне мозги пудрите? Что все это значит? Если я играю любовную сцену, это должна быть любовная сцена! Понятно?" Однако заметил, что на мою гневную тираду никто не ответил. Как бы там ни было, я решил, что сцена должна быть достаточно грубой — ведь я же варвар, гунн. Она начиналась с того, что я пожираю мясо. И когда я вижу Софи, я должен схватить ее, поцеловать и начать заниматься с ней любовью, с недожеванным куском мяса во рту".

Куинн послал переводчика к актрисе спросить, не от нее ли исходит переданная ему просьба. "Софи заявила, что ничего не знает, поэтому я пошел поговорить с режиссером, и у нас произошла довольно горячая перебранка. Он отвел меня в сторону и сказал: "Слушай, она подруга продюсера". На что я грязно выругался и заявил, что никто не должен учить меня, как мне следует играть любовную сцену. На съемках я схватил ее крепко и поцеловал, как это делают, по моему мнению, варвары, разумеется, с куском мяса во рту. О, это был тот еще поцелуй! Однако должен сказать, Софи восприняла все как надо. Она знала, что я поступал так из чувства противоречия, откинулась назад, начала хохотать и сказала мне: "Вам не следует вытаскивать эту штуку изо рта, когда мы целуемся, вам ведь велели делать это… очень мягко!" Вот как все происходило".

Позже Софи говорила об этой сцене как "самой неприятной в ее актерской биографии". К счастью, ее героиню убивают в середине фильма, поэтому ей пришлось выдерживать скверный характер Куинна только две недели, в течение которых снимались сцены, где они были заняты вместе.

Как и у многих ранних фильмов Лорен, у "Аттилы" была особая прокатная судьба. Выпущенная на экраны стран Европы и Великобритании в 1954 году, картина получила такие резкие отзывы критиков и дала такие низкие сборы, что Понти и Де Лаурентиис долго не могли найти на нее покупателя для проката на американском рынке, пока наконец в 1958 году малоизвестный прокатчик из Бостона Джозеф Левин не согласился заплатить им за право показа фильма в США 75 тысяч долларов.

Когда Карло Понти рассматривал отснятые кадры с Софи в "Аттиле", его ужаснула ее напыщенность и фальшивость, и он понял, что актрисе необходима помощь мастера, если она действительно хочет стать настоящей звездой. Лучше его друга Витторио Де Сика обучить дебютантку не мог никто. Этот кудесник в "Сиянии начищенной кожи" и "Похитителях велосипедов" даже непрофессионалов поднимал до удивительных высот мастерства. Да и сам он был одним из величайших актеров Италии.

В то время Де Сика и его сценарист и партнер Чезаре Дзаваттини готовились к съемкам многоэпизодной картины на студии "Понти — Де Лаурентиис", смеси комедии и драмы, "Золото Неаполя", по популярной книге Джузеппе Марроты. Сильвану Мангано утвердили для участия в одной из шести историй. Оставались еще роли, которые можно было предложить протеже Понти.

Чтобы подстраховаться на случай, если Де Сика решит отказать Софи, Понти организовал их встречу, с намерением познакомить друг с другом поближе. Раньше они, конечно, виделись в студии, но никогда по-настоящему не общались. Хотя Де Сика родился не в Неаполе, он провел там детство, поэтому между ними практически мгновенно установились самые добрые отношения. По мере того как они вспоминали прошлое, Софи Лорен все больше и больше очаровывала своего собеседника.

"Это было откровение, — вспоминал он. — Софи создана не так, как другие женщины, которых я знал. Она вела себя по-другому и по-другому… волновала меня. Я смотрел на ее лицо, на ее необыкновенные глаза и видел перед собой чудо… Наиболее впечатляющим качеством Софи можно назвать импульсивность. По своей природе неаполитанцы — экстраверты. И у нее все жесты, движения и даже суждения были размашистыми — ничего зажатого, спрятанного, никакой неопределенности. Я не говорю, что это личная особенность Софи, мы, неаполитанцы, все таковы. Мы взрывоопасны. Сначала говорим и только потом думаем. Мы действуем инстинктивно".