Уоррен Харрис - Софи Лорен

Базилио Франчина подозревал, что болезнь актрисы носит психосоматический характер, так как она чудесным образом исчезала всякий раз, когда Софи начинала работать на съемочной площадке. Чтобы устранить ее неуверенность в своих силах, Франчина начал репетировать с нею наиболее сложные сцены, и с отработкой каждого нового эпизода проблем с дыханием у актрисы становилось все меньше и меньше. После финальной сцены, которую Софи сделала с первого же раза, ее "астма" совершенно исчезла и больше никогда не проявлялась.

Так случилось, что последний съемочный день пришелся на день рождения актрисы — ей исполнилось двадцать лет, поэтому имелось сразу два повода для праздника. Однако Софи не совсем была готова к сюрпризу, который приготовил ей Карло Понти, когда неожиданно появился на съемочной площадке. Он подошел к девушке, сидевшей в стороне, и вложил ей в руку небольшую коробочку. Открыв ее и увидев внутри кольцо с бриллиантом, Софи посмотрела на Понти с изумлением, но тот в ответ улыбнулся и молча удалился.

"Это был чудесный и одновременно пугающий меня момент, — вспоминала она. — В первый раз я почувствовала, что значу для него больше, чем просто актриса, с которой он заключил контракт. Все мои мысли и чувства были заполнены этим человеком. Я помнила, что он женат, что у него двое детей. Однако в моем возрасте трудно сдерживать страсть и быть расчетливой. Я любила его, и он подарил мне кольцо. При этом даже не поцеловал меня, не сказал: "Я люблю тебя и хочу на тебе жениться". Ничего такого не случилось. Но все равно у меня было его кольцо. Я вернулась в гримерную и расплакалась".

Если этим подарком Понти хотел дать понять ей, что теперь они обручены, ожидать им пришлось бы, вероятно, долго: у его жены было великолепное здоровье, а развестись в Италии почти невозможно.

Когда Софи показала кольцо матери, Ромильда посмотрела на него скептически и сказала, что оно не принесет ей ничего, кроме разбитого сердца. По ее мнению, Понти слишком стар для Софи, к тому же женат и с двумя детьми. И добавила, что, если Софи хочет пройти через те же страдания, которые она испытала с Риккардо Шиколоне, что ж… решать ей.

Как бы ни сложились в будущем отношения между Софи Лорен и Карло Понти, они не должны были помешать ее карьере в кино. Понти был щедрым покровителем. Начав с кольца, он сделал традицией отмечать завершение каждой новой работы Софи дорогим подарком, удивляя ее каждый раз украшениями с бриллиантами, рубинами, жемчужинами, и так продолжалось много лет. Он открыл ей счета в лучших домах моды и бутиках Рима и Милана и несколько раз в год возил в Париж, чтобы она могла купить себе все, что хотела, у обожаемого ею Кристиана Диора. Конечно, Понти удавалось списывать большую часть денег как расходы на бизнес. Он хотел сделать Софи одной из ярчайших звезд на блистающем небосводе кинематографических талантов. Со своей стороны она также очень ценила его отношение к ней, заботу и любовь.

1954 год оказался для Софи Лорен первым большим сезоном. Шлейф известности, тянущийся за ней после выхода на экраны фильмов "Аида", "Золото Неаполя" и "Женщина с реки", сделали ее популярной не только в Италии. О ней стали узнавать повсюду и в Европе, и в Америке, хотя основные ее работы там пока не появлялись.

Естественно, много внимания уделялось внешним данным актрисы. Известно, что пресса никогда не прекращает поиска идеала красоты, и Софи в эти годы стала серьезным претендентом на звание самой красивой актрисы. По крайней мере в Италии она уже стала красавицей номер один. В исследовании, проведенном ИФЭ, которое было составной частью большой программы популяризации итальянского кино за рубежом, Софи занимала первую позицию среди двадцати популярнейших актрис Италии, которые символизировали то лучшее, что эта страна могла предложить миру.

В опубликованной по результатам исследования иллюстрированной брошюре, озаглавленной "Bella, Bella! Справочник красавиц итальянского кино" (bella — по-итальянски "красавица"), указывались размеры бюста, талии и бедер. Софи относилась к типу "песочных часов": 38–24—37 дюймов (96–61—94 сантиметра), при росте 5 футов 9 дюймов (1 м 75 см). Те же показатели у Сильваны Пампанини и Джанны Марии Канале были на целый дюйм меньше. А у Джины Лоллобриджиды, царствующей королевы красоты, только 36–22—35 (92–56—90) и рост 1 м 68 см.

Джина, она на шесть лет старше Софи Лорен, стала первой послевоенной европейской секс-бомбой, вызывавшей такое же волнение у зрителей по всему миру, как голливудские звезды Мэрилин Монро, Рита Хейуорт и Ава Гарднер. Критики оценивали ее актерские способности как минимальные, однако с восемнадцати лет красота Лолло вывела ее в число самых ярких звезд мира. Она много снималась в итальянских и французских кинофильмах. В 1949 году Говард Хьюз, владелец студии RKO, подписал с ней семилетний контракт на работу в Голливуде, однако когда попробовал снимать актрису в некоторых киношках эротического характера, Джина вернулась в Италию, разорвав контракт с фирмой, после чего ей официально было запрещено сниматься в США. Однако в Европе она пользовалась огромным спросом, а три из ее многочисленных фильмов принесли ей мировую славу: итальянская картина "Хлеб, любовь и фантазии" с Витторио Де Сика, французский романтический фильм "Фанфан-Тюльпан", в котором ее партнером был Жерар Филип, и снятый в Великобритании фильм режиссера Джона Хьюстона "Победить дьявола", в котором вместе с ней снимались звезды кино Хэмфри Богарт и Дженифер Джоунс.

Пресс-агент Софи Марио Натале понял, что Лорен может воспользоваться огромной популярностью Лоллобриджиды в своих целях, и начал "битву бюстов". Две актрисы никогда не встречались друг с другом, однако в прошлом Джина часто работала с Карло Понти и дружила с его женой. Поэтому любая недоброжелательность, которую Джина высказывала в отношении Софи, скорее вызывалась боязнью, что Лорен пытается украсть мужа ее подруги, а не профессиональным соперничеством.

Дороги актрис пересеклись на Берлинском кинофестивале в 1954 году. Это была первая зарубежная поездка Софи за границу. Она вошла в обойму звезд, которую ИФЭ вывез на гала-представление. Там Софи впервые увидела Ивонну Де Карло, голливудского идола ее юности, которая только закончила сниматься в новом фильме в Риме. Софи была так ошеломлена, когда узнала Де Карло, что тут же чуть ли не бросилась ее обнимать, а потом спросила, не находит ли та, что у них есть что-то общее. Мастерски накрашенные глаза Де Карло с тонкой линией над верхним веком, удлиняющей разрез глаз, в стиле древних египтян, произвели на Софи такое сильное впечатление, что с тех пор она начала копировать ее стиль макияжа.