протоиерей Александр Горский - Дневник

25 Марта. Послал письмо к братцу в Кяхту, а тятеньке еще 20 марта.

29. Получил от Петра Осипыча уведомление о согласии его на мою просьбу касательно переписки 57.

26 Июня. Ввечеру, в исходе одиннадцатого часа, прибыл Преосвященный 58в Лавру, без всякой встречи и звону, под дождем: встречен только Наместником и о. Ректором у Собора, где и спросил о. Ректора: все ли у Вас готово? и получил в ответ, что студенты готовы, но не приготовлены еще конспекты и рассуждения, назначенные к печати; заметил, что это еще не беда. – Мы застали его только на выходе из Собора в свои покои, но благословения от него не получили.

27. Был богословский экзамен по всем наукам, исключая чтения св. Писания. По предмету о. Ректора студенты были спрашиваемы всего более, кажется 21 человек. Вопросы и замечания, предложенные Владыкою, замечательнейшие были: 1) слово: утешитель случайно принято для означения греческого: Παράχλητος. Соответственнейшее: ходатай. 2) „ Дух прав обнови во утробе моей… “ = дух правоты, а не Дух Святый в собственном смысле. 3) Нужно ли было крещенным от Апостолов до сошествия на них Духа Святого в день пятидесятницы снова креститься по сошествии Духа Святого? Нет. Сошествие Св. Духа в день пятидесятницы и распоряжения апостольские (о которых хотя неизвестно, но которые предположить побуждает самое дело), заменили недостававшее в первоначальном крещении излияние Духа Святого…

По вечеру получено от него в Академическое Правление предложение (написанное еще 24 июня в Москве) о том, чтобы Академическое Правление доставило Ему сведения: кто какую часть учения преподавал? Все ли должное преподано? По какому руководству и при каких пособиях?

Потом был у него о. Ректор и имел с ним беседу на монастырской стене о составлении конспектов по требованию устава о преобразовании семинарского учения. По науке истории естественной конспекта не велел составлять. По тем, которые возложены на отбывших из Академии наставников, отложил до времени их возвращения. От написания церковного устава отказываться не велел под тем предлогом, что уже поручено составление учебной книжки. Назначенная прежде книжка должна быть для училищ, а не для семинарии. О науке церковных древностей составить конспект уже не зависимо от порядка книги: Скрижаль, но с указанием на общие основания и в надлежащем порядке, как для науки. Учение о церковных законах и каноническом праве – одно и то же. Наука не должна быть низводима в теории самосоставленные, но ближе служить практике. Пользуясь, где можно, составленными прежде руководствами, надлежит иметь в виду, как главное, источники: 1) Правила св. Отец и 2) Российские законы и постановления. Даже приказал заняться и составлением учебных книг по языкам латинскому и греческому, где бы излагались правила преподавания сего языка и определялось точнее, в каком классе чем заниматься и чего требовать от учеников.

28. Был второй день экзамена. Владыка довольно занимался испытанием по классу чтения св. Писания, впрочем спрашивал только старших студентов. При разборе 1-й главы послания к Евреям довольно делал вопросов о текстах Ветхого Завета, приводимых Апостолом в сей главе, и заметил, что при рассмотрении сей главы надлежало обратить особенное внимание на это. По окончании экзамена сказал, обратившись к студентам: „я с Вами еще не прощаюсь“. А отцу Ректору, на его вопрос об отпуске студентов, у себя дома сказал, что намерен придти в понедельник ввечеру на чай „поговорить“, и в особенности указать на тех студентов, которых, по вопросам на экзамене, не оказалось в классе.

На всенощной того дня, в Троицком Соборе сам постригал в великий образ основательницу женского монастыря на Бородинском поле, Тучкову и нарек ее вместо Мелании Мариею 59.

(Продолжение будет.) 60

16 Августа. 61 Нынешнее новолетие моей жизни 62 представилось мне благовременным к заключению моего неопределенного состояния. По благости Божией, мне уже 28 лет; последних восьми лет было достаточно для того, чтобы естественные расположения к тому или другому званию могли определиться и обнаружить самих себя; чтобы узнать цену некоторым вещам, обыкновенно кажущимся блистательными или приятными, и другим, на которые привыкли смотреть сурово; чтобы научиться понимать, в чем истинная цель жизни.

Отличия светских почестей меня не прельщают. Так я смотрю на них не потому, чтобы сердце мое было чуждо честолюбия, – нет, я говорил бы против своей совести, если бы осмелился сказать это; но потому, что вообще величие в чинах мне не кажется важным, стоющим того, чтобы за ним гнаться. Да и напрасная мечта – с спокойною совестью достигнуть порядочного значения в свете.

Единственное звание, к которому располагают меня и рождение, и воспитание, и образование, и любовь, и достоинство, есть духовное звание. В нем три вида служения: ученое, белого духовенства и иноческое. – Первое, известное мне по собственному опыту, имеет ту невыгоду, что дает работу почти одной голове. Ученые занятия вместо того, чтобы быть средствами к полному душевному образованию, становятся сами по себе целью; от того истинное значение жизни теряется из виду, и невольно привыкаешь на все смотреть с той только стороны, в какой мере что может быть полезно для науки. Сколько ни высоко ценится образование ума, но, и по христианским правилам, и по суждению здравого смысла, не в этом заключается вся цель человека.

Служение белого духовенства, высокое само по себе, носит на себе особенную печать благословения Божия в том смиренном виде, какой усвоен ему в церкви. Сосредоточивши все свои попечения в круге своей паствы, духовный пастырь может созидать спасение свое в то самое время, как заботится о спасении других; не видный ни для кого он растет пред Богом сам и другим дает жизнь и возрастание. Я стал бы просить Бога, чтобы он удостоил и мне быть в числе таких служителей, если бы с сим не соединялось, по нашим установлениям церковным, требование прежде вступить в брак. Требование это в общем устройстве церкви весьма благотворно. Чрез это пастырь еще более может быть сближен с своими детьми духовными, знать нужду их домашней жизни и руководствовать их правилами христианства в различных обстоятельствах. Но такое требование несовместимо с угрюмыми привычками к одинокой жизни, уже укоренившимися во мне, и вообще с нерасположением к супружеской жизни.

Смиренный путь иноческой жизни в том месте, где нахожусь я теперь, мог бы доставить мне все, что представляется лучшего в том, или другом, или третьем виде духовного служения. Ученые занятия соединялись бы с жизнию по правилам, руководствовавшим уже многих к духовному совершенству; жизнь подкреплялась бы благодатию священнодействия.