Уоррен Харрис - Софи Лорен

Позже, на вечеринке с коктейлем, когда знаменитости разошлись по всему залу, один из фотографов спросил Де Карло, нельзя ли снять ее вместе с Софи Лорен и Джиной Лоллобриджидой. Та согласилась, но сказала, что следует предварительно переговорить с обеими актрисами. Сначала она подошла к Джине, которая на ее предложение выдала недоуменный вопрос: "С этой женщиной ?" Однако в конце концов Де Карло удалось убедить Лоллобриджиду, и три красивых женщины встали в ряд, с американкой в середине, чтобы итальянская кровь двух звезд не взыграла. На всех троих были платья с глубоким вырезом, у всех короткие прически по тогдашней моде. Когда затем фотография разошлась большим тиражом через агентства прессы, сопроводительная надпись под ней гласила: "Разве так уж необходимо выглядеть одинаково?" Однако помимо прически разница между женщинами была очевидной.

Спустя несколько месяцев, когда Лорен и Лоллобриджида в составе одной группы приехали в Лондон на Неделю итальянского кино (это мероприятие спонсировалось ИФЭ, чтобы прорекламировать кинофильмы, которые еще не шли в английском прокате), антагонизм между звездами усилился. Джина взорвалась на пресс-конференции в отеле "Савой", когда фотографы попытались уговорить ее присоединиться к Софи Лорен в конкурсе бюстов. Софи, в облегающем вязаном платье, постаралась извлечь максимальную выгоду из этой ситуации. Она сказала репортеру: "Почему Джина злится на меня? Я не прочь с ней дружить, почему нет? Правда, что мои размеры больше, чем у нее, но разве это причина, чтобы злиться?"

На открытии ночного фестиваля в театре Тиволи присутствовали королева Елизавета и герцог Эдинбургский. До отлета Софи из Рима Карло Понти купил ей восхитительное белое вечернее платье и к нему накидку, отделанную мехом. А для головного украшения она выбрала тиару из горного хрусталя. Один из чиновников на королевском приеме заметил ей, что надевать тиару в присутствии королевы не подобает, однако Софи не захотела портить прическу и не сняла украшение. Когда актриса склонилась перед королевой в полупоклоне, приветствуя ее, Елизавета посмотрела на нее немного обеспокоенно, но ничего не сказала; камеры фоторепортеров строчили с пулеметной скоростью. На следующий день газеты вышли с большими статьями, посвященными приему, во многих из них саркастически отмечалось, что теперь в Англии две королевы — Елизавета и Софи. Намекали, что актриса все это сделала преднамеренно, чтобы привлечь к себе повышенное внимание. Если и так, то ее план вполне удался.

К тому времени в Италии, где опера для зрителей священна, на экраны вышла "Аида". Критики обрушились на фильм за сокращенный вариант музыки и либретто. Исполнение Софи Лорен главной роли на обозревателей особого впечатления не произвело. Появились комментарии типа: "Она подчеркивает свои эмоции посредством движения грудей" или "У нее минимум таланта и максимум всего остального".

В США у оперы тоже есть горячие поклонники, но их относительно немного, поэтому компания ИФЭ не смогла найти прокатчика для "Аиды" и взялась за дело сама, заключив соглашение с импресарио Солом Юроком. Фирменная марка "С. Юрок представляет" отмечала лучшие классические музыкальные события и балеты, появляющиеся в США в течение сорока пяти лет, однако никогда прежде она не сопровождала кинофильм. За хороший процент отчислений Юрок, русский по происхождению, согласился оказать поддержку "Аиде" через сеть своих подписчиков. У этого человека была столь высокая репутация, что его авторитет стал решающим фактором успешного проката фильма в Соединенных Штатах.

Американская премьера "Аиды" состоялась в ноябре 1954 года в нью-йоркском малом зале Карнеги, элитном кинотеатре на 600 мест, расположенном в нескольких шагах от Карнеги-холл. Карло Понти хотел отправить туда Софи, чтобы актриса поучаствовала в мероприятии, однако предусмотрительный Юрок отговорил его от этой затеи. Так как Софи говорила по-английски недостаточно свободно и не могла самостоятельно давать интервью, она могла попасть в какую-нибудь историю, которую затем распишут в газетах, а заодно упомянут и почтенную публику, вовсе не нуждающуюся в "рекламе". Ничего подобного Юрок допустить не мог.

Благодаря хорошему отзыву в "Нью-Йорк таймс" Босли Кроутера, наиболее влиятельного американского кинокритика, особенно когда речь шла об иностранных фильмах, "Аида" в первую неделю проката побила все кассовые рекорды, да и потом пользовалась успехом у зрителей в течение нескольких месяцев. Кроутер так писал об исполнительнице главной роли: "Софи Лорен, играющая темнокожую царственную Аиду, производит впечатление, что это именно она исполняет знаменитые арии, а не Рената Тебальди. Метод синхронизации позволил совместить в одном экранном образе чудесный голос оперной певицы и красивую внешность драматической актрисы, что крайне редко встречается на оперной сцене".

По данным ИФЭ, "Аида" прошла в США 250 раз, принеся создателям фильма около 300 тысяч долларов.

Хотя этот кинофильм посмотрело относительно немного зрителей, сопровождавшая его рекламная кампания сделали Софи Лорен знакомой американцам, они стали узнавать ее и по имени и в лицо. К удивлению ИФЭ, "Аида" помогла поднять статус актрисы до звездного и в фильме "Торговля белыми рабынями", который к этому времени был дублирован на английский язык и шел в прокате под названием "Девушки, отмеченные знаком "опасно" в кинотеатрах, специализирующихся на показе иностранных эротических кинофильмов.

В это время в Италии Софи только что закончила работать в "Женщине с реки", и Алессандро Блассети, режиссер ее эпизода с Тото в "Прежних временах", решил, что она готова для полномасштабной роли главной героини, и договорился с Карло Понти снять актрису в комедии "Жаль, что эта каналья…". У Блассети, репутация которого была подмочена из-за того, что во времена режима Муссолини он сделал несколько картин профашистского толка, появилась блестящая идея снять Софи с двумя своими любимыми актерами, Витторио Де Сика и Марчелло Мастроянни.

Для того чтобы сыграть главную героиню, Софи согласилась перекраситься; светлые волосы очень были ей к лицу, и в течение какого-то времени актриса оставалась блондинкой. В фильме она играла молодую девушку, которая, следуя примеру отца (его исполнял Де Сика), становится карманницей, воровкой. Вообще все члены ее семьи были мошенниками, однако римский таксист (Марчелло Мастроянни), ставший сначала жертвой девушки, затем, когда они влюбляются друг в друга, помогает ей снова стать честным человеком.

Блассети первым понял, что работа с Де Сика — актером приносит те же блестящие результаты, как и ее сотрудничество с Де Сика — режиссером. Их неаполитанские души сливались в едином творческом порыве. Хотя Марчелло Мастроянни родился немного севернее, благодаря такому же темпераменту он отлично сработался с парочкой южан.