протоиерей Александр Горский - Дневник

Параллельным этому первому дню стоит один нынешний. Не знаю, за что Господь ущедряет милость свою над недостойным. Или не готовится ли впереди искушение?

Оставляю праздник свой.

2 Июля. Нынешний день, на испытании, мне привелось держать довольно длинный диспут с Владыкою по предмету лекций. После первого вопроса из книги, по предложению о. Ректора, 47он стал слушать представленное для испытания из Новозаветной истории: о распространении и угнетении христианства после Апостолов до Константина. Открыл свои замечания тем, что студент читает не историю, а рассуждение, и что сказанное о побуждениях к распространению христианства относится не к одним тем временам, к которым приложено, но и к другим. Прослушав краткие замечания о странах, в которых вновь христианство распространилось, начал делать снова замечания на статью о препятствиях к распространению христианства, и с самого начало на разнообразное направление духа империи и духа христианского общества. „Что такое дух? Могли ли Вы сами обнять и исследовать дух христианства? Могли ли вместить это головы Ваших студентов? Ныне странное направление в истории. Смотрят на человечество, как на одного человека, и усвояют ему то то́, то другое общее направление. Прекрасный взгляд на историю Боссюэтов. – Впоследствии другим не захотелось все сводить к христианству; они выдумали каждому веку своих представителей, каждому народу свою идею. Все это пустяки!“ О нетерпимости иноземных вер в Римской Империи сначала сделал следующее замечание: „Так по этому в Римской империи христианство не могло быть терпимо? А разве всегда была проливаема кровь христиан?“ Я объяснил, что по законам Римской Империи христиане не могли быть терпимы. „Почему же так?“ Конституция Римской Империи требовала, чтобы соблюдаема была народная религия гражданами империи неотменно. – „Что такое конституция? – Это понятие составилось в конце XVIII столетия. Никакой конституции не бывало. Против христиан действовали не по законам конституции, а по эдиктам императоров, выдаваемым по известным обстоятельствам, по влиянию известных лиц. А другие императоры выдавали даже указы в пользу христиан“. – Я отвечал на это: Слово: конституция я употребил неправильно. Что касается до указов в пользу христианства, то христианство было признано дозволенною религиею только в 3-м веке. Доселе положение ее, как религии недозволенной, всегда повергало исповедников ее опасности. – „Да был ли хотя один закон постоянный и определенный в империи против христианства?“ – Я отвечал: был общий закон в империи против всякой иноземной религии, которая усиливалась на счет народной. И по этому закону часто действовали в отношении к другим языческим религиям. Этот закон шел и против христиан. Притом и эдикты императоров против христиан, коль скоро были выданы и не отменены Сенатом или последующими императорами, то имели силу в империи, – хотя последующие императоры сами вообще не действовали по ним; но народ восставал против христиан и требовал их казни на основании этих законов. – Преосвященный, заметив, что народ руководствовался в этом случае суеверием, а не законами, приказал продолжать.

При дальнейшем чтении этой статьи, он начал нападать с другой стороны: „К чему эти теории? Надобно излагать исторические факты“. Послушав еще немного, заметил: „После этого будут оправдывать всех гонителей христианства. Они действовали по законам: как недавно один жид доказывал, что смерть на Иисуса Христа произнесена по всей справедливости законов“. – Я отвечал на это, что настоящее изложение и несообразности с постановлениями Римской империи допущения веры христианской не к тому направлено, чтобы оправдывать гонителей. Напротив, студентам было раскрыто, что самые законы эти должны были измениться от влияния христианства и общество устроиться иначе.

Когда начали читать о влиянии философии на образ мыслей о христианах, Преосвященный опять сделал замечание: „Все теории. Вы говорите о сектах, а о св. мучениках говорить не будете?“. – Я отвечал на это, что каждую мысль можно подтвердить подлинными словами современных писателей (я разумел врагов христианства, писавших против него в то время). Знаменитейшие из мучеников будут указываемы в своих местах. При окончании рассмотрения нравственных причин, Владыка заметил: „Вот Вы кажется главное-то и упустили. Слона-то и не приметили. Главною причиною гонений против Христианства было языческое суеверие. А вы об нем – ни слова“. Я отвечал на это, что об этом сейчас будет сказано. Причины религиозные поставлены в третьем разряде препятствий к распространению христианства. – „Вашим разрядам, сказал Владыка, конца не будет“. – После того продолжали спокойно до той статьи, в которой объяснялось, какою силою христианство препобеждало все эти разнородные препятствия. Здесь Владыка сделал замечание на вторую мысль, в этой статье раскрываемую, что эта мысль не к одному тому времени относится, в котором она поставлена, но и к другим, эта мысль общая. – Я отвечал на это, что нужно было изложить в лекциях и эти общие мысли, чтобы впоследствии их не повторять. – Владыка заметил: „В каждом времени надобно указывать свое частное“.

О гонении во время Траяна слушал все спокойно. Здесь услышал и о знаменитых мучениках во время этого гонения. Этим закончилось испытание.

31 Марта. Великий четверток. Утро прошло в приготовлении к приобщению. За обедней Бог сподобил приобщиться Св. Таин. Служил о. инспектор. 48О. ректор 49в Москве. После обедни заходили к о. инспектору. Пришедши домой читал я Фенелона, – одну главу из 2-й части его сочинения, изданного на русском языке: о молитве и других упражнениях благочестия. „Постоянная, сердечная, молитва есть необходимая принадлежность христианина. Она поддерживается: чтением, размышлением, повременною молитвою и приобщением св. Таинств“. Для нынешнего дня прилично положить начало христианскому обращению. – В шесть часов началось стояние; продолжалось до девяти.

Всего не заметишь. А вот что было со мною: св. Таин Господь привел приобщиться в чувстве любви и дерзновении ко Всеблагому Спасителю. Но как слаба природа! Как скоро обращаешься на грех, против которого хотел действовать со всею силою. При самом выходе из церкви и у о. инспектора – уже вырывались слова, которые шли не от христианского сознания, в которых прокрадывалось желание показать знание. О, Боже мой, как глупо тщеславие! Как из за немногого оно бьется, чтобы только показать себя. А как много теряется душевной чистоты и мира! Как далеко уклоняется внимание и сердце от предположенного пути. Дело было о происхождении елеосвящения в нынешний день на часах в монастыре, и о причине, по которой в Заиконоспасском монастыре в великий пяток бывает служение Архиерейское и общее собрание высшого духовенства. – За службою вечернею я стоял довольно холодно. Не так бы надобно было сопровождать мыслию страждущого Господа. Прежде бывало лучше.